Темное солнце - Филип Фармер

Это был мост, ведущий в неизвестность.

Дейв не слышал ни звука, но чувствительные уши пса уловили что-то такое, что его явно напугало. При виде колышущейся в воздухе пелены юноше тоже стало не по себе. Перед ним было нечто загадочное и неестественное.

У него начала кружиться голова, к горлу подступила тошнота.

Ноги не держали Дейва, и он опустился на землю. Джум, поджав хвост, тесно прижался к хозяину.

Через некоторое время тошнота отступила, но стоило Дейву краем глаза взглянуть на таинственное явление, как она нахлынула с удвоенной силой. Что это? Вход в обитель бога или демона? Но разве такие могущественные существа нуждаются в мостах из бревен? Сомнительно. Впрочем, юноша ничего не знал про обычаи богов этих далеких земель. Не исключено, что здесь это в порядке вещей.

Надо поскорее убираться отсюда! И обязательно рассказать о находке Слушу! Арчкерри мудр, он наверняка что-нибудь посоветует.

Дейв поднялся на ноги. Любопытство вновь взяло верх над страхом, и он напоследок бросил еще один взгляд на пульсирующее в воздухе сияние. И тут он заметил в земле у края бревна отпечатки ног.

Его охватил ужас. Неужели демон покинул свою обитель и поджидает его в роще?

На секунду юноше представилось, что сзади к нему подкрадывается что-то неописуемо чудовищное. Он резко обернулся и с облегчением вздохнул. Никого.

Но ведь обитатель волшебного дома может вернуться в любую минуту! Надо немедленно спасаться!

Быстрым шагом он пересек рощу, вернулся на тропу и торопливо зашагал по ней. Джум радостно трусил рядом. Дейву отчаянно хотелось броситься бегом, но он сдерживался. Закон джунглей гласил: бежать можно только от погони или за добычей; в остальных случаях спешка опасна.

— У тебя такой вид, как будто ты с призраком столкнулся, — ухмыльнулся йотль, когда юноша наконец вернулся в лагерь.

— Хуже, — сказал Дейв и направился на берег, к скелету корабля, но Слуша там не застал. Через некоторое время арчкерри появился из джунглей, таща с собой охапку усыпанных плодами веток.

Выслушав рассказ Дейва, он заявил:

— Даже не буду говорить, что тебе следовало бы выяснить, куда ведут эти следы.

— Ты именно это и сказал.

— Нет, я сказал, что не буду этого говорить. Я просто уточнил, что именно я не буду говорить. Без такого пояснения мое заявление прозвучало бы абсурдно. Впрочем, это неважно. Предлагаю всем вместе подняться на гору и изучить ситуацию.

Рабы отказались идти с ними и остались в лагере. Сыновья Фирш неохотно согласились; им явно не хотелось оставаться наедине с рабами. Вана освежевала тушки двух крупных грызунов, подстреленных на охоте, и закинула их в машину Древних для сохранности.

Чем выше они поднимались по склону, тем сильнее Джум жался к ногам людей. Дейв не ругал его; он хорошо понимал, что испытывает сейчас его пес. Сердце юноши колотилось, по спине бегали мурашки. Если бы у него на загривке росла шерсть, она сейчас стояла бы дыбом.

При виде колышущегося воздушного пятна все они испытали тошноту и непреодолимый страх. Только у Слуша хватило мужества, опустив голову и не отрывая взгляда от земли, подойти к краю бревна. Он внимательно рассмотрел отпечатки ног, оставленные неизвестным, и вернулся.

— Тот, кто оставил эти следы, носит крайне необычную обувь, — сообщил он. — Я никогда не видел ничего подобного. Высокие каблуки, подошва с узором. По моей оценке, вес этого сапиенса составляет около шестидесяти килограммов. Кроме того, он прихрамывает на правую ногу.

При этих словах Дейв немного успокоился. Он никогда не слышал, чтобы демон или бог носил обувь на каблуке. Впрочем, кто знает, какие причуды встречаются у богов в неведомых землях? Он опять начал нервничать.

Когда Слуш предложил отправиться по следам и выяснить, куда они ведут, юношу начало буквально мутить от страха. Он утешился мыслью, что по крайней мере арчкерри не предложил им пройти по бревну.

Следы привели их к укромной пещере у подножия каменного пика. Заглянув внутрь, путники обнаружили несколько одеял и следы разведенного костра. В глубине были разбросаны кости различных зверей.

От порога пещеры тянулось еще несколько цепочек следов, проследовав по которым, им удалось выяснить, что таинственный обитатель горного пика время от времени охотится на местную дичь, а также отходит в джунгли по нужде.

Они вернулись к обрыву. Слуш задумчиво смотрел на сияющее пятно, пока хватало сил. Наконец он отвел взгляд и сказал:

— Рискну предположить, что перед нами врата, ведущие в другой мир. Фирш, наше описание этого феномена совпадает с тем, что тебе рассказывала Шемибоб?

— В общих чертах, — кивнула ведьма. — Но те врата, о которых она говорила, еще не были открыты.

— Вот как? А как ей удалось определить момент их открытия?

— Этого я не знаю.

— Возможно, приказывала рабам, чтобы те попытались пройти сквозь врата?

— Рабы отказывались. Говорили, что лучше уж смерть.

Дейв их хорошо понимал.

— Шемибоб упоминала, что отправляла на ту сторону колесные механические устройства. Ни одно из них не вернулось, ни одно не передало никакой информации.

— Логичнее всего ей было бы самой зайти во врата, — сказал Слуш. — Странно, что она этого не сделала.

Тебе легко говорить, подумал Дейв.

— Пройти сквозь врата несложно, — сказал арчкерри. — Впрочем, боюсь, что закрыть глаза повязкой будет недостаточно. Фирш испытывает такую же тошноту и головокружение, как и все мы, несмотря на свою слепоту. Вероятно, от врат исходят низкочастотные — или, напротив, высокочастотные — колебания. Джум услышал их задолго до того, как мы поднялись на плато. Итак, кто из вас, двуногие, хочет принять участие в эксперименте? Я вызвался бы сам, но, боюсь, перебраться по бревну с завязанными глазами и затычками в ушах мне не под силу.

Все промолчали.

— Так я и думал. Проблема не в вашей трусости — это качество присуще всем животным. Проблема в том, что у вас отсутствует тяга к познанию нового, то уникальное свойство, которое отличает сапиенсов от диких зверей. Значит, кто вы такие?

— Не надо нас стыдить, — сказал Дейв. — Нам и так стыдно. По крайней мере, мне точно стыдно. Я всегда считал себя храбрецом, а теперь вижу, что я обычный трус. Ну и пусть, пускай меня называют трусом! Но в эти врата я не полезу ни за что на свете.

Слуш продел топорище своей секиры в особую петлю на кожаном ремне, опоясывающем его верхний торс. Затем он скрылся в лесу и через некоторое время вернулся с полной пригоршней липкой смолы дерева авашкутль. Плотно заткнув себе уши кусочками смолы, он дождался, пока те затвердеют, а затем закрыл глаза, сел на бревно верхом, низко нагнул верхний торс и медленно пополз вперед, помогая себе руками. Все остальные стояли поодаль, отвернувшись, и время от времени бросали короткий взгляд через плечо.