Море Троллей - Нэнси Фармер

Джек повел кабана в лагерь. Едва завидев чудище, девочка вскочила на ноги и нацелилась в него камнем…

— Нет-нет, не надо! Это друг, — закричал Джек — Вот, смотри! — Он вскарабкался кабану на спину, отчасти ожидая, что зверюга тут же скинет его в ближайший куст. Однако Золотая Щетина, похоже, отнюдь не возражал, чтобы на нём покатались, как на ослике.

Кабан хрюкнул, Отважное Сердце что-то прострекотал в ответ.

— Он говорит, что ты его освободил, — прошипела Торгиль, испепеляя Джека негодующим взглядом.

— Ну, было такое… Погоди-ка. А ты откуда знаешь, что он говорит?!

— Не твоего ума дело. Да Олаф едва не погиб, пока его словил!

— И что?! Беднягу собирались утопить в болоте. Я, в отличие от безмозглых берсерков, страданий терпеть не могу.

— Глупый ты раб! Теперь его место займет Люси! — закричала Торгиль.

— Я тут ни при чём! — завопил Джек, соскакивая с кабаньей спины на землю.

— Еще как при чём, ты, дубина саксонская!

— Brjostabarn! Это ты отдала малышку Фрит! — заорал Джек. Теперь они стояли лицом к лицу, задыхаясь от ярости.

Впервые за много дней в голове у Джека прояснилось. Гнев разом развеял сонные чары долины. Мальчуган внезапно вспомнил о Люси. Небеса милосердные, он же здесь только ради сестренки — а он и позабыл! Не может даже вспомнить, сколько здесь пробыл!

— Вот именно, — кивнула Торгиль, безошибочно угадав его мысли. — Пока ты тут пускал слюни в землянику, время ушло.

— Боже мой, Люси! — прошептал Джек. И тут в голову ему пришла новая мысль. — Ты поняла, что сказал Золотая Щетина! Да ты сама занимаешься колдовством, как я погляжу! Ты лгала мне!

Торгиль понурилась.

— Я никогда не лгу. Эта треклятая способность настигла меня внезапно. Мне так стыдно, — едва слышно проговорила она.

— Тебе? Стыдно?! Да скорее кошки Фрейи устыдятся, чем ты!

Воительница гордо расправила плечи. Кто-кто, а она была не из тех, кто уклоняется от битвы.

— Тролльего кабана я не понимаю, зато понимаю Отважное Сердце. И всех этих негодных пичуг тоже! — Она погрозила кулаком в сторону леса — Всё равно что сидеть в зале, битком набитом перепившимися воинами. Чив-чив-чив — тараторят и тараторят всякую чушь. Типа «А ну пошел прочь с моего дерева», или «Глянь, что за смазливые цыпочки!», или: «Извиняйте, мне надо отлить». И ведь ни на минуту не заткнутся — с рассвета и до темноты! А ночью вступают совы.

— Так вот как ты нашла это место, — догадался Джек. — Совы..

— Да! Именно там, в скалах, я впервые обнаружила, что понимаю птичий язык. Совы ужасно разволновались из-за драконицы: дескать, а что она станет делать, когда обнаружит, что весь ее выводок погиб? Одна из сов рассказала остальным, как отыскать эту долину. Видно, драконице сюда вход воспрещен…

— Да ты прям как Сигурд! Ты отведала драконьей крови!

— Лучше бы мне этой крови вовеки не пробовать! Я превратилась в мерзкую ведьму!

— Торгиль, но это же чудесный дар!

— Я его ненавижу — девочка упрямо отвергала свою удачу, прямо-таки обеими руками от себя отталкивала. То ли дело Джек: да он бы полжизни отдал за то, чтобы научиться понимать язык птиц; вот только драконья кровь, пожалуй, убила бы его на месте. Торгиль, и то с трудом выжила..

— Сдается мне, нам и впрямь лучше уйти, — проговорил мальчик. — Чем раньше мы доберемся до Горной Королевы, тем лучше.

— Давно пора, — буркнула Торгиль.

Со сборами никаких проблем не возникло. По той простой причине, что у путников, почитай, никакой поклажи и не было. Джек набрал про запас орехов и плодов и увязал их в Торгилев плащ. За пределами долины воительница, конечно, продрогнет до мозга костей, но ведь и он, Джек, замерзнет ничуть не меньше, а еда им нужна. По пути назад мальчик заметил лежащих в траве сов. Бедняги так ослабли, что даже взлететь не могли.

Совы спаслись от драконицы только затем, чтобы угодить в опасность еще более страшную. Мир и покой долины усыпили их бдительность: птицы и не догадывались, что не смогут здесь охотиться. А на плодах и ягодах долго не протянешь…

Джек сложил припасы на землю и перенес сов — одну за другой — на голый камень ближайших холмов. И оставил их на тропе, уводящей к утесам Не видя долины, совы разом оживились.

— Что тебя так задержало? — поинтересовалась! Торгиль, едва завидев Джека.

— Совы, — коротко отозвался он, в подробности, впрочем, не вдаваясь.

Мальчик перебросил мешок с провиантом через плечо, а в другую руку вместо оружия взял посох. Единственным ножом завладела Торгиль, под предлогом того, что она, дескать, владеет им лучше. Отважное Сердце вспорхнул на спину к Золотой Щетине: кабан как раз направлялся к чертогам Горной Королевы. Зверюга, как выяснилось, был с нею в дружбе и всегда заглядывал в гости, ежели оказывался поблизости.

Всё это Джек узнавал, так сказать, через вторые руки. Золотая Щетина болтал с Отважным Сердцем, а тот переводил для Торгиль со свиного на вороний. А девочка передавала услышанное дальше. Ну, или часть услышанного. Большую часть она замалчивала, бог весть почему: то ли по просьбе Золотой Щетины, то ли просто чтобы позлить Джека.

Глава 32

Ледяная радуга

В конце долины, где ручей нырял под землю, Золотая Щетина отыскал проход, густо увитый виноградными лозами. Заметить лаз со стороны было ну никак невозможно, пока не окажешься внутри, а перебравшись на противоположную сторону, видел ты только трещину в скале — и всё. В воздухе разом похолодало.

Эта тропинка вилась по дну очередного глубокого ущелья. Она убегала всё вниз и вниз, петляла туда-сюда, а порою и разветвлялась. Дорогу выбирал Золотая Щетина. Сгустилась тьма, а путники так и не выбрались из ущелья, так что постелью им сослужил голый камень.

Ночлег под открытым небом оставлял желать лучшего. Джек и Торгиль спали сидя, привалившись к массивной туше тролльего кабана, словно к спинке кресла. В кабаньей щетине кишмя кишели вши: они ползали повсюду, в том числе и в волосах у Джека с Торгиль, хотя кусаться — не кусались. Похоже, человечья кровь была им не по вкусу. Тем не менее, ощущая их вкрадчивое щекотание, Джек всякий раз просыпался.

Впрочем, он и без того глаз почти не сомкнул. В ущелье поднялся ветер, а ближе к рассвету и вовсе ударил мороз. Джек спрятал Отважное Сердце под туникой — чтобы обоим согреться хоть немножечко…

Один лишь Золотая Щетина мирно продрых всю ночь — с его-то слоем жира! Кабан прегнусно храпел, пускал слюни и поскуливал в длинный пятачок, а копытца его то и дело подергивались — видать, снилось что-то.

— Ну, и далеко еще? — простонал Джек, оскальзываясь и спотыкаясь о камни: с рассветом все вновь тронулись в путь. Даже с помощью ясеневого посоха он с трудом удерживался на ногах.

— Сейчас спрошу, — отозвалась Торгиль. Теперь, когда страдали и мучились все, воительница заметно приободрилась. Девочка задала вопрос Отважному Сердцу, а тот перевел его Золотой Щетине. Кабан ответил пространно и обстоятельно. Ворон перевел снова, столь же подробно.

— Недалеко, — коротко ответила Торгиль.

— Долго же они болтали для простого «недалеко», — заметил Джек.

— Это точно, — с видимым удовольствием подтвердила Торгиль.

— Ты что-то недоговариваешь.

— Тебе этого никогда не узнать.

Brjdstabarn, подумал Джек Путники остановились подкрепиться, хотя еды почти что и не осталось. Запас плодов и орехов надолго не растянешь, тем паче если приходится делиться с тролльим кабаном. Зато Торгиль с Джеком по очереди ехали на свинюге верхом. Зверь был такой толстый, что и ногами не очень-то стиснешь, а при попытке ухватить его за уши кабан злобно ворчал.

Путники всё шли и шли, пока, наконец, Джек совершенно не отчаялся добраться хоть куда-нибудь. Он уже решил было, что вот-вот рухнет на землю от усталости, но тут они ступили на сверкающий лед. После сумеречного ущелья солнце слепило глаза. А сам лед был прозрачным и синим, точно речные воды; в глубинах его Джек различал призрачные силуэты животных и людей, и созданий еще более странных.

Блестящая же поверхность была еще того хуже. Торгиль попыталась ускорить шаг — и ноги ее тут же разъехались. Девочка стремительно заскользила вперед, чудом затормозив у самого края глубокой расщелины. После чего засеменила куда осторожнее. Джек из последних сил хватался за кабанью щетину — невзирая на отчаянные зверюгины протесты. Сам кабан вроде бы никаких трудностей не испытывал ну да, конечно, ему-то что! Могучие копыта ввинчивались в лед словно нож в масло, оставляя за собой цепочку глубоких следов-царапин.

— Глядите! — неожиданно воскликнула Торгиль.

Перед путниками воздвиглась ледяная гора, гораздо выше, чем Джек мог себе вообразить, и куда более великолепная и затейливая, нежели казалось издали: этакий гигантский замок с башнями, изящными галереями и внутренними двориками. Ни дать ни взять — дворец из отцовских сказок. Эх, жаль, Люси не видит, подумал про себя Джек.