Сага о короле Артуре - Мэри Стюарт

Глава 32

Однако прошло несколько дней, прежде чем Александру удалось побеседовать с герцогом. Когда Алиса, расставшись с юношей у дверей мужской трапезной, отправилась присоединиться к аббату Теодору и отцу за завтраком, то положение дел, что она обнаружила, в ином месте, не столь тихом и заведомо мирном, назвали бы переполохом. Сам аббат поспешил ей навстречу с недобрыми вестями.

Отцу ее внезапно сделалось дурно — прямо в церкви, ближе к концу службы. Утром он вроде бы чувствовал усталость и легкое головокружение, однако от участливых расспросов он только отмахивался и пошел-таки на раннюю обедню. Обнаружив, что Алисы в церкви нет, герцог строго-настрого запретил передавать дочери новости, способные ее встревожить.

И в самом деле, даже на бдительный взгляд слуг, все шло хорошо. Однако в конце службы, когда настало время вставать с колен, герцог приподнялся было и вдруг зашатался, словно у него вдруг отказала правая нога, и рухнул на сиденье. И словно обездвижел.

Когда Алиса заслышала, как отворились церковные двери и народ хлынул наружу, оказалось, что это небольшая перепуганная процессия несет герцога, в сознании, но беспомощного, в его опочивальню.

Волшебные мгновения в саду, да и сам Александр, были тут же забыты. Алиса не стала дожидаться продолжения, но, подобрав юбки, опрометью бросилась наверх, к отцу.

Герцог лежал на кровати в гостевых покоях аббата — великолепно обставленных и комфортных апартаментах, — а над ним хлопотали гостинник, его помощница из числа монахинь, и Алисина горничная Мариам.

Алиса подбежала к постели.

— Отец? Что с тобой? Как ты? Что произошло?

Герцог, бессильно распростертый на подушках, изможденный и бледный как полотно, с трудом изобразил улыбку, но не произнес ни слова. Исхудавшая рука шевельнулась поверх покрывала.

Алиса склонилась над отцом, сжав его кисть в ладонях.

— Отец…

Аббат, что поднялся в опочивальню вслед за девушкой, но куда более чинно, выступил вперед и ласково дотронулся до ее плеча.

— Тише, милое дитя, успокойтесь. У вашего отца приступ, но не тяжелый, так что он очень скоро поправится. Силы герцогу не занимать, а здесь ему обеспечат самый лучший уход. Брат Лука подтвердит, что опасности нет. А теперь ступайте, пусть он отдохнет.

Гостинник, стоявший по другую сторону постели, ободряюще кивнул, щупая больному пульс, и со временем им с аббатом удалось убедить Алису покинуть опочивальню.

Уже на лестнице, плотно затворив дверь, они наперебой принялись утешать девушку. Да, приступ; они такое на своем веку видели, и не раз; конечно, такие вещи непредсказуемы, но этот, кажется, не из самых тяжких. Ведь чувствительность в боку понемногу восстанавливается; герцог уже может и пальцами пораженной руки двигать, ну той, что правая. Сердце у него сильное, и хотя он измучен и мысли у него все еще слегка путаются, но ведь заговорил же он! Медленно и невнятно, да, но со временем и речь восстановится. А пока лучше ему от разговоров воздерживаться, посоветовал гостинник, пусть спокойно полежит несколько деньков в постели, не вставая. Сейчас ему нужен лишь сон да еще душевное спокойствие.

Если бы леди Алиса сама переговорила с посланцем, позже она смогла бы успокоить отца. Ведь ему совсем нельзя волноваться.

— Посланец? Какой еще посланец? — резко переспросила Алиса.

— А вы не знали? Ах, ну конечно, вы же ушли спозаранку, — проговорил аббат. — Нынче утром из Розового замка прискакал всадник. Он на полчаса или около того затворился с вашим отцом перед службой. Сам я уже отправился в церковь, так что я его не видел. Но я вот все гадал про себя, а не привез ли он каких-нибудь недобрых вестей, что расстроили вашего батюшку. Брат Лука полагает, что, возможно, это и вызвало приступ, помимо прочих причин.

Алиса почувствовала, как от лица ее отхлынули все краски.

Дурные вести из Розового замка? Пожар? Кто-то умер?

— Мне нужно с ним повидаться. Прямо сейчас — можно? Он ведь еще здесь?

— Да. — Они уже спустились вниз по лестнице и теперь стояли у двери в покои аббата. Послушника, что прибирался в комнатах, поспешно отослали. — Сдается мне, он отправился подкрепиться. Леди Алиса, требуется ли вам мое присутствие во время этого разговора?

— Спасибо. Но… Все в порядке. Я отлично справлюсь. Вы очень добры, но мне не хотелось бы отрывать вас от ваших…

Девушка замялась. Слово «обязанности» к господину аббату как-то не подходило.

— От моего завтрака? — улыбнулся аббат. — А вам ведь тоже недурно бы подкрепиться, милое мое дитя. Прикажу подать для вас что-нибудь в монастырскую приемную. Отведите его туда и беседуйте себе с глазу на глаз. А, вот и он.

Алиса отчасти ожидала, что увидит Джошуа, но перед ней стоял Адам, один из домашних слуг. Он коротко пересказал новости, не то чтобы трагичные, однако нетрудно было догадаться, что человеку пожилому и обеспокоенному они вполне могли нанести тяжкий удар.

Граф Мадок, вместо того чтобы дождаться возвращения Ан-серуса, как ему, собственно, и было велено, уже заявился в Розовый замок. Он обосновался там с месяц назад и привел с собою отряд вооруженных воинов во главе с офицером, рассказывал Адам, и досадные беспорядки творятся и в помещениях для слуг, и в конюшнях, и даже вне дома, на землях имения, там, где гость проехался верхом через деревни. Разумеется, все герцогские люди знают, что граф Мадок помолвлен с леди Алисой и вскорости станет хозяином Розового замка, но даже так…

— Он со мной не помолвлен, — возразила Алиса; можно даже сказать, осадила слугу не без резкости, — О брачном контракте речь вообще еще не шла. Да и как можно, пока герцог не возвратился домой? Граф Мадок опережает события, но его нетрудно понять. Ну, так в чем беда? Бельтран прислал тебя с жалобой?

Бельтран был главным управляющим замка.

— Бельтран болен, госпожа. Ему уже давно недужилось, так что, когда прибыл ваш новый слуга, Джошуа, он был только рад и счастлив передать дела ему. Дельный такой юноша, этот иудей, и обходительный такой и, похоже, в хозяйстве недурно разбирается, раз приехал-то от пышного двора…

— Да, да. Ну, так что не заладилось?

— Так ведь Бельтран повелел нам всем слушаться распоряжений Джошуа, а сам с постели не встает, и мы бы всей душой, но до тех пор, пока милорд ваш отец домой не воротится, иудей распоряжаться не властен…

— Кто сказал? Когда Джошуа расстался с нами в Гланнавенте и поскакал в Розовый замок, мой отец вручил ему все необходимые письма. Все вы знаете, что он послан герцогом, а если и Бельтран назначил его главным управляющим, так Джошуа волен распоряжаться в замке по своему усмотрению. Кто-то оспаривает его права?