Carpe Jugulum. Хватай за горло! - Терри Пратчетт

– Разумеется. Ты будешь поддерживать меня с одной стороны, а с другой я буду опираться на палку. Приятная прогулка по лесу, не более.

– Выглядишь ты нисколечко не лучше.

– Молодой человек, если мы будем сидеть здесь и ждать, пока я похорошею, боюсь, пройдут многие годы.

Она подняла руку, и из темноты мгновенно вылетел ухтыястреб.

– Ты молодец, что развел костер, – сказала матушка, не оборачиваясь.

– Я всегда считал: главное – верить в Ома, и выход всегда найдется.

– А я считаю: Ом помогает тем, кто сам себе помогает, – промолвила матушка.

По всему Воронау в окнах загорались свечи и лампы, отовсюду доносился шум отпираемых дверей. Звон колокола разносился далеко сквозь туман.

– Обычно мы собираемся на городской площади, – сказал Влад.

– Но сейчас глубокая ночь! – удивилась Агнесса.

– Да, но такое случается не слишком часто, по нашему договору – не чаще двух раз в месяц. Видишь, каким процветающим выглядит город? Жители Воронау находятся в полной безопасности. И ты заметила, никаких ставен на окнах? Им не приходится устанавливать решетки на окна, прятаться в подвалах, тогда как в… менее управляемых районах нашей страны, не буду кривить душой, это до сих пор происходит. Но местные жители поменяли страх на безопасность. Они… – Влад вдруг покачнулся, прислонился к стене и провел ладонью по лбу. – Извини, я чувствую себя немного… странно. О чем это я?

– Понятия не имею, – огрызнулась Агнесса. – Ты что-то говорил о том, как тут все счастливы, когда к ним в гости приходят вампиры.

– Ах да. Да. Сотрудничество, а не вражда. Ведь… – Он достал из кармана носовой платок и вытер лицо. – Потому что… Ну, это, как его… Слушай, тебе не кажется, по-моему, похолодало?

– Не знаю… – неуверенно ответила Агнесса. – По-моему, немного сыро, и все.

– Пойдем на площадь, – предложил Влад. – Уверен, мне скоро станет лучше.

Площадь была прямо перед ними, неподалеку. Там уже горели факела. Собирались местные жители, кто-то – с одеялами на плечах, другие – в тулупах, наброшенных на ночные рубашки. Люди скапливались небольшими группками, как будто прозвучал вой пожарной сирены, но дыма пока нигде не было видно.

Заметив Влада, собравшиеся на площади сразу стали нервно покашливать, зашаркали ногами.

Тем временем сквозь туман на площадь спускались остальные вампиры. Изящно приземлившись, граф Сорокула кивнул Агнессе.

– А, госпожа Нитт, – рассеянно произнес он. – Ну что, Влад, все собрались?

Колокол перестал звонить, и буквально через мгновение на землю опустилась Лакримоза.

– Что, девица все еще с тобой? – спросила она, удивленно подняв брови. – Ну и ну…

– Я должен перекинуться парой слов с городским головой, – сказал граф. – Ему нравится, когда его держат в курсе происходящего.

И граф направился к приземистому мужчине, который, несмотря на то, что его подняли с постели в столь ненастную ночь, не забыл надеть на шею положенную по должности золотую цепь.

Затем Агнесса заметила, что вампиры выстраиваются на площади под колокольней на расстоянии четырех-пяти футов друг от друга. Они шутили, переговаривались друг с другом – все, кроме Лакримозы, которая смотрела только на нее.

Граф о чем-то разговаривал с городским головой, который упорно таращился себе под ноги.

На противоположном конце площади начала создаваться очередь из горожан. Маленькие дети, вырвавшись из рук родителей, со смехом гонялись друг за другом вокруг выстроившихся гигантской змеей угрюмых взрослых.

И подозрение стало расцветать внутри Агнессы подобно огромной розе с черными, окаймленными красным лепестками.

Влад почувствовал, как напряглось ее тело, и сильнее сжал руку.

– Я знаю, о чем ты думаешь… – произнес он.

– Ты не знаешь, о чем я думаю, но я скажу тебе, о чем я думаю, – произнесла Агнесса, пытаясь унять дрожь в голосе. – Ты…

– Послушай, все могло быть намного хуже, все и было намного хуже…

К ним быстрым шагом подошел граф.

– Хорошие новости, – сообщил он. – Троим детишкам только что исполнилось двенадцать. – Он наградил Агнессу широкой улыбкой. – У нас существует небольшая церемония… перед главной лотереей. Так сказать, обряд посвящения. Честно говоря, мне кажется, им самим не терпится его пройти.

«Он наблюдает за тобой, чтобы понять, как ты отреагируешь, – сказала Пердита. – Влад просто глуп. Лакримоза с удовольствием пустила бы твои волосы на мочалку, но этот… он вцепится в горло сразу же, стоит тебе как-нибудь не так моргнуть. В общем, моргай только так, как надо, очень прошу. Видишь ли, даже плоду твоего воображения очень хочется жить…»

Агнесса чувствовала, как ее тело сковывает ужас. Это был плохой ужас, неправильный ужас, холодный, болезненный, от которого она словно бы цепенела, не могла сдвинуться с места. Она должна была что-то сделать, вырваться из его объятий…

Первым заговорил Влад.

– Ничего драматичного, – быстро произнес он. – Маленькая капля крови… Отец посещал местную школу и все там объяснил – что значит гражданство и так далее…

– Как мило, – прохрипела Агнесса. – А значок они получат?

Скорее всего, эти слова произнесла Пердита, потому что Агнесса была неспособна на выражение столь дурного вкуса – даже во имя сарказма.

– Ха. Нет. Но мысль неплохая, – сказал граф, наградив ее быстрой улыбкой. – Да… возможно, значок или небольшую грамоту. Что-нибудь, чем можно будет дорожить в будущей жизни. Постараюсь отложить в памяти. Итак… начнем. Ага, голова уже собрал ребятишек…

Откуда-то из толпы донесся крик, и Агнесса на мгновение увидела человека, который пытался пробиться вперед. Городской голова кивнул стоявшим рядом мужчинам, и они ввинтились в толпу. Послышался шум борьбы в темноте. Агнессе показалось, что она услышала женский крик, который тут же оборвался. Потом хлопнула дверь. Голова, обернувшись, встретился взглядом с Агнессой. Она отвернулась, чтобы не видеть выражения его лица. Люди хорошо умели фантазировать о том, как выглядит ад, но некоторым доводилось посетить его при жизни.

– Ну, продолжим? – спросил граф.

– Влад, не мог бы ты отпустить мою руку? – ласково попросила Агнесса.

«Они ждут, как ты отреагируешь», – прошептала Пердита. «О! – воскликнула Агнесса в собственной голове. – Значит я просто должна стоять и наблюдать? Как все остальные?» – «Мне просто хотелось обратить на это твое внимание. Что с ними сделали? Они выстраиваются, как свиньи в ожидании Санта-Хрякуса!» – «Как мне объяснили, они выбрали безопасность», – сказала Агнесса. – «Что ж… Главное – сотри эту улыбочку с лица Лакримозы, больше я ни о чем не прошу…»

Они могли двигаться очень быстро. Тут даже крик не спасет. Быть может, она успеет нанести один удар, а потом все будет кончено. Возможно, она очнется вампиром, грань между добром и злом сотрется для нее. Но дело было не в этом. Нужно было действовать здесь и сейчас, потому что она присутствовала здесь и сейчас.

Агнесса видела каждую каплю в пропитанном водой воздухе, ощущала запах дыма от залитых водой костров, слышала, как копошатся крысы в соломенных крышах домов. Все органы чувств работали на пределе, чтобы выжать максимум из последних нескольких секунд…

– Ну почему?! Я не понимаю! – крик Лакримозы, словно пилой, прорезал туман.

Агнесса заморгала. Девушка подошла к отцу и смотрела на него испепеляющим взглядом.

– Почему всегда начинаешь именно ты?

– Лакримоза! Что на тебя нашло? Я – глава клана!

– Правда? И ты будешь им всегда?!

Граф выглядел пораженным.

– Конечно!

– И вечно будешь помыкать нами? И мы вечно будем твоими детьми?

– Малыш, ты только подумай, что ты…

– И перестань разговаривать со мной таким тоном! Прибереги его для мяса! Ну что, за свое непослушание я навечно сослана в свою комнату?

– Мы же построили тебе собственную дыбу…

– Ага, конечно! И теперь я должна кивать, улыбаться этому мясу, заигрывать с ним?

– Не смей так разговаривать с отцом! – закричала графиня.

– И не смей так говорить об Агнессе! – прорычал Влад.

– Ты упомянул Агнессу? Но разве я сказала о ней хоть слово? – холодным тоном осведомилась Лакримоза. – Кажется, нет. Мне даже в голову не приходило говорить о ней.

– Я не потерплю споров, – вскричал граф.

– Вот оно что, – кивнула Лакримоза. – Нам даже поспорить нельзя! Мы должны беспрекословно, вечно исполнять все то, что велишь нам ты.

– Мы же договорились…

– Нет, это ты договорился, а тебе никто не возразил. Влад был прав!

– Неужели? – Граф повернулся к сыну. – И в чем же ты был прав?

Влад несколько раз открыл и закрыл рот, пытаясь составить слова в связное предложение.