Меч с человеком. Дилогия (СИ) - "RedDetonator"

— А кто такая принцесса? — Нептаин окончательно пришел в себя, вытерев остатки рвоты с лица.

— Это дочь короля, как правило. — ответил меч. — Всё, пойдём, за дверью нас ждёт какой-то мутный тип, одетый в жреческую рясу. Ну или что это? Мантия? Не знаю, в мои времена такие таскали жрецы.

Нептаин рубанул по двери, разрубив надёжный засов и вломился внутрь, с трудом протолкнув вперёд тяжелую дверь.

— Хусо мика дромада! — прошипел усато-бородатый мужик в рясе, напоминающей жреческую мантию. На маленькой голове была странная шапка из меди и серебра.

— Не рад нас видеть, паскуда?! — заорал на него Арким, погружаясь вглубь обширного пуза снизу вверх, быстро достигнув сердца. — Да у тебя ишемия! А, уже не важно.

Это Нептаин быстро подскочил к развернувшемуся к двери жрецу и пронзил его колющим ударом. Без жалости.

— С башки его эту хренотень забери. — распорядился Арким. — Медь ерунда, а вот серебра там много. На нашу бедность…

Странно было то, что мужик, несмотря на шум в соседнем помещении, продолжал работать. Он переписывал какую-то книгу, но Нептаин его прервал. Книга была странная, а для кого-то и страшная. Обложку для неё изготовили из человеческой кожи, что очень быстро определил Арким. И напрягся.

— Уф, не Некрономикон, слава всем богам! — облегченно произнёс он, вчитавшись в первый абзац. — Оккультная лабуда без практического смысла.

— Чего? — Нептаин вытер лезвие о мантию покойника и сорвал с его головы металлический головной убор, положив его в поясной мешок.

— Культисты это, говорю. — объяснил Арким. — Дерьмовые ребята, поклоняющиеся Изнанке. В моё время тоже такие были, но они как крысы, пока существует бесхозная еда — существуют крысы. Изнанка ведь шепчет…

— Что шепчет? — с суеверным испугом спросил Нептаин.

— Да ничего особенного. — заявил Арким. — Убей, поклонись, перевоплотись, соединись, в общем, всякую байду для слабоумных, которые готовы слушаться голосов у себя в башке. Без обид, окей? Я — другое дело, я ведь вот он, у тебя в руках, говорю прямо, а Изнанка, она, курва её мать, вроде как и не живая, но коллективная, совокупная и мозголомная. Если намеренно слушать её бред, который она шлёт самым ментально слабеньким, со временем он становится всё более логичным и рациональным, а потом ты открываешь глаза, а перед тобой истерзанное тело какой-нибудь левой жертвы, ты в культистском костюме, а вокруг тебя такие же дебилы как и ты. Это как армия — хоба! Серия смутных образов, незнакомые лица, похмелье и теперь ты в армии!

— Почему я никогда не слышал никаких шепотов? — с чуть меньшей опаской спросил Нептаин, продолжая тем не менее копаться в шкафах и тумбочках помещения.

— А у тебя естественная защита разума на высоте, ну и я малость помогаю, наглухо блокируя любой ментальный посыл в твою сторону. — скромно ответил Арким. — Тут глухо с трофеями, Неп. В шкафах всякая культистская дабуди-дабудень и книги. Как разберемся с остальными, изучим библиотеку, может чего интересного найдётся…

Основной костяк культистов Нептаин уже убил, остались одиночки, которые продолжали работать в своих отсеках, которые, к слову, обладали повышенной звукоизоляцией, из-за чего никто ничего не слышал.

— Дверь не трогай! — предупредил Арким перед очередным кабинетом. — Ублюдок вооружен самострелом и ждёт тебя. Давай в обход, есть вторая дверь. Налево!

Нептаин быстро прошел в указанном направлении, держа меч наготове.

Удар по двери вдоль петель, пинок, средненького качества дверь влетает внутрь, шоркнув краем по столу и с грохотом хлопнув по полу под давлением ноги влетевшего в комнату Нептаина.

Мужичок, одетый в кольчугу, явно спешно натянутую, попытался повернуться к Нептаину, но не успел, своим разворотом добившись лишь более рваного характера ранения горла. Второй шейный позвонок, более известный как аксис, оказался разрублен более чем наполовину, что нарушило передачу сигнала, из-за чего жертва замертво упала на пол, захлёбываясь собственной кровью и неспособная пошевелить и пальцем, так как всё, что ниже ранения было парализовано.

— Да, смертушка не самая приятная — тонуть в своей крови, даже без возможности сглотнуть. — посетовал Арким. — Но! Поделом! Народные мстители пришли, жди беды буржуй-культист!

— Часто ты говоришь непонятные вещи. — отреагировал Нептаин, которого сейчас совсем не трогало то, что он снова вытирает лезвие меча о штанину пока ещё живого человека.

— Может, добьёшь? — предложил Арким. — Видишь, как смотрит? Жалобно стало.

— Пусть подыхает. Он один из них. — покачал головой Нептаин, срезая мечом кошель с деньгами. — Их жалеть нельзя, они никого не жалели.

— Кольчуга хорошая. — оценил меч. — Берём? Что с бою взято — то свято!

Нептаин восхитился красотой и ёмкостью формулировки, но вслух ничего не произнес, начав стаскивать с культиста кольчугу.

Кольчуга оказалась хороша, но залита кровью. Да и не кольчуга это оказалась, а настоящий пансырь[28].

— Нет, не подойдёт. Только на продажу. — отметил Арким раздосадованно. — Тяжелый зело и подвижность снижает, тебе хана в таком.

Нептаин пожал плечами и попытался вытряхнуть из пансыря кровь. Безуспешно, но кое-что вылилось. Сложив пансырь, он оставил его на столе.

Арким знал, где есть живые, поэтому Нептаин наведывался безошибочно, рубя культистов оперативно и быстро.

В прозекторской, которую они посетили последней, находился тот самый культист, которого они увидели первым. Нептаин настолько разозлился, что у культиста фартук загорелся. Буквально. А затем на него обрушился град ударов. Нептаин остановился лишь тогда, когда Арким привёл его в сознание разрядом тока.

— Успокойся! — прикрикнул на мальчика меч. — Дурной совсем?! Хватит издеваться над трупом! Чем ты лучше его от этого?

Нептаин посмотрел на дело рук своих. Прозектор был изрублен вместе с каменным полом, валяясь повсюду в виде небольших мясных отрезков.

Мальчик отпрянул от трупа, уронив меч в кучу мяса, оставшуюся от культиста.

— Ну спасибо! — оценил жест Арким. — Ты бы ещё чуть ниже швырнул меня, там дерьмо в кишках валялось!

Нептаина вырвало желчью. Психика его полыхала как новогодняя ёлка, он не знал как реагировать на происходящее. Временами появлялся туманящий рассудок куражный кровавый азарт и он творил какие-то чудовищные, пусть и заслуженные, зверства над культистами, а затем его выворачивало от сотворённого, теперь он с пугающим его самого удовольствием расправился с прозектором, но результат его совсем не порадовал. Комок желчи выпал на пол, глаза слезились, горло саднило, ему хотелось и не хотелось рыгать.

— П-х-очему, буэ… я рыгаю? — спросил Нептаин у меча.

— Это безусловный рефлекс. — начал объяснять меч. — При виде чего-то ужасного или пугающего, организм освобождает кишки и желудок от лишнего веса, чтобы тебе было легче бежать от этого пугающего или ужасного. Ещё, руки, ноги и лицо бледнеют, это значит, что большая часть крови перенесена ближе к внутренним органам, чтобы ноги и руки были легче. Бей или беги.

— Есть ещё кто-то? — устало отполз от сгустка желчи Нептаин, потянувшись затем в карман за платочком.

— Неа, этого ублюдка я оставил напоследок. — сообщил меч.

— Что они здесь делали?.. — прикрыл глаза Нептаин.

— Лучше тебе не знать…

//POV Арким. Меч-разоблачитель//

Эх… Вот вляпываюсь же иногда в такое дерьмо! А у меня даже ног нет!

Чем занимались тут культисты? Это не культисты никакие, я их принял за культистов. Это… это хреновы ученые! Как мы знаем, существует сопредельное герцогство западнее этих мест, только принадлежащее к другому королевству. Там есть действующий король, герцоги сильны, но не совсем уж как в наших краях, да у них даже язык другой и морды лиц тоже! Другая страна, в общем. И у этой другой страны свой алфавит, своё письмо, но, к счастью, ничего концептуально нового, я встречал это дело две тысячи лет назад. Жил тогда народец один, дурресами звался. У них и письмо было, и алфавит, и вылилось это всё сейчас в королевство Реттюр. На землях у них закон и порядок, король слаб, но власть имеет, а герцоги буквально живут в вечной подковёрной и бескровной войне за влияние на короля. Воевать между собой физически им запрещено Великим Добробожьим Установлением, а народ турасов очень благочестив, свято следует установлению, как и пристало всякому истинному доброверу. Да что говорить, даже эти ушлёпки, которые тут зверства творят, имеют в своих комнатах символику доброверства, а кое-кто даже небольшие карманные Добрые Книги.