На высочайших вершинах Советского Союза - Евгений Абалаков

Поднялись и выяснили, что перевала не существует. Пришлось скатываться на основной ледник, т. е. на огромное фирновое (сейчас снежное) плато, постепенно снижающееся на юг к Зеравшану. При выходе на вторую северную ветвь ледника сделали остановку.

Вышли на ослепительное солнце. Стало нестерпимо жарко. Начался «подлип», к счастью ненадолго. Мы вышли на Стену. Время 11 часов. Глубоко под нами знакомый левый цирк Тамынгенского ледника. Вот и перевал желанный! Он тут же, чуть пониже, прямо рукой подать. Но отвесная Стена настолько внушительна, а нависающие карнизы так велики, что благоразумно воздерживаемся от заманчивого желания проделать спуск по Стене. Отсутствие крючьев убеждает всех, что правильным будет обходный путь.

Время 11.45. Смазали лыжи и покатили вниз. Летим быстро. Ленц кинематографирует. Через 15 минут мы внизу.

Обход Ужбишки занял много времени. Снег стал необычайно рыхлым. Лыжи начали проваливаться. Ужбишка с юга и юго–запада почти целиком скалистая и более доступная. Опять открылась знакомая панорама, которую мы видели еще со второго перевала. Идти еще очень долго и все прямо, в западном направлении. Жарко. Ребят разморило, сбрасывают с себя куртки.

Наконец справа показалась перевальная выемка. Чтобы окончательно выяснить, пришлось еще долго подниматься по левому (ор.) склону, и только выйдя па самый перевальный гребень, я увидел долину Джау–пая и падающий в нее крутой снежник. Вообще, видимо, Туркестанский хребет полого и высоко заходит снежными полями с юга и круто падает на север, образуя глубокие цирки.

Обследовав всю стенку, выяснил, что спуск возможен только у левой (ор.) стены. Подошли ребята. Солнце давно уже скрылось. Подул холодный ветер.

На лыжах спускаться не решились: внизу оказался полузасыпанный бергшрунд, да и склон мог сползти. Связали две веревки и начали спуск, придерживаясь за веревку. Корзун, правда, немного съехал, но удержался.

Миши все нет. Иду ему навстречу. Птенец догадался нагрузить его рюкзаком. Мишук и без того запарился, а с рюкзаком и вовсе отстал. Встретил, взял у него рюкзак, и мы быстро покатили к ребятам.

Лыжи идут чудесно. Жаль, что ниже снег раскис и стал проваливаться. Погода испортилась. Заволокло кругом туманом, посыпая снег. Видимости никакой.

Стало положе. Пошли на прямую. Свежий мокрый снег тормозит лыжи. Идем совсем плохо, а вскоре и вовсе встали; ребята обнаружили под большим камнем целое озерцо воды. Наконец–то вдоволь напились.

Снега меньше. Показались правые склоны. До перевальной долины пришлось еще порядочно пройти вниз. Как–то на последний пятый перевал заберемся? Ребята вымотались окончательно.

Лыжи опять на загривок, и началось медленное и бесконечно нудное шагание с камня на камень по морене, затем по осыпи и так почти до самого перевала — лишь под конец по снегу.

На перевале в 6.30. На подъем ушло 1 час 40 минут.

Теперь — только вниз. Крупным шагом страверсировали до знакомого снежного кулуарчика, по которому поднимались 6 июня, и решили по нему съехать. Первым приготовился Корзун, но что–то застрял. Его опередил Андрей: с крутячка с разбега привычно сел и покатил. Вдруг мы с ужасом замечаем, что вокруг Андрея тронулся и пошел вниз снег.

В следующую секунду стало ясно: лавина!

И Андрей захвачен лавиной. Набирая все большую скорость и мощность, она с грохотам неслась вниз. Можно было видеть, как в самом языке ее трепало человека; показывались то руки, то ноги, то лыжи. Мы видели, что Андрей еще боролся.

Но вот лавина попала на изгиб кулуара, с силой выбралась на левый скалистый склон, со всего разгона врезала Андрея в большой камень и с шумом прошла до самого подножья. Мы застыли от ужаса.

В долине реки Тамынген (акварель)

Рисунок Е. Абалакова

Всем хотелось думать, что Андрей остался на камнях выше, но то что лежало и не двигалось — рождало самые ужасные предположения. Никто уже не думал съезжать, мы бежали как попало, прыгая, падал, скользя по склону, торопясь к еще может быть живому человеку. Корзун добежал первый.

Еще со склона я увидел, как с самого грязного языка лавины медленно поднялась фигура. Жив!!! Когда я опустился, Корзун уже обмотал Андрею окровавленную голову. Штурмовка, рубашка, даже лавинные сбросы обагрены кровью.

— Ну, Андрей, идти можешь?

— Конечно. Я чувствую себя хорошо…

— Тогда скорее на лыжи и пошли, пока ты еще нe ослаб.

Надели ему лыжи и пошли. В почетном карауле по бокам я и Виталий. Ленц и Виктор укатили вперед, приготовить все необходимое для перевязки.

Удивительно, Андрей катится вполне прилично. (Это после того, как пролетел под лавиной более полкилометра!) Ну, Андрей, счастлив же ты! Легко отделался. На последних крутых снежниках — палки между нот и тоже скатился без падений.

В лагере быстро усадили Андрея, и Ленц приступил к перевязке. На, голове почти через весь затылок неприятный треугольный разрыв кожи. Между глазом и височной костью глубокая рваная рана. Около губ большой шрам.

Уложили Андрея в мешок, укутали полушубками. Его знобит. Постепенно стал успокаиваться. Жалуется только на бедро, говорит, сильно зашиб. Напоили чаем, накормили наиболее легким и питательным, положили в палатке отдельно, чтобы ему было свободнее.

10 июня. Утро неяркое. После завтрака двигаемся на лыжах в Тамынген справиться об Андрее, которого вчера туда отвезли, а потом в баню. Чудесно скатились (с предварительным заходом вверх).

В Тамынгене узнали, что Андрей задержался здесь не более 15 минут.

К вечеру он был уже в Варухе, а к пяти часам утра в Исфаре. Положен в больницу. Зашивать разрывы не будут — поздно. Температура поднялась: утром 39°. Но он держится бодро.

Мы занялись баней. Много возни было с колкой дров и с водой. Наконец, самоотверженно протопили (дым в основном идет внутрь и дышать невозможно)…

Ждем известий по радио. Наконец получаем: с Андреем все благополучно.

За 1 час 50 минут дошли до лагеря с увесистыми рюкзаками и лыжами. Идет снег.

13 июня. Еще нет четырех, а мы уже выходим на Стену. Темно. Прохладно. Ветер.

Идет шесть человек. У «юрты» забираем веревки.

Поднимаюсь на лыжах но смерзшемуся жесткому фирну. Лыжи сильно скользят. Иду исключительно на рантах. Стало жарко. Снял подшлемник.

Частоколом составили лыжи и первая четверка уже лезет по снежному склону. Я и Виктор решили надеть кошки. Склон не крут — градусов на 40. Идти легко. Снег неглубок. Начало светать, за нами кровавыми островками загорелись облака.

Первая стенка. Я полагал, что Виталий обойдет ее, и был удивлен, когда пришлось подлезать прямо к ней уже по глубокому снегу. Стенка отвесная. Лед слоистый, непрочный. Без крючьев лезть невозможно. Виктор с остервенением забивает крюк, подтягивается, рубит жутко редкие ступени и сверху на ледорубе охраняет меня.