Путь империи - Эрик Флинт

Промолчи она, и Оппак, возможно, вообще не заинтересовался бы таким чисто человеческим занятием или просто забыл бы о нем, прежде чем все было бы подготовлено, но теперь…

Она тупо смотрела, как подергивается нос Губернатора. Потом Кларик подхватил ее под руку и тактично отвел в сторону.

— Китовая охота! — он скорчил гримасу. — По-моему, за последние годы это будет первая.

Кэтлин не ответила. Ее знобило, хотя в комнате было душно.

— Рассуждайте практично, Кэтлин, — Кларик понизил голос. — С тех пор, как джао захватили Землю, происходили вещи и похуже. Вспомните, как альпинисты спровоцировали бомбардировку Эвереста. Вот это действительно привело к необратимым последствиям. А сейчас… Один-единственный кит. Его гибель на экологии Земли не отразится.

Кэтлин кивнула и заставила себя сосредоточиться на ходьбе. Наконец Кларик привел ее к шумному искусственному водопаду, который питал самый большой бассейн, и усадил на скамеечку, и Кэтлин утонула в музыке потока, разбивающегося о скалы. Вскоре подошел профессор Кинси. Кэтлин едва успела представить его Кларику, после чего профессор вновь скрылся в шумной толпе. Он сказал, что отправился на поиски «пунша», хотя Кэтлин прекрасно знала, что он не найдет ничего подобного на приеме у джао.

— Расскажите мне о китах, — послышался глубокий голос джао.

Она оторвала взгляд от собственных кулаков и подняла глаза.

Этот ваи камити было ни с чем не спутать.

— Я… — ее голос сорвался.

— Эта поза выражает страдание, верно? — Эйлле указал на ее руки. — Я уже несколько раз подмечал ее у своих подчиненных, а также и у рабочих, которые проводят реконструкцию техники. Почему мысль о китовой охоте вызывает у вас страдание?

Кэтлин сделала глубокий вдох.

— Это не имеет значения, — сказала она дрожащим голосом. — Губернатор желает поохотиться, поэтому она состоится.

Он был крупным, золотой пух, покрывающий его кожу, еще не высох после недавнего купания и казался почти черным. Глянцевые черные глаза почти сливались с широкой черной полосой, пересекающей его лицо, зеленые огоньки вспыхивали в них, как молнии в чужом небе. Даже по человеческим меркам он был привлекательным.

Двое его подчиненных стояли впереди, как требовали правила приличия. Один из них был джао и, несмотря на небольшой рост, выглядел очень сильным. Другой, как ни странно, оказался человеком — блондином, как и Кэтлин, но его волосы были скорее соломенными, чем темно-золотиствми. Худощавый, он, тем не менее, выглядел очень крепким. Кэтлин попыталась встретиться с ним взглядом, но он намеренно отвел глаза.

— Лучше расскажите о родной планете Плутрака, — сказала она, пытаясь сменить тему. — Если я не ошибаюсь, никто из вашего кочена до сих пор не получал назначения на Землю.

— У нас нет родной планеты, — ответил Эйлле. Его поза, только что выражающая «учтивость-и-интерес», неуловимо изменилась, превратившись в «ностальгию-и-легкую-задумчивость». Движения были плавными и текучими, словно не требовали сознательных усилий. — Плутрак расселен по двадцати девяти мирам. А Дом кочена, который соплодил мою Группу рождения, расположен на Мэрит Эн. Это мир зелени и золота, а его океаны пахнут почти так же, как это помещение.

Запах разлагающихся водорослей и гнилой рыбы. Впрочем, на этот раз Кэтлин решила воздержаться от комментариев.

— Двадцать девять планет? — переспросила она. — Это очень много, даже для великого кочена!

— Вероятно, так должно казаться существам, которые все время обитали только на одной планете, — его уши с такой скоростью меняли положение, что Кэтлин не успевала читать. — Но мы стараемся не заселять планеты слишком плотно, чтобы не привлекать внимание Экхат. В любом случае, джао размножаются ради качества, а не количества.

«В отличие от людей. Которые, по мнению джао, плодятся как кролики, предаваясь эмоциям и страстям, вместо того чтобы прислушаться к голосу разума».

За спиной Кэтлин возникла Банле. Весь ее вид выражал «суровость-и-порицание».

— Ты без приглашения обратилась к Губернатору, — сказала она. — Это был скверный поступок.

— Я сожалею о своей бестактности, — ответила Кэтлин на джао. До сих пор беседа шла на английском. — В университете я слишком долго пробыла в окружении людей и забыла о приличиях.

— Воистину, — Банле повернулась спиной к Субкоменданту, исключив его из поля зрения. Это означало: «тебя здесь нет». — Я всегда была против, когда твой отец тебе потакал. Ему следовало подыскать для тебя строгого фрагту.

Эйлле бросил на охранницу проницательный взгляд и отошел. Именно так должен был поступить джао, обладающий утонченным вкусом и воспитанием, хотя люди сочли бы это грубостью. Кэтлин сдержала улыбку. Похоже, этот ава Плут-рак, несмотря на свою молодость, уже стал бельмом на глазу Нарво. Откровенно говоря, она на это надеялась.

— Вот, — неизвестно откуда появившись, профессор Кинси сунул ей в руку стакан с теплой водой. — Боюсь, это все, на что я способен.

— Спасибо, — Кэтлин с удовольствием сделала несколько глотков и зло покосилась в сторону собравшихся. Можно не сомневаться: Матасу, лицемерная крыса, вылез с этим предложением только потому, что знал, какова будет реакция американцев. Господи, какое ребячество! Добиться преимущества и тыкать в это носом всех и каждого… Отношения Японии с оккупационным режимом сложились куда лучше, чем у Соединенных Штатов — ее бывших союзников и бывших противников. И марионеточное правительство архипелага никогда не упускало случая об этом напомнить.

Известие об охоте, которую Губернатор устраивал в честь нового Субкоменданта, уже стало всеобщим достоянием. У большинства джао это экзотическое развлечение людей вызвало разве что легкий интерес, зато реакция людей, по наблюдению Талли, варьировалась от пылкого воодушевления до глубокого скепсиса.

Оставив дочь Стокуэллов на попечении ее охранницы, Эйлле повернулся к нему.

— Я заметил, что идея китовой охоты вызывает у некоторых твоих соплеменников страдание. Чем это вызвано? Насколько мне известно, это один из ваших старинных ритуалов.

— Для кого-то — да, — ответил Талли. — Но не для всех, это точно. Не знаю, как у вас, а люди не всегда разделяют убеждения друг друга. И обычаи у нас разные.

Яут следил за ним. На секунду глаза фрагты вспыхнули зеленым, но тут же потухли, став непроницаемыми.

— Но ведь это всего лишь кит, — сказал Эйлле. — Неразумное животное. Почему оно не может принести нам пользу?

— В самом деле, почему?

Лицо Талли стало пустым, руки были сложены за спиной, плечи расправлены. Он задумчиво смотрел на бассейн, в котором резвились джао, на людей, которые беспокойно толкались неподалеку. Одни из этих людей отдали бы все, чтобы стать джао, а другие — за то, чтобы оказаться на расстоянии в миллион миль отсюда. То и дело над бассейном взлетали фонтаны брызг, и люди уже промокли до нитки.