Путь империи - Эрик Флинт

Рядом стояли две темноволосые женские особи, обе завернутые в тяжелую разноцветную ткань, прошитую металлическими нитями. Должно быть, ходить в таком облачении было очень неудобно. Близнецы насторожились и сделали шаг вперед, но Оппак жестом остановил их.

— Вы желаете моего внимания? — спросил он.

— Я Матасу, — человек согнулся пополам, так что его глаза перестали быть видны, его спутницы в точности повторили это движение. Оппак знал, что оно называлось «поклон» и выражало почтение и покорность. — Я посол Страны восходящего солнца, вашей самой верной провинции.

— Слушаю вас.

Это существо было отвратительно. Оно не только бесцеремонно сообщило Оппаку свое нелепое имя. Оно источало ужасный запах. Туземцы активно пользовались ароматическими веществами, которые получали из местных растений. Это было еще одно из заблуждений людей: они считали естественный запах тела зловонием и таким образом заглушали его. Составление разнообразных искусственных запахов считалось таким же искусством, как и дизайн поз у джао.

Тем не менее, Оппак решил не обращать внимания на эти возмутительные факты. Япония обеспечивала оккупированные территории большим количеством товаров. В свое время эта страна благоразумно капитулировала перед джао — во всяком случае, сопротивление продолжалось недолго. Она не давала повода принимать решительные меры вроде метеорит-ной бомбардировки, которую пришлось применить в Север-ой Америке и отдельных районах Европы и Азии. Поэтому инфраструктура Японии сохранилась, а население процветало под владычеством джао, уплачивая налоги и помогая им в плане материально-технического обеспечения, иногда даже выдавая продукцию свыше установленной нормы.

Правда, войска они пополняли слабо. Основная часть джи-нау поступала из Северной Америки и тех частей Европы и Азии, которые потерпели наибольшие разрушения. Ничего необычного в этом не было — редкий случай, когда люди поступали так же, как и представители большинства рас, покоренных джао. Государственные образования, где население от природы обладало воинственным духом, после завоевания активнее поставляли джинау.

— Ходят слухи о каких-то увеселениях, которые планируется устроить в честь нового Субкоменданта, — проговорил Метасу. Его глаза напоминали кусочки яркого стекла, вдавленные в сморщенную кожу. Неожиданно Оппак понял, что пахучее существо действительно было очень старым.

Он не планировал никаких «увеселений», и вообще это было человеческое слово. Делать что-то просто для того, чтобы занять время, джао считали неприемлемым. Достаточно и тех усилий, которые пришлось приложить ради того, чтобы оказать отпрыску Плутрака прием на должном уровне. Но старый человек прав, запоздало понял Оппак. Его штату следовало заранее организовать какую-нибудь поездку или экспедицию. Хуже другое: это морщинистое создание знало, что Оппак должен требовать от своих подчиненных лучше него самого.

Он успел почувствовать, как его уши опускаются в положение «досады», и одернул себя. Негоже выдавать свою слабость.

— Мои подчиненные рассмотрели некоторое количество вариантов, — произнес он, пытаясь заставить себя принять позу «спокойствие-и-заинтересованность», — но пока не остановились ни на одном.

— Я бы осмелился увеличить количество этих вариантов, — сказал посол, бросив цепкий взгляд в сторону Эйлле. — На этом континенте популярна охота. На диких кошек в районе Кальвада… или, может быть, на орлов, которые гнездятся на берегах Великих озер. Или даже… — он облизнулся и придвинулся ближе, — китовую охоту на северо-западном побережье материка.

— Охота на кита? — кажется, он даже никогда не слышал о таком животном. — А что такое «кит»?

— Это водоплавающее животное довольно крупных размеров, — Матасу прищурился еще сильнее, и его глаза из темно-коричневых превратились в черные. — Всю свою жизнь киты проводят в море. На Земле обитает множество видов этих животных. Так вот, у туземцев, обитающих на этом побережье, есть довольно красивый обряд, состоящий в охоте на одну конкретную разновидность.

Оппак фыркнул.

— Джао не интересны обряды людей. Это все равно что… — он сообразил, что слова «оллнэт» этот человек может не знать, — это просто пустое времяпрепровождение.

— Конечно! — Матасу взмахнул руками. — Я понимаю. Но в данном случае это ритуал особого рода. Я почти уверен: вы найдете китовую охоту весьма полезным делом. Ведь наш путь — добиваться того, чтобы любое наше действие приносило пользу, не так ли?

Дринн, смотритель дворца, шагнул вперед. Каждый изгиб его тела выражал «беспокойство»: человек явно злоупотреблял вниманием Губернатора. Однако Оппак не обратил на него внимания.

— И какая может быть польза от неразумного животного?

— Для того чтобы справиться с китом, необходимо мастерство. Это прекрасная практика, — лицо Матасу растянулось в омерзительной гримасе, которой туземцы выражали удовольствие. — Кроме того, китов едят. Их мясо обладает восхитительным вкусом.

— Звучит интригующе… — Оппак знаком подозвал Дрин-на. — Сообщите всю необходимую информацию моим подчиненным и…

— Губернатор, прошу вас!

Кэтлин Стокуэлл протолкалась сквозь бормочущую толпу. Похоже, она случайно услышала обрывки разговора. Розоватый цвет ее лица стал более насыщенным, и оно приобрело болезненный и непривлекательный вид.

— Многие виды китов считаются исчезающими. Если вы бы раз дадите разрешение на охоту, вашему примеру последует весь мир. В конце концов, возникнут проблемы со специалистами по проблемам окружающей среды.

Оппак холодно посмотрел на нее. Эта особь забывает, где ее место — скверная черта, которую часто демонстрирует ее отец.

— Пожалуй, я буду лично присутствовать на этой так называемой китовой охоте, — сказал Губернатор. — Равно как и Субкомендант Эйлле, поскольку она проводится в его честь… — он повернулся к Дринну. — Проследите, чтобы все было подготовлено. И как можно скорее.

Глава 15

Отец будет в ужасе.

Эта мысль крутилась в голове у Кэтлин. Бенджамин Уилсон Стокуэлл непременно узнает об этом фарсе, причем еще до того, как она, Кэтлин, сама успеет ему все рассказать. Понятно, что отец будет против, и понятно, что не сможет ни на что повлиять. И, разумеется, и отец, и все остальные будут знать: именно из-за того, что она не вовремя открыла свой глупый болтливый рот, положение дел только ухудшилась. Кэтлин почувствовала, что ее трясет. Гнев и недовольство, которые копились все эти годы, держали ее в таком напряжении, что она, в конце концов, сорвалась и напрочь все испортила.