Избранное - Андрей Егорович Макаёнок

М а м а. Папа! Может, умоешься с дороги да будем обедать?

Д е д у ш к а. Можно и пообедать.

М а м а  уходит на кухню.

Д о ч ь (приносит полотенце). Дедушка, вот ваше полотенце.

Д е д у ш к а. Вах-вах-вах! Сколько самолетов! Это все твои? Да они, видать, и дорогие. Верно? Сколько стоит этот самолет?

С ы н. Спроси у папы. Тут половина его заработка ухлопана.

Д е д у ш к а (серьезно). И глупо. Разве можно столько тратить?

С ы н. Смело, дедушка! Слишком смело ты в мой адрес.

В н у ч к а  уводит Дедушку умываться.

П а п а. Ты хоть с дедушкой будь деликатнее.

С ы н. Хочешь не хочешь, а придется. А то поедем туда, там дедушка все припомнит, отыграется.

П а п а. Куда поедешь? Кто поедет?

С ы н. Я и моя сестричка, видимо, будем жить у дедушки.

П а п а. Это что за новости?

С ы н. Мама так сказала.

П а п а. Может, погостить? Может, на каникулы?

С ы н. Нет. Жить, учиться и свежим воздухом дышать. Кушать свежие фрукты, капусту, морковку и веселить дедушку и бабушку.

П а п а (не верит). Ну, ты брось!.. Я тебя знаю. Опять ты…

С ы н (зовет). Сестричка!

Появляется  Д о ч ь.

Что нам мама сказала? Куда нам надо ехать?

Д о ч ь. К дедушке и бабушке. На ферму.

П а п а. Погостить? На каникулы?

Д о ч ь. Нет. Жить и учиться, дышать свежим воздухом. Есть свежие ягоды, огурчики, морковку и…

С ы н (подсказывает). Веселить дедушку…

Д о ч ь. Да, и веселить до слез бабушку и дедушку.

С ы н. А ты разве против этого, папа?

П а п а. Так-так-так… Вот оно что…

С ы н. Ты, папа, не унывай и не горюй. Я тоже не забываю о своих интересах. Мы с сестричкой объявим сидячую забастовку.

Входит  М а м а. Накрывает на стол.

Мама! Ты должна поговорить с дедушкой о папе.

М а м а. Я никому ничего не должна. Но поговорить могу. (И это прозвучало угрозой.) Могу и поговорить. Придется.

С ы н. Дедушка должен папе…

М а м а. Наш дедушка никому ничего не должен. Все ему должны.

С ы н. Но папе нужно…

М а м а. Ах, папе нужно! Папе очень многое нужно…

П а п а. Мальчик! Не старайся… Мы сами как-нибудь…

М а м а. Девочка! Помоги стол накрыть.

Пауза. М а м а  и  Д о ч ь  приносят из кухни обед. Папа мрачен.

С ы н (наблюдает за отцом; сам себе). Разобщил… Всех троих… А на чем их можно сплотить?.. Трудная задача… Но… Сплотятся!

Входит  Д е д у ш к а, вымыв руки.

Д е д у ш к а. Что это у вас такое происходит?

М а м а. Где?

Д е д у ш к а. В городе. На улице, перед муниципалитетом.

М а м а. А что там такое?

Д е д у ш к а. Какая-то сумасшедшая демонстрация. Собралась орава патлатых и бородатых хлюстов, а с ними почти голые шлюхи. Топчутся на улице с такими плакатами, что стыдно глядеть… даже не знаю, как и рассказать такое. И горланят вовсю, до хрипоты: «Свободу сексу! Сексу свободу! Сексу волю!» Что они? С ума посходили?

М а м а. А-а-а… Третий день уже. Цензура запретила один шведский фильм, вот они и… возроптали. А фильм такой… ну… про это самое…

Д е д у ш к а. Несерьезная пошла молодежь. Будто других проблем нету.

С ы н. Э-э, нет! Есть и серьезная молодежь! Повидал бы ты, дедушка, как в прошлый четверг мы встречали специального визитера от президента США.

Д е д у ш к а. Ну и что?

С ы н. Ему будет что писать в своих мемуарах. Запомнит он войну во Вьетнаме. Мы против нее.

Д е д у ш к а. Кто это — мы?

С ы н. Завтрашние солдаты! А весной, когда взбунтовались студенты университета? А к ним присоединились три тысячи рабочих, а потом матросы. Какие речи! Какой полет мысли! Сколько огня, задора, революционного энтузиазма! Не хватало только вождя и позитивных лозунгов. Если бы кто-то повел их и дал бы лозунги… такие, чтобы за ними и на смерть легко было идти! Старые заповеди уже никого не трогают: «Не убий», «Не укради», «Не пожелай жены ближнего». За ними никто не пойдет. Нужны какие-то новые заповеди.

Д е д у ш к а (удивлен). Ты что… ты сам додумался до этого?

С ы н. Разве сам до всего додумаешься? Что-то и люди должны подсказать.

М а м а. Прошу к столу! Будем обедать.

Д о ч ь. А наливать будет дедушка. Он самый старший тут.

С ы н. За круглый стол! На переговоры о ликвидации атомной бомбы. (Ставит на стол бутылку коньяку.)

М а м а. Помолчи хоть за обедом!

Д е д у ш к а. Верно, я тут самый старый. Эх, знали бы вы, как мне хочется стать вот таким, как этот шпингалет.

С ы н. Вот странно! Встречные желания. А почему, дедушка?

Д е д у ш к а. Чтобы подпрыгивать вот этак, как ты. (Попробовал прыгать на одной ноге.) Чтобы начать все сначала.

С ы н. По-новому? Первый раз — все не так?

Д е д у ш к а. Не все так…

С ы н. А что было так? Что-то же было и такое, о чем приятно вспомнить и другим рассказать?

Д е д у ш к а. О-о! Было! Еще сколько было! В молодости я рискованный был! Любил пощекотать нервы!

Д о ч ь. Кому?

Д е д у ш к а. И себе, и бабушке, и всяким другим.

С ы н. Себе и бабушке — это и мы умеем. А вот разным другим — это ты расскажи, дедушка.

Д е д у ш к а. Хе-хе… Когда я был греком…

С ы н. Ты и греком был?

Д е д у ш к а. Ах… Кем я не был? И турком был…

С ы н. И турком?

Д е д у ш к а. И испанцем и даже армянином.

С ы н (восхищается). Дедушка! Да ты ведь один…

Д о ч ь (прерывает). Не мешай! Ну, дедушка! Когда ты был греком…

Д е д у ш к а. Когда я был греком, я поехал в Лондон. Я поплыл. Накупил там всякого оружия: винтовок, пулеметов, патронов, гранат. И привез в Грецию. А там меня ждал другой пароход. Перегрузили оружие на этот пароход, и он поплыл… Ты думаешь — легко мне было возить это оружие? Фух! Каждую минуту меня могли — за воротник и на перекладину. Кто? Или те, кто продавали, или те, кто покупали. В молодости я был отчаянный. Я был воинственный. За свободу, за независимость! За независимость даже от бабушки. Ха-ха.

С ы н. И много ты на этом деле заработал?

Д е д у ш к а. Много — не много, а… мне хватит. А когда умру, и тебе в завещании достанется кусок…

С ы н. Ты, дедушка, не транжирь моих денег! Они мне понадобятся на предвыборную борьбу.

Д е д у ш к а. Ого-го! А ты деловой.

С ы н. Если ты хочешь, чтобы твой внук прославился сам и тебя прославил…

Д е д у ш к а. Каким это способом?

С ы н. Стану великим политиком.

Д е д у ш к а. В маленькой стране великим политиком?

С ы н. Теперь маленькие страны могут такое заварить, что и великие не расхлебают.

Д е д у ш к а. Да-а… Жаль, что я стар… Мы бы с тобой… Вот так… Оглянуться не успел, а уже кто-то за бороду и тянет туда, в песочек. А у тебя все впереди. И пока — никаких забот. Завидую! Ах-ах-ах…

С ы н. Как это — никаких забот? Это у тебя уже никаких забот — ты на пенсии. А у меня… Эх,