Любовь за кадром - Эммануил Тафель

– Наташа, открой. Это я.

И тут дверь, как в детективных романах, открылась сама. Замок был грубо сорван и валялся на полу. В комнате царил полный разгром. Постель Наташи была смята и брошена на пол.

Виноградов предположил самое худшее. Он подошёл к телефону и набрал номер милиции.

– Районное отделение милиции, вас слушают.

– Я говорю из гостиницы «Центральная». Исчезла девушка, приезжайте скорее.

– Кто говорит?

– Александр Виноградов.

– Ваш номер?

– 4-34-46, – он заметно волновался.

– Номер комнаты, а не телефона.

– Комната пятьдесят шестая, на пятом этаже.

– Ждите, выезжаем, – и в трубке раздались короткие гудки.

Не дожидаясь милиции, Виноградов бросился в свою комнату, разбудил Виктора, коротко разъяснил ему ситуацию и велел поднять операторскую группу. Затем позвонил директору фильма и поставил его в известность о том, что похищена актриса Наталья Васильева.

– Милицию вызвал? – спросил Семёнов.

– Вызвал, сейчас приедут.

Вернувшись в комнату Наташи, он увидел Таню Переверзеву. Когда она узнала о случившемся, то откровенно разрыдалась.

– Если бы я ночевала в номере, то ничего бы не случилось, – размазывая по лицу слёзы, проговорила она.

– А где ты была? – серьёзно спросил Виноградов.

– Ночевала у родственников, которые приехали отдыхать в Керчь. Мама посылку мне передала.

– Понятно.

Через двадцать минут, когда у номера пятьдесят шесть собралась изрядная толпа, приехали сотрудники милиции. Расспросив Виноградова и оценив ситуацию, моложавый капитан Воронцов сказал:

– Мне знакомы эти люди, они не первый раз совершают преступления, но к сожалению, ещё ни разу не попадались с поличным, – он одёрнул форму, поправил пистолет и скомандовал:

– Сержант Мохов и младший сержант Тимохин за мной!

– Секунду, – остановил его Виноградов. – Наташа Васильева член нашей группы и то, что случилось, касается, прежде всего, нас. Разрешите, мы с вами, машина у нас есть.

– Граждане, каждый должен заниматься своим делом, – капитан был строг. Ловить преступников это наша задача, – и тут же, обращаясь к своим подчинённым, добавил: – Мохов, вызовите по рации оперативную группу.

Как только сотрудники милиции ушли, Виноградов обратился к своим ребятам:

– Парни, Наташа Васильева сейчас в опасности и мы должны ей помочь. Все за мной в машину! – и он, не дожидаясь лифта, бросился вниз по лестнице.

Вся группа гурьбой рванулась за ним.

Они уже сели в машину и Виноградов завёл мотор, но тут дверь распахнулась и осветитель Смирнов закричал:

– Вы куда? Бить бандитов? Я с вами! – это было сказано таким решительным тоном, что возразить ему было невозможно.

Впереди виднелась милицейская машина и Виноградов, набрав скорость устремился за ней. Они мчались по каким-то кривым переулкам, но вот машины вырвались за город и на шоссе их догнал джип с ОМОНом.

Дорога поднималась круто в гору, а справа внизу блестело море, переливаясь белыми барашками волн. Солнце поднялось уже довольно высоко, осветив тёмные вершины гор. Сорок минут спустя, в небольшой рощице слева от дороги, показался двухэтажный дом. Милицейские машины остановились метрах в ста от него, за густым частоколом зелёных деревьев. Бойцы ОМОНа рассредоточились и стали цепью окружать дом.

На втором этаже рыбацкой гостиницы собрались за столом Петька Клыч Пёстрый и Хрящ. Время было раннее и поэтому на столе было выставлено только пиво, колбаса и сыр.

– Актрису из комнаты ночью увели, – докладывал Хрящ, держа стакан пива в руке.

– Кто? – сурово спросил Клыч.

– Пацаны передали, что кавказцы.

– Девка была наша, мы под неё планы строили, а её из под носа увели, Клыч закипал всё больше.

– Рога им давно пообломать надо, – уверенно заявил Пёстрый.

– Сами не потянем, надо братву звать, – Хрящ поставил пустой стакан на стол. – И с ментами надо договариваться, они в такой ситуации сидеть сложа руки не будут.

– Ментов я беру на себя, у меня с ними давние связи, а с братвой пускай Пёстрый состыкуется, – Клыч резко встал из-за стола, так что даже закачались пивные бутылки. – Если на мои бабки кто-то позариться, то я готов пришибить кого угодно, а не только кавказцев.

Вот уже несколько часов бандиты издевались над Наташей. Она стояла в углу комнаты, прикованная за ногу к батарее отопления и стыдливо прикрывала руками, разорванную ночную рубашку. Расправой руководил толстый, усатый парень с золотыми зубами.

– Если через минуту ты не разденешься и не станешь в позу, то мы поможем тебе в этом.

– Нет, этого не будет, хоть убейте! – сказала Наташа, отступая к окну.

– Шамиль, действуй! – приказал толстый и молодой, сухощавый парень, подошёл к девушке, вывернул ей руку и рванул рубашку.

– А-а-а! – громко закричала Наташа, закрывая рукой обнажённую грудь.

– На кровать её, – приказал толстый. – Ногу отстегнуть не забудьте, – ухмыльнулся он.

Шамиль нагнулся к батарее и стал развязывать шнур, которым была привязана пленница. Наташа что есть силы ударила его ногой.

– А-а-а! – взвыл бандит, прикрывая рукой окровавленное лицо.

– Бей её! – скомандовал толстый и страшные удары посыпались на девушку.

Особенно усердствовал Шамиль, из носа которого продолжала течь кровь.

– Личико ей поберегите, – скверно улыбнулся толстый. – Оно нам ещё пригодится для фотографий.

Всю в кровоподтёках актрису отволокли на кровать и привязали за руки.

– Ноги ей тоже привязать надо, а то лягаться будет, – убеждённо сказал Шамиль, трогая рукой распухший нос.

– Ничего, с её ногами я как-нибудь справлюсь, – расстегивая штаны, проговорил толстый и неуклюже зашагал к кровати.

– Подожди, Марат, – обратился к нему коренастый, средних лет крепыш, который до сих пор не принимал участия в расправе. – Дай я сперва пару фоток сделаю, а то после тебя уже и снимать будет нечего.

– Отстань, фотограф, девку сначала трахнуть надо, чтобы покладистой была, а уж порно снять мы всегда успеем.

Наташа с ужасом смотрела на толстого бандита, который со спущенными штанами шёл к кровати.

– Ты не прав, Марат, – фотограф попытался преградить ему дорогу.

– Давай я сниму кралю до тебя и после. Сравнить можно будет.

– Уйди, дорогой. Я хочу эту женщину, – толстый оттолкнул фотографа и подошёл к кровати, на которой, поджав под себя ноги, лежала Наташа.

– Нет, нет! – в ужасе закричала она, но толстый пёр вперёд как танк.

Он влез на кровать и попытался раздвинуть её ноги, но девушка разогнувшись, что есть силы ударила его ногами в живот.

– А-а-а-а, – хватая открытым ртом воздух, с выпученными глазами, толстый как мешок упал на Наташу, накрыв её своим стокилограммовым телом.

Шамиль и фотограф, наблюдавшие эту сцену, кинулись помогать своему товарищу, но поднять толстого им было не просто. Кое как они сволокли его с кровати и усадили на стул.

– Убейте её, – прохрипел толстый, пытаясь восстановить дыхание. – Я эту суку в гробу видал.

– Ага, в белых тапочках, – иронично поддел его фотограф. – А за испорченную натуру кто платить будет?

Ответить толстый не успел, так как в комнате резко зазвонил телефон. Шамиль подошёл к столу и взял трубку.

– Алло.

– Слушай, ты, гнида базарная, мне подсказали, что ты наш товар умыкнул.

– Кто говорит?

– Петька Клыч. Слыхал небось?

– Какой товар? Чего понт гонишь?

– Артистку ночью из гостиницы взяли? – и не услышав ответ, Клыч подтвердил. – Можешь не отвечать, знаю, что да.

– Так вот, эта девочка наша, как товар подтверждённая. Уже и деньги за неё обещаны. Хочу предупредить, и толстому это передай, – голос Клыча стал суровым, – что если товар попортите, то мы должок на вас повесим и счётчик включим сразу же.

Отдавать придётся с процентами. Ясно?

– Ясно, – глухо сказал Шамиль, – но ты, козёл, за базар ещё ответишь!

– А за козла я тебя из под земли достану и ты ещё сто раз пожалеешь, что меня так назвал, – Клыч положил трубку.

– Кто там и что надо? – потирая живот спросил толстый.

– Пацаны местные, – криво усмехнувшись, ответил Шамиль. – Предъяву на артистку выставили. Грозят счётчик включить.

– Пусть грозят, – сказал толстый поднимаясь, – но я эту сучку сейчас выбу.

Раздался звон разбитого стекла и в комнату влетел булыжник.

Послышался громкий щелчок и голос, усиленный мегафоном, произнёс:

– Внимание! Дом окружён ОМОНОм, сопротивление бесполезно, прошу освободить заложницу, открыть дверь и выходить по одному.

В комнате началась паника: толстый лихорадочно застёгивал штаны, фотограф забрасывал в сумку аппаратуру и только Шамиль осторожно подошёл к окну, приоткрыл штору и, выхватив пистолет, начал беспорядочно стрелять.

– Идиот, – заорал толстый, – они же нас всех перебьют!

И как бы в подтверждение его слов, грохот и треск автоматных очередей накрыл дом. Посыпались разбитые стёкла, тонко завизжали рикошетя пули, а с потолка и стен посыпались куски штукатурки. Все, как по команде, упали на пол. Толстый быстро пополз к двери и на ходу закричал: