Петр, Павел и Мария Магдалина - Барт Эрман

Однако не молчали интеллектуальные и духовные потомки Юстина, протоортодоксальные авторы, например, живший в конце II века епископ Лиона Ириней или энергичный заступник веры Тертуллиан, писавший спустя еще примерно двадцать лет. Эти авторы, и не только они, знали послания Павла и подробно цитировали их, особенно для борьбы с противниками, подобными Маркиону и Валентину. Эти протоортодоксальные авторы, взгляды которых примерно совпадали со взглядами, содержащимися в пастырских посланиях, и стали теми, кто одержал победу. Но означает ли это, что их понимание Павла было правильным? Необязательно. Их победа означает только то, что «их Павел» стал тем Павлом, которого все теперь помнят.

Как и все великие личности далекого прошлого, Павел, которого почитали, был настолько же вымышленным Павлом, насколько и историческим. Я полагаю, в некотором смысле всякая память об апостоле язычников (как и о Петре, апостоле иудеев) — это легендарная память, так как мы всегда помним прошлое не ради него самого, а ради нашего настоящего. Большинство из нас, включая историков, посещает прошлое в своем сознании, чтобы осмыслить его и при этом понять, как оно может быть связано с нами и нашим нынешним миром.

Глава двенадцатая. Ожесточенные враги Павла

Павел казался неоднозначной фигурой не только в течение первых трех столетий, он вызывает разногласия и сегодня. Мне нравится заставлять задуматься над этим самых разных людей, и многие годы я читал лекции о Павле как исторической личности и о Павле как герое легенд. Я беседовал с представителями таких религиозных общин, для которых личность Павла есть нечто оскорбительное, для кого он — апостол язычников, извративший простое евангелие любви и веры, проповедуемое Иисусом, в сложное, греховное, женоненавистническое и антисемитское учение о гневе и искуплении. Общался я и с представителями других религиозных общин, для которых имя Павла — синоним святой истины. За годы преподавания аспирантам и профессиональных встреч с учеными, изучающими Новый Завет, я познакомился с весьма сведущими и искренне увлеченными людьми, посвятившими свою жизнь страстному исследованию текстов Павла. Знал я и других, абсолютно непримиримых с ним. Иисус сказал, что он пришел с огнем и мечом, чтобы разделить землю, а Павел, похоже, осуществил его слова на практике.

Итак, при своей жизни Павел был главным источником раздора, даже в тех христианских церквах, которые он основал. Для меня одной из самых любопытных особенностей изучения Нового Завета является то, что ученым потребовалось очень много времени — долгие столетия, — чтобы понять значение постоянной полемики Павла с другими христианами: со времен раннего христианства тянется великий спор об истинной сущности этой религии. В каком бы месте мы ни открыли его книги, Павел выступает против представлений той или иной группировки, каж-

дая из которых считала себя христианской. Ни один из текстов противников Павла не сохранился, но если бы они уцелели, какую историю они поведали? Бесспорен тот факт, что Павел на каждом шагу защищается (по крайней мере, там, где не нападает), демонстрируя чрезвычайную многоликость христианства в тот самый ранний период, когда существовали очень разные представления о том, что значит быть истинным верующим и преданным благой вести.

В Послании к Римлянам Павел вынужден защищаться от обвинения со стороны поверивших другим христианским лидерам, будто он проповедовал благую весть, ведущую к беззаконию и заставляющую усомниться в Боге, ибо получалось, что тот нарушил свои обещания, данные иудеям. В Первом послании к Коринфянам Павел осуждает тех, кто думает (очевидно, под влиянием его же учения), что они уже наслаждаются великолепием духовного воскресения с Христом. Во Втором послании к Коринфянам он критикует новых апостолов, которые пришли в город с подобным посланием, называя их «лжеапостолами». В Послании к Филиппийцам он обрушивается на христиан, призывавших его обращенных к обрезанию, называя их «псами», озабоченными только собственными удовольствиями и поклоняющимися «чреву». А в Послании к Галатам он особенно яростно укоряет христиан-иудеев, утверждавших, что завет между Богом и иудеями был скреплен навечно. Для Павла эти «иудействую-щие» пребывают под проклятием Бога, и любой уверовавший в их учение сбивается с пути истинного. Чего ученые не отдали бы, чтобы услышать, как те защищаются! Конечно, они могли просто указывать на известные отрывки из Священного Писания, доказывающие, что Бог не изменял и не будет изменять правила игры.

И после смерти у Павла были противники — не только среди тех, кто принял противоположные взгляды, тем не менее хотел найти у Павла поддержку (например Маркион и противники Маркиона, Валентин и противники Валентина, Тертуллиан и противники Тертуллиана), но и среди христиан с ярко выраженной антипатией к самому Павлу. Вместе с тем мы всегда должны помнить, что, когда более поздние христиане объявляли себя противниками Павла, они выступали против того, что считали представлениями Павла, но это не обязательно были те представления, которых придерживался сам Павел. Как мы уже видели, различие здесь может быть весьма существенным.

Согласно ранним хроникам Евангелий, ни один из братьев Иисуса (включая Иакова) не был среди его последователей при его жизни, потому что они не видели в нем ничего необыкновенного (см.: Мк. 3:20–21; 3:1-35; Ин. 7:3–5). Но согласно Павлу (см.: 1 Кор. 15), после воскресения Иисус явился Иакову, и это, должно быть, все изменило. Иаков уверовал, что брат его воистину был Христос от Бога. А учитывая его собственный необычный статус — земного брата самого Господа, — его определили на роль главы последователей Иисуса. Он мог вернее всех остальных интерпретировать слова и деяния Иисуса. В итоге он стал главой церкви в Иерусалиме, родине христианства.

Иаков, как и Иисус до него, по рождению и воспитанию был иудеем и придерживался иудейских традиций даже после принятия веры в Иисуса. Иными словами, он был христианином-иуде-ем. Это особенно очевидно из комментариев, которые Павел написал в Послании к Галатам, где он с некоторой горечью вспоминает открытый спор с Петром в Антиохии о том, позволительно ли вкушать пищу с язычниками. Павел настаивал, что поступать иначе означало бы исказить истину благой вести, согласно которой человек оправдан перед Богом не следованием иудейским законам (например, законам о чистой пище), а благодаря вере в смерть и воскресение Иисуса. Любой, кто утверждал, что язычники употребляют нечистое, в корне неправильно понимал саму суть нового вероучения.

Похоже, Петр принимал это мнение, по крайней мере временно. Но затем пришли «некоторые от Иакова» (Гал. 2:12), то есть представители иерусалимской церкви, посланные самим Иаковом, и Петр задумался над своими действиями: чтобы не оскорбить прибывших, он перестал вкушать пищу с язычниками. Павел пришел в ярость и публично назвал Петра лицемером. Мы не знаем, каким был ответ Петра. Многие интерпретаторы предполагали, что он не отрицал своей вины, но огрызался и, возможно, даже одержал победу над Павлом. В пользу данной версии говорит то, что Павел никогда не упоминал об исходе спора.

В любом случае по поводу главного затронутого здесь вопроса Иаков, похоже, придерживался иного мнения, чем Павел, который утверждал, что «человек оправдывается не делами закона, а только верою в Иисуса Христа» (Гал. 2:16). Одна из причин того, почему этот спор между Павлом и Иаковом интересен историкам, заключается в том, что есть послание, приписываемое Иакову, которое в итоге попало в Новый Завет. В этом послании опровергается представление о том, что вера сама по себе оправдывает человека перед Богом. Согласно Иакову, верно только обратное: «человек оправдывается делами, а не верою только» (Иак. 2:24). Изложенная в этом послании точка зрения состоит в том, что вера должна проявляться в деятельности, ибо «вера без дел мертва» (Иак. 2:26). Точно так же, как Павел использовал пример прародителя евреев Авраама, доказывая, что человек оправдывается верой, Иаков обращается к Аврааму, чтобы показать, что «человек оправдывается делами» (Иак. 2:24).

В течение почти пятисот последних лет, начиная с протестантской Реформации Мартина Лютера, библеисты задаются вопросом: можно ли согласовать учения Иакова и Павла. Лютер утверждал, что это невозможно, и послание Иакова понизили до статуса второстепенного текста в каноне Священного Писания. Современные ученые пришли к другим выводам.

С одной стороны, не ясно, был ли автор Послания Иакова на самом деле Иаковом, братом Иисуса. Имя Иаков было очень распространенным среди древних иудеев. Например, в одних только Евангелиях их несколько. Хотя человек, написавший послание, утверждал, что его зовут Иаковом, он ни разу не упоминает, что находится в каком-то родстве с Иисусом. Итак, возможно, в этом послании изложено не продолжение спора между Иаковом, братом Иисуса, и Павлом, апостолом язычников, имевшим инцидент с Петром в Антиохии.