Петр, Павел и Мария Магдалина - Барт Эрман

Все это похоже на разумный порядок организации и структурирования церкви. Но проблема в том, что церкви времен Павла не были такими. Вспомним ситуацию в одной из церквей, которую мы уже обсуждали, — ситуацию в Коринфе. Это была необычайно беспокойная община. Она была расколота, появились разные лидеры, утверждавшие, что они более духовны, чем другие, и завлекавшие в замкнутые группы своих приверженцев. Одни прихожане привлекали других к гражданскому суду по поводу разногласий между ними. Некоторые приходили на еженедельную общинную трапезу (своего рода совместный обед), объедались и напивались допьяна, другим же, по каким-то причинам приходившим позднее, ничего не оставалось поесть и попить. Некоторые члены общины, невзирая на возмущение других, участвовали в языческих культовых обрядах и ели мясо, которое предлагалось языческим идолам. Сами церковные службы были совершенно хаотичными, а те, кто считал себя более духовным, пытались превзойти друг друга, громко говоря на своем родном языке, прерывая службу и вызывая общую неразбериху Не говоря уж о необузданной безнравственности в общине: некоторые мужчины открыто посещали проституток, а один из собратьев по вере жил во грехе со своей мачехой.

Итак, когда Павел писал свои послания коринфянам, почему он не адресовал их пастору церкви, чтобы приказать ему привести свою паству в порядок? Почему бы не положиться на пресвитеров и дьяконов, чтобы они сами навели порядок? Почему бы не обратиться к главам церкви, в частности к епископу, чтобы он решил возникшие проблемы? Все потому, что не было тогда никаких назначенных руководителей церкви.

У церквей Павла не было ответственного пастора, который мог бы решить проблемы разобщенности, лжеучений и разврата. Его церкви были организованы как харизматические общины. Термин «харизма» происходит от греческого слова «дар». С точки зрения Павла, как на это указывается в Первом послании к Коринфянам, каждый, кто был крещён как христианин, получил дар от Духа Божьего (см.: 1 Кор. 12). Бывают различные дары: дар учить, пророчествовать, говорить на иных языках, понимать языки, исцелять, раздавать милостыни и т. д. Но все дары предназначены для одной цели: они должны позволить общине функционировать как одно целое, «тело» Христово. Так же как тело имеет многочисленные органы с различными функциями, так и в «теле» Христовом каждому верующему отведено играть важную роль и каждому предоставлен для этого дар от Бога. Нет ни одного органа, который управлял бы всем телом. Каждая часть тела имеет свою собственную функцию и должна сотрудничать с другими частями для того, чтобы все тело эффективно функционировало.

Павел понимал, что Церковь как тело Христово была образованием временным, ибо очень скоро сам Иисус вернется с небес и установит на земле свое праведное Царство, где не будет больше никаких проблем, которые нужно было бы решать. В таком случае и дары, данные Духом, служили временным условием, позволявшим Церкви благоденствовать до тех пор, пока не придет конец света.

Но что случится, если он так и не наступит? Конечно, происходившее в Коринфе представляло собой большой хаос. В конечном счете стало ясно, что харизматическим общинам, которые основал Павел, предстояло функционировать еще долгое время.

В любом общественном формировании, чтобы оно могло пройти долгий путь, должны быть организация и руководство. В следующем поколении после того, как сам Павел ушел со сцены, его общины развивали иерархические структуры, были учреждены главы церквей. Появились пресвитеры и дьяконы. И был один человек, наделенный высшей властью, — пастор или епископ. То есть возникла та ситуация, которая подразумевалась в пастырских посланиях. Эти послания были написаны кем-то спустя несколько десятилетий после смерти Павла для того, чтобы решать новые проблемы, возникавшие в общинах. Неизвестный автор предполагал, что образ Павла поможет решить эти проблемы. Его подход к ним не был точно таким же, как у Павла. Он жил в другом веке и знал церковь в другой форме. Следовательно, часть его учения расходится с учением Павла.

Например, Павел позволял женщинам играть существенную роль в церквах. В своем Послании к Римлянам он называет множество высокопоставленных женщин, в том числе Фиву, «диакониссу церкви Кенхрейской», Прискиллу, которая продвигала языческую миссию и содержала в своем доме общину, и Юнию, которую Павел называет «прославившейся между Апостолами» (см.: Рим. 16:1, 3–4,7). В Первом послании к Коринфянам он отмечает, что женщины играют центральную роль во время богослужений церкви, например, своими молитвами и пророчествами (см.: 1 Кор. 11:2-16). Автор пастырских посланий пишет иное. Живя в другой век, когда женский голос подавлялся, а их роль в церкви была урезана, этот автор позволяет только мужчинам служить пасторами, пресвитерами и дьяконами. Фактически он запрещает женщинам даже говорить громко в церкви, велит им разговаривать только дома и настаивает, что, если они хотят спастись, то должны рожать детей (см.: 1 Тим. 2:11–15) — не особенно просвещенная позиция, также расходящаяся со взглядами Павла. Здесь мы снова имеем тот случай, когда Павла помнят в таком идейном обличии, которое не соответствует историческому Павлу.

Пастырские послания особенно озабочены лжеучителями, которые проникли в христианские общины (см.: 1 Тим. 3:1-11). Затруднительно понять, что именно проповедовали эти еретики, но в определенный момент автор предостерегает от «негодного пустословия и прекословий лжеименного знания» (1 Тим. 6:20). Греческое слово, означающее знание, — «гнозис». Может быть, автор предостерегает от гностических взглядов?

Если вы помните, христианские гностики подчеркивали значение гнозиса для спасения5. Они утверждали, что мир, в котором мы живем, был создан не истинным Богом, но появился в результате космической катастрофы, вызванной низшим божеством. Это был бог Ветхого Завета. Иудейский бог думал, что он единственный Бог, но в действительности он был существом более низкого порядка, которое просто не ведало о великом духовном царстве над ним. Смысл религии состоит в том, чтобы спастись из греховного материального мира, созданного этим низшим богом, и тем самым позволить внутреннему духу вернуться в свою небесную обитель, откуда он пришел. Такое освобождение от ограничений материальности может произойти, когда дух человека узнает истину о своем происхождении и пленении. Это особое знание было дано Христом, который появился на земле, чтобы принести тайное учение, способное дать жизнь вечную.

Данное учение предназначено не для всех. Именно поэтому толпам Христос вещал иносказательно, но все объяснял втайне внутреннему кругу своих учеников. Только они могли получить настоящее знание, возвестить которое он пришел (см.: Мк. 4:11–12), и они также передавали его учение тайным образом. То есть, согласно христианам-гностикам, когда апостолы излагали свои взгляды, они делали это на тайном языке, чтобы посторонние поняли только поверхностный смысл, тогда как те, кто был в курсе дела, постигали более глубокие истины, которые в них содержались. Гностики считали также, что и Ветхий Завет содержит тайные божественные откровения под буквальным значением слов. Поэтому они давали сложные и глубокие символические толкования таким книгам, как Бытие (часть Закона Моисеева).

Автор пастырских посланий вполне мог критиковать группу христиан-гностиков, когда он смеется, например, над теми, кто очарован «баснями и родословиями бесконечными» (1 Тим. 1:4). Это может быть намеком на гностическую мифологию, которая объясняла, как появились божественные существа, которые выше Бога иудеев. Подобные мифы и родословия богов содержатся, например, в некоторых текстах библиотеки Наг-Хаммади. Он также смеется над теми, кто называет себя «законоучителями» (1 Тим. 1:7); возможно, это намек на гностических толкователей Бытия. И он смеется над теми, кто запрещает «вступать в брак [и] употреблять в пищу то, что Бог сотворил» (1 Тим. 4:3), — такой была практика некоторых гностиков, настаивавших, что так как материальное тело человека греховно, его желания и удовольствия следует отрицать.

Если автор пастырских посланий, писавший от имени Павла, действительно критикует некую раннюю форму христианского гностицизма, тем более интересно узнать, что сами христиане-гностики не считали Павла своим противникам. Совсем наоборот, Павел и его сочинения почитались многими христианами-гностиками. Но как это возможно? Как Павла могли цитировать и сторонники, и противники одних и тех же взглядов? Точно так же можно было бы задаться вопросом, почему имя Иисуса могли призывать и для того, чтобы поддержать западный капитализм, и для того, чтобы противостоять ему, или почему имя пророка Мухаммеда могут призывать и для того, чтобы поддержать радикальный исламский терроризм, и для того, чтобы противостоять ему. Все великие личности прошлого открыты для разнообразных толкований.