Прямые пути - Алексей Дуров

— Но волшебство «длинной нити» ненадежно, — вставила Леск. — Его можно заглушить довольно простым заклинанием. Причем — почти откуда угодно.

— Вы много знаете, — усмехнулся морянин. — Может, поделитесь знаниями? Храм неба заплатит. И укрытие даст — хоть древний договор и расторгнут, вам лучше пока не высовываться, имперская разведка все равно ищет вас из-за чего-то.

Рес и Леск переглянулись. Можно ли верить служителям? И стоит ли выдавать все тайны, какие знают?

Глава 10

Рес и Леск завтракали горячим молоком и сладкими булочками. Другие постояльцы заказывали кашу с салом, колбаски, сырные лепешки — но в кабаках Алмазного княжества все это немилосердно перчат, дырку в желудке получить можно с непривычки.

Эх, хорошо жилось на Горячей Черни — остров такой, далеко на юго-западе отсюда. Там в городке Высокий Прилив располагаются принадлежащие храму неба хранилище свитков и верфь — как раз для Реса и Леск работа нашлась, когда пришли туда на «Эйке». Кораблик сразу же продали, поселились у знакомого Ринка — старого южанина Гивы из знаменитых островных борцов. С их деньгами могли и дом собственный купить, но не были уверены, что обоснуются на Горячей Черни навсегда.

Ринк там же поселился, недалеко. Он, как оказалось, неплохой колдун, на «Кошке» плавал не только, чтобы створки зубаток по храмам развозить, но и изучал что-то с волшебными потоками связанное, Ресу непонятное. Захаживали к нему бывшие беглецы — Леск колдовские дела обсуждала, училась многому, сама учила. Рес упражнялся с Ринком на клинках, палках, без оружия — немало нового узнал и выучил.

Поначалу Ринк все расспрашивал о Драконьей Пустоши, потом Леск предложила все написать. Длинный свиток получился, и это еще не все в нем было выложено. И все равно прилично, например, Ринк не знал, как натравливать волшебные зеркала. Очень удивился, что всего лишь скороговоркой лучников.

Наконец-то избавились от свитков — Леск встретила в порту знакомого побережника из круга мореходов, через него передала весточку в круг хранителей. Возвращались потом Рес и Леск вечером от Ринка, встретил их молодой, не старше двадцати, парень-побережник, поздоровался и спросил:

— Вы Леск и Рес?

Когда подтвердили, прошептал — тайные слова какие-то, лишь хранителям понятные. Леск обрадовалась, тоже непонятно заговорила, но парень покачал головой:

— Я не хранитель, а наемник. Я только должен забрать свитки. Меня зовут Фолт.

Надо же, наемник. А вида совсем не грозного, разве что на поясе у него висели два необычных — чуть изогнутых вперед — тесака.

Пришли домой, и Леск тут же достала свой мешок со свитками — принялась раскладывать их, объясняя, какой из них к чему. Фолт кивал, укладывал их обратно в мешок. Держа в руках последний, спросил:

— Здесь все?

— Нет, — ответила Леск, — был один свиток, который показался мне очень опасным. И я его сожгла колдовским огнем.

— И что там было? — Хоть и спокойно Фолт спрашивал, однако тонкий слух побережника не обманешь, чувствовалось в голосе надежда, перемешанная со страхом.

— Там были зарисованы темные обереги… точнее — печати, они не защищали, а были источниками силы жизни-смерти, мне даже казалось, что сам свиток был источником. И я его сожгла, потому что… это слишком опасно.

Фолт медленно покачал головой:

— Это точно? Впрочем… понятно, почему свиток восьми печатей не могут найти — нет его! — он даже рассмеялся, сдержанно, однако с явным облегчением. — Восемь темных печатей. Перед самой войной с драконами их собрали и уничтожили серые волхвы. Но один из волхвов зарисовал печати на бумаге. И их свойства передались свитку, всех восьми. Хорошо, что это не сразу обнаружилось, только когда свиток получили шаманы седьмого племени. А они не решались пользоваться силой жизни-смерти. Волхвы бы решились. Потом случилась война с драконами, и свиток защищал земли племени. А потом источник волшебства закрылся, свиток потерялся. Нашли его наши хранители знаний лет триста назад, но не поняли, что это такое. А недавно он пробудился, и немногие из настоящих колдунов это почуяли. Наши — не почуяли, хотя рядом стояли, может и в руках его держали. Однако проболтались, и теперь все ищут свиток.

— Наверное, те, кто искал свиток, и послали того фоликса в хранилище свитков, — предполоджила Леск ровным голосом. — Наверное, это были колдуны Первого Порога. Они могли. И фоликсы им доступны.

О Первом Пороге Фолт не знал, но и задерживаться, чтобы выслушать историю беглецов, не мог — торопился доставить свитки хранителям.

Кроме свитков, вынесенных из империи, Леск и от себя один добавила — в нем были соображения насчет того, что происходит с волшебными потоками. Очень оно Леск беспокоило, и не только ее, Ринка еще, других колдунов. Реса — он лучше всех на свете понимал, что жена не будет так волноваться из-за ерунды. А тут еще и слишком усилилось целительское волшебство — кое-какие знахарские заговоры стали опасны. Знакомый знахарь говорил:

— Если принять слишком много лекарства, вреда будет больше, чем пользы. С колдовством то же самое, но сейчас… Как будто и без того сильное снадобье стало еще сильнее.

Из-за всего этого Леск уже не переписывала свитки, а заседала у Ринка с другими колдунами, пытались найти ответы. Заодно сама училась новым колдовским приемам — и что-то неровно у нее дело шло.

Как-то возвращался Рес с верфи, зашел к Ринку во дворик и видит: сидят Леск, Ринк и старая колдунья-южанка по имени Фадина. Все трое ошарашенные, а над столешницей висит в воздухе, медленно поворачиваясь, полупрозрачное белесое пятно — тех же очертаний, что на много раз виденной татуировке Леск.

— Так ты — ведьма вершины! — перепугано воскликнула Фадина. Отодвигаться начала, защитные знаки руками изображать.

— С чего ты взяла? — удивился Ринк. Он переводил взгляд то на Фадину, то на парящее пятно, то на Леск.

— У нее на пояснице такое же пятно, можете проверить! — заявила Фадина.

Все посмотрели на Реса. Даже Леск. Неужели придется рассказывать? Нет, Ринк и так все понял, отвернулся. Да и Фадина тоже:

— Значит не на пояснице, еще где-то… где только муж видит. И каждый раз, как она ведьмачит, такое же пятно остается!

— Я не ведьмачу, я колдую… — начала, было, Леск, но осеклась, нахмурилась. Видимо, чем-то одно от другого отличается.

— Ну так что, есть у тебя пятно?! — кричала Фадина.

Леск не отвечала, потому встрял Рес:

— Даже если есть, то…

— А если есть, значит опасная она!

— Почему? — спросили одновременно Рес и Леск.