Прямые пути - Алексей Дуров

Глеш все-таки бросил в спину беглецам — не нож, не ботинок, а слова:

— У вас больше нет дороги.

И понимай, как хочешь — то ли беглецов их собственный народ отвергает, то ли им податься некуда, то ли и то, и другое.

Вернулись на «Эйку». Повезло с ветром — хотя и не строго от берега, но и не встречный. Рес перерубил швартов, подняли паруса — и «гонец» разогнался, с шипением резал воду. Было опасение, что выход из залива перегородят какой-нибудь цепью или баржей, но не заведено ничего такого на Лисичке за ненадобностью.

Вырвались в открытое море, и зазвучали ритмичные удары носа о волны.

А на причалах собралось немало людей — тоже прыгали в лодки, налегали на весла или поднимали паруса. Суетились, в снастях путались. Несколько малых лодок вырвались из залива довольно быстро, но запрыгали на высокой волне и отстали, а большие суда были слишком тяжелы и неповоротливы — не им спорить в скорости с «гонцом».

Одним из последних отчалил десятивесельный ял, когда на нем подняли обширный прямой парус и налегли на весла, пошел быстро.

Рес, поставив Леск на руль, смотрел с кормы. Сначала отстали малые лодки, потом один за другим разворачивались большие. Наконец, остался только десятивесельник, он даже настигал. Поначалу Рес рассчитывал, что гребцы быстро устанут, но они, похоже, умели распределять силы, ял не терял скорости — приближался к «Эйке», хоть и медленно. Да и были гребцы на смену — в яле не десять человек, а больше двадцати. Рес разглядел сверкающий шлем стражника — может быть, того самого — и седую шевелюру Глеша. Шапочку клинный где-то потерял.

Рес терпеливо ждал, сжимая в руках шкот, смотрел на преследователей. Выносливый народ островяне, прямо неутомимыми кажутся — ял не теряет хода, хотя остров Лисичка уже скрылся из виду. Так ведь и настигнуть могут. Рес решил дождаться хотя бы, пока ял приблизится на расстояние выстрела из лука.

Но гребцы начали меняться гораздо раньше — два задних весла поднялись, уставшие гребцы встали, а свежие взяли у них весла. А Рес крикнул:

— Поворот!

Они с Леск быстро переложили паруса, и «гонец» пошел круто к ветру. Верный расчет: с яла донеслись приказы табанить, поворачивать, но уставшие гребцы послушались не сразу. Все же повернули, пошли наперерез. Даже приблизились на расстояние выстрела и выпустили несколько стрел — часть не долетела, остальные упали в воду за кормой «гонца». Не владели островяне навыками морских лучников. А Рес владел: наложил беличью стрелу, учел ветер и выстрелил. Стрела упала в ял — крика боли не донеслось, это и к лучшему, не хотел Рес попадать в человека, пугнуть только. И действительно напугал — весла ударили друг о друга, и ял потерял ход. Скоро отстал совсем — прямой парус не годился для плавания круто к ветру, к тому же свежему, при котором на одних веслах за «гонцом» не угонишься.

Рес смотрел, как исчезает за кормой ял преследователей. Думал. Что делать дальше? Куда вести судно, за что бороться? И есть ли вообще ответы на эти вопросы?

— Почему же нас не приняли, — пробормотал Рес тихо.

Но Леск услышала:

— Представь, что приходит к тебе человек черной души, убийца и насильник. И просит помощи. Пусть даже он твой ближний родственник — примешь ты его? Поможешь? А нарушить древний договор это… не многим лучше.

Рес вспомнил, как чувствовал себя первые дни в Драконьей Пустоши. Потом-то притерпелся, да еще и оказалось, что драконы совсем не страшные. Сейчас чувство вернулось.

Встряхнулся и спросил у Леск:

— Плывем обратно к Драконьей Пустоши, может быть, простят нас тамошние колдуны? Или попробуем спрятаться? Даже не знаю, что еще можно придумать — «Эйку» теперь запомнят.

Леск сглотнула. Подрагивала она, может быть — слезы сдерживала. Но думать ей расстройство не мешало — предложила:

— Надо поискать прямую тропу. Может быть успеем обогнать вести про «Эйку», а там — бросим ее… Попробуем изменить внешность.

Рес развил мысль:

— Притворимся южанами, не впервой… в третий раз получится. И попробуем узнать, по каким приметам нас ловят. Может, как-то изменим внешность.

До вечера решали, как быть. Леск додумалась пробираться в те места, где действует волшебство разума — чтобы можно было отводить людям глаза или «нацепить личину», то есть поменять внешность особыми заклинаниями. Рес предложил связаться с приемными родственниками — они-то должны помочь. Однако сам сомневался, ведь тех, кто помогает нарушителям договора с драконами, тоже наказывают смертью. Еще появился замысел связаться с кругом хранителей, если от него хоть кто-то остался — за ценные свитки, которые беглецы протащили на себе через половину материка и морской промежуток, хранители наверняка согласятся помочь. Да и колдунья им очень даже пригодится. А еще знания можно хранителям предложить: о прямых тропах, промежутках, волшебных зеркалах, имперском оружии и ныряющих кораблях. Про драконов, что они на самом деле маленькие, что владеют собственным волшебством. И что там нарушителей древнего договора не убивают, а позволяют им жить по-своему. Тогда, возможно, и люди свои законы изменят, хотя это уже слишком смелый замысел, Тимиару подошел бы, но не обычному человеку. Если хранителей не осталось, все равно найдется, к кому обратиться — к храмам всех богов и неба, тайным обществам, да хотя бы к той же имперской разведке. Сомнительно все, однако хоть какая надежда.

Пока что шли строго на север — искали прямую тропу, точнее — морское течение, вдоль которого она может проходить. В море течения чаще на восток или на запад идут, чем на север или юг.

Ветер не менялся. Стемнело, да еще и ночь вышла беззвездная. Рес прислушивался, далеко ли берег, уверенности не было. Подумывал положить «Эйку» в дрейф, чтобы не налететь на какой-нибудь остров в темноте, но Леск достала из шкиперского сундука очень полезную вещь — пустотелую железную стрелку, которая, брошенная в воду, всегда разворачивалась с юга на север. На руле стояли по очереди, потому сумели отдохнуть.

А в утренних сумерках увидели погоню — белоснежный парус не так уж далеко за кормой. Косой, четырехугольный, а когда преследователь рыскнул, стало понятно, что это «змея» — быстрый двухмачтовый кораблик. Как на «змее» умудрились обнаружить «Эйку» в темноте — загадка, Леск, естественно, предположила колдовство, Рес — случайность. Но преследователи настигали — «змея» мореходнее «гонца», из-за вогнутых бортов у носа не подпрыгивает на волнах, а режет их. Скоро и название на парусе можно было прочитать: «Кошка».

Леск забормотала заклинания. А Рес, подумав, повернул так, что украл у «Кошки» ветер — заслонил своими парусами. Преследователи начали рыскать, но беглецы, благодаря верткости «гонца», всегда успевали заслонить им ветер снова. Внимательно всматриваясь, не готовятся ли на «Кошке» к повороту, Рес увидел, кто преследует: на носу, даже не расставив ноги для равновесия, стоял морянин, а на руле — побережник. Ветер развевал черные и белые волосы. Кроме того, со снастями возились двое островян. Плохо дело, моряне и побережники отлично понимают море, но каждый по-своему, а когда дополняют друг друга, то действительно возможны чудеса. Вполне способны в темноте по каким-то песням ветра и голосам волн обнаружить невидимое судно издалека. Пожалуй, и не уйдешь от них, сколько ветер не воруй. А Рес еще и разглядел у морянина на поясе боевой серп, у побрежника — два легких штурмовых крюка. Совершенно расхотелось сходиться с преследователями в рукопашную, видел Рес, что можно сотворить серпом или парными крюками, если умеючи, а эти двое наверняка умели, раз так вооружились.