Сломанный мир (СИ) - Анна Мори
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отвратительно было спрашивать об этом. И он слишком боялся услышать ответ — любой ответ.
А главное, какой бы ответ он ни получил, его преступление не станет меньше.
Глава 19. Поражение
А война с Рюкоку продолжалась. И Гэрэл, несмотря на сумасшедшие события, творящиеся в непосредственной близости от него, умудрялся оставаться причастным к этой войне, держать связь с войском через гонцов и отдавать распоряжения, хотя по-прежнему находился в чхонджусской столице и в самих боях участия не принимал.
Когда один из приехавших с фронта гонцов сообщил, что Рюкоку вот-вот будет готова сдаться и мирные переговоры не за горами, и там срочно требуется его, Гэрэла, присутствие, тот и не подумал спорить. Ещё месяц назад ему казалось, что он бесконечно устал от войны и будет рад переложить часть забот на плечи подчинённых, но то, что происходило во дворце Токхына, было ничуть не лучше.
Он покинул Чхонджу с лёгким сердцем. В каком-то смысле он даже радовался, что возвращается на войну. Но радость была недолгой.
На полдороги к фронту военных действий его настигла новость: Синдзю, столица Рюкоку, пала. Ему доложили, что город наконец взят штурмом после осады.
Не то чтобы это стало неожиданностью — всё к тому шло, — но он почему-то не хотел в это верить, хотя сам приложил к поражению Рюкоку все усилия.
Он гнал коня во весь опор, повторяя путь, которым ехал к Синдзю год назад; снова была осень, и в какой-то миг внутри вздрогнула безумная надежда: пускай окажется, что этого года не было, и столица, как в прошлый раз, встретит его запахом сырости, придворными с ухоженными лицами и настороженными рыбьими глазами, расписными шелками одежд; и живой, не иссиня-бледный Юкинари позовет его играть в «Туман и облака» и будет болтать о чудесах, богах и прочей чепухе…
Но — нет.
Ещё на подъезде к городской стене он учуял запах гари и увидел застилающий небо над городом чёрный дым пожаров. Возле стены императорского дворца он увидел свежевырытую канаву. Люди подвозили к ней тележки, полные трупов, и сбрасывали их вниз.
Запах победы, как оказалось, может быть таким же едким, как вкус поражения.
Его встретил генерал Квон. Едва завидев Гэрэла, он спрыгнул с лошади и рухнул на землю в поклоне.
— Простите меня… Я передал защитникам города ваше предложение сдаться без боя. Но они не захотели сдаваться. Решили биться до последнего. — Молодой генерал был бледен и едва не трясся от страха. Видно было, что он до смерти боится Гэрэла и уверен, что его тут же на месте казнят за невыполненный приказ — даже несмотря на то, что он ни в чём не виноват. — И когда город был взят… Я отдал распоряжение, которое вы обычно отдаёте — не убивать без нужды, не насиловать, не грабить, не жечь… Постарался сделать всё от меня зависящее. Но, сами понимаете, солдаты есть солдаты…
— Я понял, — ровно сказал Гэрэл. — Спасибо, генерал. Можете идти.
Он видел, что генерал не лжёт. Он повидал немало побеждённых городов, и многие из них выглядели гораздо хуже Синдзю. Если бы Квон не отдал приказа обращаться с городом и пленными как можно бережнее, солдаты не оставили бы здесь камня на камне. А так — не так уж много зданий было сожжено или разрушено, и не так уж много трупов он видел на улицах; не так уж много, но…
Он шёл среди мёртвых — своих и чужих — а живые расступались перед ним, и почти у всех в глазах был страх. Донёсся шёпот: «Убийца!..». Какая-то женщина плюнула ему вслед. Он не обернулся.
Гэрэл вошёл в императорский дворец, не зная, зачем делает это. Ступени зданий были скользкими от крови. Кого, что он рассчитывал здесь найти?.. Тут не было никого, кроме мёртвых. Ему показалось, он узнал несколько лиц из числа тех, которые видел при дворе, когда гостил там. Должно быть, не только знать, но и многие простые горожане укрылись во дворце: при всей своей хрупкости он был защищён лучше других зданий и мог дольше других оставаться оплотом защитников города…
Он чуть не споткнулся о знакомое тело: Сун Сяолянь. В нее выстрелили сзади, стрела прошла насквозь и торчала из груди. Случайный выстрел — или ее убил кто-то из своих же, воспользовавшись суматохой? У государыни Сун наверняка хватало врагов при дворе.
Лицо матери Юкинари даже после смерти было неприятным. «Ну, эту-то мне точно не жалко», — подумал Гэрэл. Но потом к нему пришла другая, горькая мысль, которая ни за что не посетила бы человека, которым он был всего лишь несколько месяцев назад: «А чем я лучше?».
Он аккуратно переступил через голову мёртвой Сяолянь и пошёл дальше.
Оказавшись в саду, он ускорил шаг; потом почти побежал, путаясь в загораживавшем дорогу кустарнике, раздирая руки колючками. Вышел к пруду. Остановился, неуверенно всматриваясь в тёмную глубину. Затем упал на колени и прижал ладони к воде — в последней, отчаянной надежде непонятно на что.
— Дракон!..
Никого.
— Пожалуйста! Ответь мне! Я не причиню тебе вреда!
Никто не отзывался. Было тихо, лишь по воде расходились круги.
Дракон не хотел показываться. Он исчез, или погиб, когда началась атака, или улетел. Гэрэл с внезапной ясностью понял, что в этом пруду его больше нет. Совсем. А может, никогда и не было.
Если и есть в мире чудеса и драконы, и далекие разноцветные звезды-солнца, и страны, где нет бесконечной бесплодной войны, и люди, умеющие летать и перевоплощаться в зверей, эти чудеса — лишь для тех, чьи руки чисты.
А таких, как он, всегда будут преследовать кровь и запах смерти.
Глухая пустота.
Пошёл дождь. Сначала он накрапывал лениво, не в полную силу, затем хлынул с внезапной яростью. Гэрэл почти не замечал его, лишь отстранённо подумал, что дождь — это хорошо, дождь поможет затушить пожары. Он не чувствовал, что сам вымок до нитки, и что струи дождя текут по его лицу, словно слёзы. Невидяще смотрел на своё отражение в водной глади, роняя капли с лица и волос. Затем встал и медленно побрёл прочь от пруда, пошатываясь, словно пьяный.
Через два дня было подписано мирное соглашение с Рюкоку. Согласно этому договору Рюкоку объявлялся подчинённой территорией Империи Тигра и обязывался
