Гордый - Марика Крамор

– Со всеми пусто, – взор тоскливый, унылый.

Ошарашенно моргаю. Зачем он такое говорит?!

– Мне плевать на это, ясно? – раскаленные угли обжигают обидой и обдают кипятком. Кричать в голос охота. Горло рвет от сдерживаемых эмоций. – Хоть бы руки помыл, прежде чем меня марать грязью этой!

– Пальцем вчера никого не тронул.

– Как меня, да? Иди другому кому расскажи, даже слушать не могу вранье твое.

– Развернулся и ушел. Там дышать нечем. Только с тобой кислород чувствую. Хочешь – верь. Хочешь – нет.

Осознанный взгляд скользит по груди, губам, а я отворачиваюсь, потому что даже сейчас помню его ласки, жажду их, несмотря ни на что… И слова его эти… Кислород с тобой только. Закрыть бы уши, чтоб не слышать.

– Не верю, конечно! – выдавливаю с усилием и понимаю, что сдержаться выше моих сил. Голос дрожит, в нем слышны слёзы. – Я тебе все отдам до последней копейки! Просто мне нужно немного времени! Только отпусти меня. Пожалуйста… я не хочу с тобой жить…

– Погоди, не плачь, ну не плачь…

– Отойди!

– Нет… – прижимает крепче.

– Я ничего не брала, ничего не знаю! Честно! Я ни с кем не разговаривала! Никакую информацию о тебе никому не рассказывала! За Олега все верну, обещаю! Ну отпусти ты меня!

– Почему о сыне не сказала? О записи? О Васе. Почему? – крепкие руки уже прижимают к груди, успокаивают и дарят тепло. Но оно не греет. – Ты могла бы ко мне прийти сразу.

– И я побоялась! Вася сказал, что не стоит! Что ты больной на голову. И начнёшь рыть. А люди замешаны серьёзные, и лучше на меня все повесить, чтоб ты отвернулся и перестал дальше копать! Я хотела! Хотела рассказать, но ты тогда стал уворачиваться, недоговаривать, как будто отделаться хотел поскорее! Домой отправил. А потом это видео из клуба! Мне ты сказал, что ещё не вернулся, а сам в клубе развлекался! И одежда твоя была той же, что и на фотографиях, которые ты утром ещё прислал! И я не хотела оправданий слышать: выдумка или мне показалось! И я не смогла! Я знала, что все равно уже ничему не поверю! И я Васе сказала, что ухожу, и что он пусть тебе говорит все что угодно, только чтоб у тебя все хорошо было. И все! Правда! Я больше ничего не знаю!

Я говорю, говорю, но легче не становится. Внутри все трясётся. Он мне не доверяет, а я не доверяю ему. Когда это уже закончится?!

– Правильно тебе Вася сказал. Я тогда не стал в дерьме копаться. Но теперь буду рыть, пока не пойму, кто и зачем.

– Я тогда на Васю подумала. Он так настаивал, как будто отмазаться сам хотел…он брат твой? Поэтому ты ему доверяешь? Он же против тебя идёт! За спиной что-то проворачивает. Ну неужели ты не видишь, Гордей?!

У меня нет сил отшатнуться. Гордей подбородком упирается в мою макушку. Вздыхает.

– Брат, да.

– Почему ты его спросить не хочешь? Он сказал, у него были догадки. Спроси его, что с той записью? Она же была! Правда! Я сама видела! Я не обманываю!

– Я тебе верю.

– Тогда почему ты его не спросишь?!

– Да некого уже спрашивать, Кристин. Похоронил я брата.

Сердце внутри переворачивается, погружаясь в чёрную дыру все глубже. Я не верю… не принимаю… не может быть… как же так… он пытался спасти Гордея и погиб сам?

Что же это происходит?!

– Да. Вот так, – будто услышав мои мысли, поясняет Гордей. – Теперь уже придется самому разбираться. И я разберусь, Кристин.

– Его убили? – это какой-то кошмар. Только сейчас доходит весь ужас сложившейся ситуации. И неприятный разговор с Васей. И шокирующие слова Гордея. И охрана.

– Не могу полноценно ответить на этот вопрос.

– Ты говорил, у тебя небольшие проблемы. Из-за этого охрану приставил?

– Просто я перестраховываюсь. Ничего такого, что могло бы выйти за пределы моего контроля. Но мало ли что. Я не могу рисковать тобой и сыном. Пока что вам будет безопаснее со мной. Позже, когда я буду уверен, что опасности нет никакой, сможешь сама решать, с кем ты хочешь жить, а с кем – нет.

Внутреннее чутьё неотвратимо подсказывает мне, что Шахов приезжал именно поэтому. И мне Гордей просто-напросто не хочет всего открывать.

– Ты даже не можешь ничего конкретного сказать?! – в ужасе округляю глаза.

– Я не хочу тебя расстраивать и пугать.

А сейчас, значит, все в порядке?! Я совсем не испугана, да?!

– Ясно, – отвожу взгляд. – Я к Андрюше пошла.

– Крис, по поводу сына. Можно тебя попросить… как-то… – запинается. Странно. Неуверенность не в характере Гордого.

Про себя отмечаю, что в последнее время обращаюсь к мужчине в мыслях именно так: Гордый. Прозвище ему подходит намного больше, чем собственное имя.

– Что именно? – уточняю вполоборота.

– Наладить контакт с ним. Я с детьми вообще не очень. Ты же видишь…

– Они чувствуют, как ты к ним относишься. Возможно, тебе это и не нужно.

– Нужно.

– Хорошо. Что-нибудь придумаем.

– Крис? – осторожный вопрос догоняет меня на выходе из кабинета.

– Да?

– А если бы не то видео? – глаза его напряжённо прищуриваются, брови сходятся над переносицей. – Ты бы ушла?

– Не знаю, – после нескольких секунд раздумий отвечаю, вздыхая. – Меня Вася напугал. Он сказал, что так для тебя будет лучше. Так будет безопаснее. И не важно, виновата я или нет. Обманул, да?

– Вася ничего не делал просто так. И обычно не обманывал, – Гордей медленно мотает головой. – Я уж боюсь предположить, какие у него были причины так при тебе вывернуть ситуацию. Но да, в целом он был прав. Я не стал в этом копаться, потому что хотел морально отстраниться. Поэтому… Если уж посмотреть на все трезво, то да: из-за тебя я закрыл этот вопрос. Потому что хотелось забыть.

– Рада слышать, что ты от разрыва только выиграл.

Не думала, что мне будет настолько больно произносить эти слова. Зато в речи Гордого ни грамма сожаления. Твердость. Уверенность. Безмятежность. Ему нормально было. А мне вот пришлось несладко. А вчера словно с цепи сорвалась, когда он до меня дотронулся…

Глава 40

Неделя за плечами.

Едем в машине. Гордей за рулём. Почему-то именно с нами он предпочитает всегда сам вести машину. Несмотря на ещё два кроссовера с охраной. Никогда не берет водителя.

Всю неделю мужчина уезжал на работу позже привычного: проводил утро вместе со мной и