Долина кукол - Жаклин Сьюзан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Терри дернула Эла за руку:
– Хватит, Эл. Пошли отсюда.
– Подожди минутку. У нас же c ними контракт, и ты обязана играть сегодня в дневном спектакле, – поспешил напомнить ей Эл.
– Я и шага по сцене не сделаю, если они все поснимают.
– Боюсь, что придется, – сказал Генри. – Вы должны были уведомить нас о своем уходе за две недели и выступить в Филадельфии.
– Я не позволю так себя опозорить, – твердила Терри. – И не подумаю выступать в Филадельфии, куда приедет множество критиков, в крошечной роли не то статистки, не то хористки.
– Что здесь за шум? – раздался голос Гила Кейса, направлявшегося по центральному проходу к сцене. – Кто это здесь отказывается выступать?
– Мистер Кейс! – устремилась к нему Терри, чуть не плача. – Вы убрали мою роль. Не могу же я появиться на сцене в качестве обыкновенной хористки!
– Я уже сказал ей, что другого выхода у нее нет, – медленно произнес Генри. – Даже если она сию минуту вручит нам заявление об уходе.
– Ну успокойся, остановись на минутку, – ласково начал Кейс, c сочувствием глядя на Терри. – Зачем доставлять друг другу лишние неприятности? Моя дорогая деточка, я только сейчас понял, насколько маленькой оказалась твоя роль после всех наших переделок. Она действительно превратилась чуть ли не в проходную… – Он старался придать себе озабоченный вид.
– Я не могу ее играть, – упорствовала Терри.
Кейс неожиданно улыбнулся:
– Можешь не играть, вот и все.
– А что будет c дневным спектаклем! – спросил Генри.
Кейс отмахнулся:
– Забудь о нем. Мы дадим в нем замену. Роль так мала, что большого значения это не имеет. – Он полуобнял Терри. – Пошли ко мне в номер. И ты, Эл, конечно. Терри сможет написать официальное заявление об уходе, а в качестве премии я выплачу ей жалованье за два месяца. – Он остановился, как будто о чем-то задумался, и продолжил: – Послушайте меня, мы поступим следующим образом. Я позвоню своему пресс-агенту и распоряжусь, чтобы он оповестил о твоем уходе все нью-йоркские газеты, таким образом тебе будет обеспечена самая широкая реклама. Дорогуша моя, вообрази себе, уже на следующей неделе, в Нью-Йорке, у тебя отбоя не будет от продюсеров, ведь не каждая актриса может позволить себе уйти по собственному желанию из шоу Хелен Лоусон, имея такой контракт, как у тебя. Ты прославишься еще больше!
Кейс провел Терри через зал, и они удалились из театра, за ними уныло тащился «енот». Как только они ушли, Генри подошел к сцене и о чем-то быстро переговорил c режиссером. Тот согласно кивнул, весь оживился и громко позвал:
– Нили О’Хара!
Нили бросилась к нему.
– Ты сможешь до половины третьего выучить общую хоровую песню из ритмического номера?
– Я уже знаю обе общие песни наизусть.
Режиссер едва заметно улыбнулся:
– Великолепно! Исполняем сейчас одну, а потом общий танец. Пошли, ребята, за работу, а ты, Нили, отправляйся в костюмерную и примерь костюмы Терри, проверь, подойдут ли они тебе. А сейчас все хористы начинают c первой цифры.
Генри поднялся со своего места:
– Пошли отсюда. По-моему, нам просто необходимо глотнуть свежего воздуха.
Очутившись на улице, они некоторое время постояли, не зная, что сказать друг другу. Все чувствовали себя крайне неловко после увиденного ими в театре.
– Пойду подремлю, – наконец сказала Дженнифер и направилась в сторону отеля.
Генри продолжал стоять, не говоря ни слова, уставившись куда-то в пространство невидящим взором. Лайон сжал руку Энн.
– Мне все это показалось таким мерзким, – сказала Энн и, выдавив из себя жалкую улыбку, прибавила: – Но, наверное, таковы правила игры в шоу-бизнесе.
– Это не шоу-бизнес, – пробурчал Генри, – вонючее дерьмо, и не более того. Как ни кинь, все равно говном воняет. Того и гляди, начну блевать. Я чувствовал себя как Джо Луис на ринге, ведущий бой c двумя калеками-лилипутами. Господи боже ты мой! Ну что же, пойду звонить Хелен, порадую ее хорошими известиями.
Он медленно двинулся к отелю, а Лайон c Энн перешли улицу и зашли в ресторанчик, где он заказал им обоим по порции яичницы. Когда они сели за столик, Лайон убежденно сказал:
– Генри не прав. Мы поцарапали котеночка, но он не ответил нам тем же. А ее импресарио – человек весьма заурядный, каких много. Это тебе не Генри Беллами. Генри – высший класс, и двадцать лет назад ему уже не было равных. И двадцать лет назад если бы вы попробовали поцарапать Хелен Лоусон, то все пальцы себе пообломали бы. Поверь мне, Генри – не подонок. Просто они – не бойцы.
– Но ведь они убрали балладу и вдвое сократили ритмический номер. Где уж тут Терри было сопротивляться! Генри говорил так разумно и логично.
Лайон жадно набросился на яичницу, продолжая объяснять ей создавшуюся ситуацию:
– Неужели ты действительно веришь, что балладу выкинули окончательно? Как только Терри подпишет свое заявление и укатит в Нью-Йорк, все вернется на круги своя. Если бы Терри не сдалась, они бы держали ее в черном теле до конца разъездных спектаклей. Не сомневаюсь, что Хелен устроила бы всем на это время не жизнь, а сущий ад, но в день премьеры в Нью-Йорке им пришлось бы пойти на попятный, и Терри победила бы. Представь, что ты играешь в покер, так вот, у Терри был выигрышный расклад, но Генри сблефовал и увел весь банк.
Через четверть часа в ресторанчик зашел Генри. Он c трудом проглотил засохший бутерброд c цыпленком, сообщив при этом, что его язва снова разыгралась. В час тридцать заявилось несколько хористов и хористочек, зашедших перекусить на скорую руку. Они расселись маленькими группками за столики и начали сплетничать о том, что произошло. Главной темой всех разговоров сейчас уже была Нили.
