Гадалка. Карта Смерти - Алина Жигулина

— Скучаете, госпожа лекарь? — подсел ко мне Тумш. Я невольно повернулась к нему.

— Нет.

— А мне казалось, что Вы скучаете, — настаивал рыжий. — Позвольте задать Вам вопрос?

— Задавайте, — разрешила я.

— Кто для Вас Тенла? Возлюбленный?

Он задал вопрос так, будто обвинял меня в блуде. Меня передернуло.

— Он мне друг. И еще я подруга его невесты, Тонры.

— И только? — прищурился Тумш.

— Послушайте, что Вам от меня нужно? — резко спросила я.

— Правду.

— Я Вам ее только что сказала.

— Ты врешь! Тен не будет печься из-за какой-то там магички, будь она хоть трижды подружка Тонры!

У меня заболела голова. Нельзя объяснить человеку то, что он никогда не поймет, а уж оборотню тем более. Наверное, у Тумша были причины не верить. Я сама, помнится, в начале знакомства получала от Тенлы не слишком приличные предложения. Верным Тонре он никогда не был и не будет, я запомнила это по судьбе, когда ему гадала. Впрочем, от судьбы можно уйти, если достаточно хотеть. Но изменить собственную натуру — вряд ли.

Я посмотрела в глаза оборотню и вкрадчиво сказала:

— Вот как встретитесь с Тенлой, его и спросите.

— Я так и знал. Ты с ним спишь!

Вот и приехали. Изо всех сил стараясь не рассмеяться, я отвернулась, а оборотня как прорвало. Тумш продолжал лить на меня грязь, называя «падшей женщиной», «подстилкой» и чем еще похуже. Сетовал на Тонру, которая не может держать жениха в узде и не уходит от него.

— Лучше бы Тон мне сосватали, — напоследок сказал он, плюнул и встал. — Мерзкая дрянь!

Я молчала. Неприятно, конечно, но в Академии меня, помнится, и не так славили. Только вот вместо «подстилки» была «тупая бездарность». Для магов (да и для колдунов тоже) это было самое обидное слово.

— Тумш! — позвал вожак. — Подойди сюда!

Голос Грома не предвещал ничего хорошего. Я оглядела мужчин, сидящих вокруг костра — все без исключения молча смотрели на меня. И их взгляды мне снова очень, очень не понравились.

Скрестив руки на груди, я поежилась и стала смотреть в землю. По моему ботинку полз маленький черный муравей. Его общество было намного приятней, нежели общество оборотней. К тому же последние все еще молчали. Только слышно было, как один из них мешает варево в котелке на костре. Не знаю, долго ли я так сидела. Муравей уже сделал по ботинку кругов десять, когда меня окликнул вожак. Я медленно встала и пошла на зов.

Гром и Тумш стояли около возов. Рыжий хмуро смотрел себе под ноги, ровно как я только что смотрела на муравья.

— Вы что-то хотели, господин Гром? — холодно спросила я.

Вместо ответа вожак грозно посмотрел на Тумша.

— Ну? — рыкнул Гром.

— Извините, госпожа лекарь, — тихо и сдавленно сказал оборотень.

Ничего не понимая, я пожала плечами.

— Извинения приняты, господин Тумш.

— Вот и хорошо, — одобрил вожак. — А теперь пройдемте к костру, госпожа Итиль. Вы, наверное, проголодались? Должно быть, похлебка уже готова.

Галантно предложив руку, которую я, впрочем, все равно не взяла, Гром повел меня к костру. Я обернулась: Тумш так и остался стоять у воза с подавленным видом. Видать, вожак устроил ему хорошую трепку. Неужели я столь важная персона, чтобы так отчитывать парня?

— Садитесь, госпожа Итиль! — Гром великодушно постелил на бревно одеяло. — Трон, не стой столбом, принеси миски!

Я осторожно села на бревно, с опаской глядя на вожака. Все-таки странные они, эти оборотни. Сначала злятся, оскорбляют, а потом ведут себя со мной, будто я знатная дама. Опустим то, что я действительно аристократка — оборотни-то об этом не знают. Или знают?

— Держите, — подал мне миску вожак. — Трон хорошо готовит, Вам понравится.

Седовласый оборотень с длинной, до пояса косой усмехнулся. Подозрительно посмотрев на Трона, я взяла миску из рук вожака. От похлебки шел ароматный парок. Я вдохнула его и, вынув из кармана ложку, начала есть.

Мысль о том, что такое отношение неспроста и в похлебке может оказаться яд, пришла ко мне тогда, когда миска была наполовину пуста. Подумав пару мгновений, я все-таки доела. Если там и был яд, то от половины я все равно отойду в мир иной.

— Не хотите ли вина, госпожа Итиль? — миролюбиво предложил Гром. — Зеленое, эльфийское. Совсем легкое.

Эльфийское вино я в последний раз пила еще в Левве. Голова моего отдела бурно праздновал свой день рождения в ресторанчике около канцелярии, и, естественно, пригласил всех сотрудников. Хмельное лилось рекой; мы на пару с сотрудницей уговорили аж целую бутылку того самого эльфийского (остальные предпочли что покрепче). И попробовать его снова я была совсем не против, да и неприлично отказываться от такого щедрого предложения.

— Ну так будете? — вывел меня из раздумий вожак. — Прекрасное вино!

— Наливайте, — шмыгнула носом я.

Откуда-то появились две слегка помятые жестяные кружки. Трон принес бутылку вина с знакомой золотой этикеткой и, откупорив, разлил по кружкам. Кроме меня и Грома хмельного больше никому не полагалось.

— За Вас, госпожа Итиль, — произнес тост вожак. — Успеха в лекарском деле! Нашей общине давно нужен хороший лекарь.

«Если хороший лекарь, то причем здесь я?», чуть не сорвалось с языка. Вместо этого я мило улыбнулась и глотнула из кружки.

Вкус вина оказался таким, каким я его помнила: изысканный букет, нотки карамели и вишни.

— Вам нравится, госпожа Итиль? Наверное, Вы никогда такого не пробовали!

Я смущенно улыбнулась и отпила еще, смакуя вкус во рту. Хмельным вино можно было назвать с натяжкой, скорее это был легкий компот, но редко пьющей девушке типа меня и такое могло ударить в голову после первой же кружки. Выпив половину, я вернула кружку Трону.

— Но Вы же недопили! — недоуменно сказал оборотень. — Вам не понравилось вино?

— Спасибо, очень понравилось. Но я не питаю к хмельному особой приязни.

— Похвально, — добродушно кивнул Гром.

— И вообще считаю, что много пить вредно.

— Очень хорошо!

Я задумчиво почесала голову. Может, я все-таки опьянела от половины кружки и несу совсем не то, что мне кажется? Вожак какой-то странный.

— Пожалуй, я спать, — встав с бревна, произнесла я. — Господин Гром, господин Трон — большое спасибо за ужин, вино и приятную беседу.

— Жаль, что Вы от нас так рано уходите, — с печалью сказал вожак. — Славных снов!

Рефлекторно (как учила гувернантка!) слегка поклонившись к собеседникам, я пошла к возу. Спать хотелось как никогда в жизни. Подавляя в себе желание улечься прямо на грязный пол воза, я расстелила потерявшую весь вид простыню Аритты и наконец-то улеглась. Одеялом я накрылась почти во сне.