Третья жена хозяина песков - Анна Наварр

Ну что за невозможная женщина! 

Актаур опустился рядом, притянул легкое тело к себе, прижал к груди.

– Ну будет, будет.

Погладил белые волосы, пробежался пальцами по шее, ощутил мышцы, сжавшиеся в тугой комок. 

– Я же сказал, что не причиню тебе никакого вреда, а ты все не веришь. Что еще я должен сделать, а?

Рыдания только усилились. 

– Домой хочу, – плакала она. 

– Я тоже хочу. Но дорога домой никогда не бывает прямой. 

Ольга всхлипнула, отодвинулась, стукнула кулачком его по груди.

– Да не к тебе! Я к себе домой хочу, – возмутилась она.

– А где твой дом?

Ольга фыркнула, и поток воздуха слегка захолодил влажную кожу. 

– Если бы я знала дорогу, я бы уже направлялась туда, – чуть спокойнее ответила она. – Но я не знаю…

Ее плечи снова задрожали, сотрясаясь от сдерживаемых рыданий. Актаур обнял ее покрепче, уткнулся носом в пушистую и так сладко пахнущую макушку. Эта женщина будила в нем совершенно определенные желания, хотя, казалось, последний год, после смерти Чени, он совсем утратил к ним вкус. 

– Велимзан может знать, – неожиданно пришли слова. – Она многое знает. Многое видит. Сильнее ее нет ни одной пророчицы в этом мире.

– Кто? 

– Велимзан. Дива-пророчица из храма в Этта-эрбе. Я узнал от нее о тебе.

– Обо мне? 

– Ну, не совсем… Я тогда совсем отчаялся. Чени умерла, а я чуть не последовал за ней. Но мать запретила. Сказала идти к пророчице. С мамой, сама понимаешь, не спорят. Так что я и пошел, принес дары, как положено. И дива Велимзан мне сказала, что на окраине пустыни я найду женщину, чужую и чуждую, совершенно не похожую ни на кого. Вот только ни время, ни место встречи она не сказала. Сказала, что я сам пойму, когда встречу. 

Ольга, кажется, чуть расслабилась. Перестала хлюпать носом, стерла с щек слезы. Потеребила малыша по голове так нежно и ласково, что Актауру захотелось поменяться с ребенком местами. 

– Я за год дважды обошел пустыню по краю. Заглядывал во все города, поселки, деревни и оазисы. Но никого и близко похожего на описание не встретил. Думал даже, что пророчица ошиблась. Заглянул напоследок в Рохуту к Бересу. Уже собирался вести караван домой, но в последний день Берес предложил пройтись по рынку еще раз. 

– Тот жизнерадостный пухлик?

Актаур усмехнулся, прижался щекой к белой макушке. Кажется Ольга начала успокаиваться.

– И вовсе Берес не пухлик. У него телосложение верблюда! Пока в городе живет – много воды запасает в теле, а как в поход идет, так может и три-четыре дня без воды обходиться. Очень ценное умение для того, у кого нет магии. А уж для сотника гвардии султана, так и вовсе необходимое. 

– О, я видела. Он в тот день был обвешан оружием, что сразу становилось понятно его призвание. Ты рядом с ним смотрелся откровенно пугающе, правда. Весь в черном, холодный и едва ли не злобный. Шел, лениво смотрел по сторонам, и ничем не интересовался. А уж когда напротив меня остановился, то я перепугалась до ужаса. Подумала, что может некромант какой, ищет себе жертву на опыты. 

– Некромант? Жертву? – Актаур запрокинул голову и расхохотался в голос. 

– Угу. Рассматривал меня, словно я кусок мяса, который надо только немного посолить, прежде чем сожрать. Может быть, даже урча. 

– Да уж. Интересно ты это восприняла, – он осторожно провел по спине Ольги, затем вернул руку на место. Так определено было теплее. В пещере начало немного холодать – все-таки глубокая ночь, и остывший воздух опускался на дно естественного кратера. 

– Я, когда тебя увидел, думал ослепну. Ты так сияла – и в обычном мире, и в магическом поле зрения. Тело, вроде ничем не примечательное, даже не сказать, чтобы красивое, – тут Ольга возмущенно пискнула, – и такая сияющая душа, раза в два больше. Хорошо, эту красоту никто больше не видел, даже Берес. В Рохуту мало магов. Конечно, я не смог пройти мимо такого сокровища. 

– Так красивая или нет? – поинтересовалась Ольга, и в ее голосе отчетливо слышались сварливые нотки. 

– Красивая, конечно, – тут же подтвердил он. – Такую красоту надо прятать в собственном доме, и не показывать никому. А то много желающих будет. Вон, ты всего сутки или около того пробыла в городе, а на тебя уже позарилось два дива и сам глава Черных песков. Но я успел первым предъявить на тебя права. Так что – моя. И не спорь. 

– Вот еще! 

– Не спорь. Не знаю, из какого чудесного мира ты пришла, но в Альхуту у тебя будет выбор не большой. У любой женщины тут есть тот, кто несет за нее ответственность. Отец, брат или муж. Ну, в крайнем случае сын, если он взрослый. А твой пока еще маленький, его самого охранять надо. 

– Ужасно. Как вы так живете? Это же дикость, в самом деле. Почему женщина должна быть обязательно приложением к кому-то еще?

Актаур снова притянул недовольно отодвинувшуюся Ольгу к себе. 

– Потому что магией владеют только мужчины. А женщины – нет. 

– Но дивы используют магию! Та же Раузан, я видела, магичит только в путь.

– Дивы – другие. Они ж не люди, устроены иначе. А ты не дива, ты человек. 

– А Жаран сказал, что я ай-нуур. 

– Нет, ай-нуур была Оленнара. Но ты ведь не она, не так ли? Что с ней стало, можешь рассказать?

– Умерла она. Отчаялась совсем там, внизу, без крыльев. Вот и призвала из последних сил кого смогла. Потребовала от меня защищать ее ребенка и ушла за грань.

Ольга вздохнула. 

– И у меня нет даже никакой возможности отказаться, - обиженно пожаловалась она.

Ребенок как раз закончил есть и теперь крутил головой, разглядывая их обоих. Увидев направленные на него взгляды улыбнулся, помахал ручками. 

– Тише, тише, маленький, – Ольга покачала ребенка. И неожидано поделилась: – Оленнара сказала, что ребенка зовут Файсар. 

– Файсар. Меч правосудия. – Актаур погладил ребенка по голове, потеребил мягкие волосики. – Он ведь и меня закрыл своим щитом, такой умница. И весь бой сам держался, я только немного фиксировал – все же руки были заняты, то ножами, то дротиками. Можно сказать, что я ему жизнью обязан.