Формула-1. История главной автогонки мира и её руководителя Берни Экклстоуна - Том Бауэр

Заметив такую недальновидность, Экклстоун предложил Хаффе акции из «своей» половины, которая всё ещё принадлежала трастовым компаниям. После сделки между Пауэрсом и Хаффой цена акций повысилась. Немец с радостью принял предложение и приобрёл опцион на покупку ещё 25% акций по цене чуть ниже миллиарда долларов. Экклстоун, как обычно, не стал праздновать успех, однако теперь он постоянно держал в кармане толстую пачку пятидесятифунтовых банкнот, подчёркивая новообретённый статус миллиардера. Богатство только укрепило его решимость покончить со снобами, заправлявшими Гран-при Великобритании в Сильверстоуне.

Экклстоуну не особенно нравился Сильверстоун — участок земли площадью восемьсот акров, принадлежащий Союзу британских автогонщиков (СБА). Там проводился первый Гран-при Великобритании в 1950 году, а также проходили все гонки «Формулы-1», начиная с 1987 года. Обшарпанные здания, грязь и плохие дороги должны были, по мнению Экклстоуна, стать приговором руководству автодрома, однако он относился к Сильверстоуну вполне доброжелательно, пока главой СБА не выбрали в 1992 году Тома Уокиншоу. Большинство членов Союза автогонщиков под предводительством Кена Тиррела выступило против финансовой реформы, предложенной Уокиншоу. Он убедил правление вложить 5,3 миллиона в собственные убыточные предприятия и отмахивался от упрёков в злоупотреблении полномочиями, пока не был отправлен в отставку вместе со всем руководством. Экклстоун огорчился уходу Уокиншоу, положившему конец всем надеждам на реконструкцию Сильверстоуна, тем более что он так и не понял причин отставки. Он говорил:

— Я не задаю вопросов, если не хочу знать ответа. В «Формуле-1» принято давать обещания и работать на свою команду с мыслью: «Завтра всё будет хорошо». А они не выполняют обещаний. Собственные глаза скрывают от них реальность.

К руководству в СБА пришли богатые энтузиасты, которым не нравилось, что Экклстоун превратил их любительский спорт в предприятие мирового масштаба. Средств у Союза было мало, и он не желал заниматься обновлением древнего автодрома. В отличие от других трасс «Формулы-1», Сильверстоун не финансировался государством, а возросшие доходы Экклстоуна исключали даже малейшую возможность добиться правительственной субсидии, поскольку она в конечном итоге ещё сильнее обогатила бы владельца «Формулы-1». Впрочем, сам Берни не желал слушать никаких оправданий. Руководство СБА должно, вне зависимости от своих доходов, найти деньги, чтобы платить ему и командам, а также чтобы модернизировать инфраструктуру. Его интересовала не взаимная выгода, а собственная. Их долгий спор завершился категорическим отказом СБА и БКА приводить Сильверстоун в соответствие с мировыми стандартами. Экклстоун с искренним удовольствием пригрозил: «Не хотите — не надо. Я проведу гонку в другом месте».

Гнев Экклстоуна был направлен, в частности, против Джеки Стюарта — СБА избрал бывшего чемпиона послом британского автоспорта. В 60-е годы их отношения были весьма прохладными, а в связи с достижениями Экклстоуна они только ухудшились. Поддавшись влиянию Кена Тиррела, знаменитый гонщик был недоволен, что Экклстоун зарабатывает на автоспорте больше всех в мире. По мнению Стюарта, именно он способствовал процветанию Экклстоуна, так как в своё время представил того правителю Малайзии, желавшему провести у себя Гран-при. В начале 90-х Стюарт познакомил Экклстоуна ещё и с наследным принцем Бахрейна (где вскоре также появился этап чемпионата) и почему-то рассчитывал на благодарность. «Берни считает, что плоды каждой сделки принадлежат ему одному», — сокрушался Стюарт. Их вражда никак не кончалась.

Макс Мосли называл Стюарта «дурнем в кепке», Экклстоун же был менее снисходителен. В 1997 году взаимная неприязнь ещё усилилась, когда он на Гран-при Монако отвёл команде Стюарта неудобное место с краю паддока. «Я просто устроил его поближе к дворцу, Стюарту же хочется быть королём. — Экклстоун презрительно напомнил шотландцу, кто здесь главный, и добавил: — За что его вообще любят?»

Кроме того, Стюарт был не в восторге от розыгрыша: однажды Экклстоун представил ему Джона Блума как спонсора, который ищет, куда бы вложить 35 миллионов долларов. Шотландец несколько недель вёл переговоры с «миллиардером», а тот постоянно откладывал подписание контракта, ссылаясь на всё новые религиозные обязательства, без которых немыслима жизнь правоверного иудея. Возможно, отпуская жёсткие комментарии в связи с пожертвованием лейбористам и угрозой отмены Гран-при Великобритании, Стюарт надеялся поквитаться с Экклстоуном.

Экклстоун утверждал, что его неприязнь к СБА и Сильверстоуну продиктована чисто коммерческими соображениями. Правительства разных стран умоляли доверить им Гран-при, хотя ежегодно выплачивали по 30 миллионов долларов в течение десяти лет и вполне могли понести многомиллионные потери. Именно на таких условиях получила свой этап Малайзия — это был лучший способ заявить о себе на весь мир. Того же добивалось правительство Сингапура, да и другие страны буквально выстраивались в очередь, чтобы заплатить за известность. От всех Экклстоун требовал выполнять его требования в точности. Дубаи так и не получил Гран-при, потому что Экклстоун, как договаривались, приехал в лондонский отель «Карлтон-Тауэр», а члены правящей семьи Мактумов не принимали его несколько часов. Сам Берни только подписывал документы и не желал тратить время понапрасну — предложение же Мактумов финансировать постройку автодрома в Дубаи он и вовсе назвал «абсурдным».

Он пытался донести до СБА, что «Формула-1» пользуется бешеной популярностью. Джеки Стюарт знал: команды согласны лишь на шестнадцать гонок в год, и один из этапов придётся отменить, чтобы освободить место для азиатской гонки. Как заявил Экклстоун, из календаря будет исключён Гран-при Франции (хотя сам он в 1999 году и приобрёл автодром «Поль Рикар»), а дальше может прийти очередь Сильверстоуна.

Хотя членство в Союзе автогонщиков не зависело от происхождения, Экклстоуна — простого паренька с рабочей окраины — многие ни в грош не ставили. Люди, близкие к президенту СБА лорду Хескету, открыто заявляли, что «автоспортом заправляют торговцы подержанными автомобилями», а когда Уокиншоу оставил Союз без гроша и Экклстоун, выступая в набитом под завязку зале, предложил свою помощь, ничтожества в задних рядах зашипели: «Забирай свой деньги, мерзкий коротышка! Карлик!»

Экклстоун притворился, что его это не волнует, но впоследствии назвал руководство Союза испорченными, ленивыми, жадными, некомпетентными и самодовольными снобами, помешанными на традициях. Вместо того чтобы радоваться славе, которую он принёс стране, создав «Формулу-1», эти люди грызутся у всех на виду, словно пауки в банке.

— Сильверстоуном управляют не бизнесмены, а аристократы, — жаловался он, проклиная их неспособность построить нормальную трассу. — Если автодром не будет соответствовать предъявляемым требованиям, его просто исключат из календаря.

Первое пятилетнее соглашение о проведении Гран-при Великобритании в Сильверстоуне было подписано в мае 1986 года, и с тех самых пор шли непрерывные дискуссии, не стоит ли окончательно перебраться на реконструированный автодром в Доннингтоне или в Брандс-Хэтч. В 1999 году спор разгорелся с новой силой. Двадцатитрёхлетняя Никола Фулстон унаследовала автодром в Брандс-Хэтч и рассчитывала купить и закрыть Сильверстоун, после чего перенести гонку на свою модернизированную трассу. Не найдя понимания в СБА, она пришла к Экклстоуну. Тот давно привык к таким играм, но если уж игрушкой на этот раз оказался Сильверстоун, то нужно было добиться максимально выгодных условий, тем более что Джеки Стюарт возражал против плана Фулстон.

Экклстоун согласился с 2002 года проводить Гран-при Великобритании в Брандс-Хэтч, а не в Сильверстоуне за 10 миллионов долларов сразу и ещё по 10 миллионов каждый год с ежегодной же прибавкой в 5%. Фулстон не желала тратить 60 миллионов на реконструкцию автодрома и нашла покупателя.

Спортивно-маркетинговая группа «Октагон» находилась в Нью-Йорке, а её глава сэр Франк Лоу был горячим поклонником «Формулы-1». Компания «Фулстон» стоила 13,2 миллиона долларов и ежегодно приносила ещё 9 миллионов, однако с учётом возможности заполучить Гран-при она потребовала 192 миллиона долларов. Хотя на компании «Фулстон» висело много ненужных контрактов, Лоу готов был принять её предложение при условии, что будет получено разрешение на реконструкцию автодрома, а Экклстоун поддержит переезд Гран-при.

Ещё до того, как Экклстоун поставил свою подпись, к нему приехали председатель СБА сэр Томми Сопвич и директор автодрома в Сильверстоуне Денис Рохан. Оба просили не перевозить гонку в Брандс-Хэтч. Экклстоун ответил:

— Гран-при останется в Сильверстоуне, но на тех же финансовых условиях: 10 миллионов плюс 5% ежегодно.