Голая экономика. Разоблачение унылой науки - Чарлз Уилэн

Если ураганы в тот год причиняли сравнительно небольшой ущерб, то держателям облигаций выплачивали средства, вложенные ими в облигации, полностью, а сверх того — еще почти 12 %, что было изрядной прибылью от облигаций. Прелесть этого изобретения заключается в том, что оно распределяет риски. Страховая компания избегает банкротства, разделив издержки природной катастрофы с многочисленной группой инвесторов, каждый из которых несет сравнительно небольшой ущерб в случае, если на восточное побережье обрушиваются, один за другим, ураганы.

Действительно, одна из функций финансовых рынков состоит в том, что они позволяют щедро делиться нашими выгодами. Я должен подробно рассказать об одной из тех глупых историй, которые могут происходить только с подростками. Когда я учился в старших классах, некий работавший в моей школе специалист по поведению подростков решил, что учащиеся с большей вероятностью станут избегать беременностей и ранних родов, если осознают, какой огромной ответственности требует отцовство/материнство. По мнению специалистов, наилучший способ воспроизведения родительского поведения состоял в том, чтобы заставить каждого учащегося пронести яйцо вокруг школы. Яйцо представляло младенца, и с ним надо было обращаться соответственно, т. е. держать осторожно, никогда не терять его из виду и т. д. Но ведь все это происходило в старших классах. Яйца бросали, били, оставляли в шкафчиках раздевалок спортзала, хулиганы размазывали яйца по стенкам, их окуривали дымом сигарет в душевых и т. д. Этот эксперимент не научил меня ничему, что касалось бы Родительских чувств и обязанностей; впрочем, он навсегда убедил меня в том, что носить яйца — рискованное занятие.

Финансовые рынки позволяют нам легко и без особых затрат разложить яйца по многим разным корзинам. Вложив тысячу долларов во взаимный фонд, вы делаете инвестиции в 500, а то и более компаний. Если бы вы были вынуждены покупать акции конкретных компаний у брокера, вам никогда не удалось бы за тысячу долларов добиться такой диверсификации капиталовложений. Если вы вкладываете 10 тыс. дол., то можете диверсифицировать ваши инвестиции по широкому кругу активов (акции крупных компаний, акции мелких компаний, акции международных компаний, долгосрочные облигации, краткосрочные облигации, «мусорные» облигации, недвижимость). Некоторые из приобретенных вами активов будут приносить хорошую прибыль, тогда как другие окажутся малодоходными, что в целом защитит вас от разыгрываемого на Уолл-стрит сценария, подобного размазыванию хулиганами яиц по стенкам. Действительно, одной из сторон, привлекающих инвесторов к облигациям на случай катастроф, является то, что выплаты по этим облигациям определены частотой природных бедствий, которая не коррелирует с эффективностью функционирования рынка ценных бумаг. Например, 2001 г. был очень скверным для держателей акций, но удачным для держателей «ураганных» облигаций.

Спекуляция. Разумеется, как только какой-то финансовый продукт создан, он начинает обслуживать еще одну фундаментальную человеческую потребность — стремление к спекуляции или к заключению пари на краткосрочные изменения цен. Кто-то использует рынки фьючерсов для смягчения рисков, а кто-то — для заключения пари на цену, по которой в будущем году будут продавать соевые бобы. Рынки облигаций можно использовать для мобилизации капиталов, а можно — и для заключения пари на то, снизит ли Алан Гринспен ставку процента в следующем месяце или нет. Фондовый рынок можно использовать для инвестирования в компании и получения доли в их будущих прибылях, а можно купить акцию какой-нибудь компании в 10 утра в надежде к полудню выиграть на этом приобретении несколько долларов. Финансовые продукты для спекуляции — это то же самое, что и спортивные соревнования для азартных игр. Они стимулируют спекуляцию, способствуют ей, даже если это и не является их главной функцией.

Вот так-то. Вся лихорадочная активность на Уолл-стрит или Ласаль-стрит (пристанище фьючерсных бирж в Чикаго) сводится к обслуживанию одной или нескольких указанных выше потребностей. Мир больших финансов часто описывают как вариант Лас-Вегаса для богатых: риск, блеск, яркие личности и огромные суммы денег, переходящие из рук в руки. И все же это сравнение крайне неудачно. Все происходящее в Лас-Вегасе — игра с нулевым результатом. Если банкомет, ведущий игру в блэк-джек от имени игорного заведения, выигрывает, вы проигрываете. А шансы на выигрыш весьма существенно смещены в пользу заведения. Если играть в блэк-джек достаточно долго (во всяком случае, если играть, не подсчитывая карты), то вы с математической точностью проиграетесь в пух и прах. Лас-Вегас предоставляет своим посетителям развлечение, но не служит никаким более широким общественным целям. А Уолл-стрит именно это и делает. Большая часть сделок, совершаемых на биржах, представляют собой игру с положительной суммой результатов. Благодаря этим сделкам возникают новые вещи, открываются новые компании, люди и компании управляют рисками, которые в противном случае могли бы разорить их. Конечно, не всякая сделка приносит прибыль. Подобно тому как люди делают инвестиции, о которых потом сожалеют, рынки капиталов обладают исключительной способностью расточать огромные средства; возьмите в качестве примера акции вашей любимой (и обанкротившейся) компании, которая занималась электронной торговлей, и поразмыслите над этим примером. Миллиарды долларов были поглощены компаниями, которые ныне не могут представить никаких активов. В то же время некоторые потенциально прибыльные предприятия страдают от нехватки капитала, поскольку не могут предоставить достаточных залогов. Например, экономисты обеспокоены тем, что бедным семьям предоставляют слишком мало кредитных средств, которые бедняки могли бы инвестировать в человеческий капитал. Академическая степень, которую дают выпускникам высших учебных заведений, — отличный объект инвестирования, но ведь ее не отберешь в пользу кредитора в случае неисполнения обязательств заемщиком.

И все же финансовые рынки делают для капитала то, что Другие рынки делают по отношению ко всему остальному: они Распределяют капитал высокопроизводительным, хотя и небезупречным образом. Капитал течет туда, где может принести максимальную прибыль, что очень неплохо (по сравнению, скажем, с ситуацией, когда средства поступают предприятиям, управляемым высшими коммунистическими чиновниками или друзьями короля). Как и во всем остальном в экономике, государство может быть врагом или другом. Правительство может вмешиваться в работу рынков капитала точно так же, как и во все прочее, вводя чрезмерно высокие налоги или слишком стеснительные правила, отвлекая капитал на свои «любимые» проекты или запрещая жесткие проявления созидательного разрушения. Впрочем, правительство может и совершенствовать работу финансовых рынков, сводя к минимуму мошенничество, требуя от системы прозрачности, создавая нормативную базу и обеспечивая ее соблюдение, предоставляя общественные блага, которые снижают издержки ведения бизнеса, и т. д. И снова мудрость заключается в постижении разницы.