Охота на Лису (СИ) - Хоуп Аманди

— Это уже прошлое, — зло отмахнулась я. меньше всего хотелось сейчас вспоминать своего несостоявшегося женишка и тем более в присутствии моего «гостя».

Но Кетти, продолжая меня теснить от постели, гнула своё:

— Как же прошлое? Я ж вижу, сердечко-то болит, вот вы и колобродите, нет вам покоя. Вон уж четвертый день от герцога не отходите, вам же самой отдохнуть нужно.

— Я уже отдохнула, — ответила, закипая всё больше.

— Думаете, я не замечаю, как вы смотрите на вашего больного? Замуж вам пора, — причитала она, последней фразой доведя меня до состояния буйства.

— Кетти! — просто зарычала. — Я тебе велела приготовить бульон!

— Да приготовила я ваш бульон, — отмахнулась экономка и, наконец, взглянула на герцога.

А он как раз в тот момент открыл глаза, видать, уже не мог сдерживаться, и его губы растянулись в такой довольной ухмылке, что мне захотелось его сиятельство чем-нибудь хорошенько треснуть.

В ту же секунду, как Кет увидела, что герцог не спит, взвизгнула и выбежала из комнаты.

Я вообще не краснею, но сейчас, кажется, вся кровь из моего организма, прилила к щекам.

Этот гад на меня так смотрел, словно я мышь, загнанная в угол, а он вышедший на охоту чёрный кот. И что мне делать? Признать, что собственная прислуга только что опозорила меня в глазах его сиятельства и начать оправдываться? Ну, уж нет! Не доставлю этому нахалу такого удовольствия!

Сделала невозмутимый вид, словно ничего необычного не произошло.

— Не смейте пугать мою экономку, — заявила строгим тоном, хотя самой нестерпимо хотелось стереть ехидную улыбочку с его лица.

— Даже и не думал, — заверил меня герцог, продолжая при этом улыбаться.

Однако интонация его голоса свидетельствовала как раз об обратном, еще и выражение лица было каким-то хитрым, словно он все мои тайны теперь знает.

«Нет, я его таки стукну, чтобы он провалился в беспамятство ещё на пару дней!»

— Зачем же вы притворялись спящим? — зло процедила, при этом немного туже обычного перевязывая его рану.

Герцог даже не поморщился, хотя явно почувствовал боль, лишь только улыбка стала еще шире.

— Нисколько не притворялся, всего лишь лежал с закрытыми глазами.

«Да он просто издевается надо мной!» От насмешки, сквозившей в его ответах, и язвительной ухмылки я стала ещё больше закипать. С трудом справившись с эмоциями и еле удержавшись от рукоприкладства, всё же укрыла пациента пледом. Камин в комнате не разжигали, потому было прохладно.

— Вам нужно выпить отвар, — делая вид, что меня его колкости нисколько не тронули, подала кружку с целительным бальзамом, предварительно добавив чуть больше снотворной настойки.

— Фу, какая гадость, — недовольно скривился мой пациент, едва отведав моего чудо — напитка.

«Ой-ой-ой, какие мы изнеженные…».

— Пейте, ваше сиятельство. Этот отвар по рецепту моей ба, он вас вмиг на ноги поставит. Или вы предпочитаете ещё месяц проваляться в постели?

Он недоверчиво на меня покосился, потом с выражением крайней брезгливости взглянул на содержимое кружки. Но, должно быть, здравый смысл взял верх над вкусовыми ощущениями, и герцог одним залпом допил отвар.

В это момент дверь отворилась и появилась Кет с подносом.

— Я тут бульончика принесла, — сказала она ласково, заискивающе глядя мне в глаза.

— Спасибо, Кетти, ставь на столик, — ответила я добро, потому как злость прошла от одного её виноватого вида.

Было смешно видеть такую непривычно скромную и обходительную экономку.

Она молча поставила поднос, присела в реверансе перед герцогом, чем развеселила меня еще больше, и торопливо вышла.

Герцог посмотрел на содержимое подноса и вновь изобразил отвращение на лице.

— Это что? — спросил, не меняя выражения.

— Каша и куриный бульон, — любезно ответила я и расплылась в довольной улыбочке.

Настал час расплаты за все насмешки. Я внутренне ликовала. Он, скорей всего, никогда в своей жизни и не пробовал таких простых продуктов. Небось, одними деликатесами питается.

— Я должен это есть? — спросил с таким удивлением, как будто я ему, как минимум земляных червячков подсунула.

— Да, ваше сиятельство. — произнесла сдержано, стараясь не показать, как меня всё это радует.

— Оставьте это «ваше сиятельство», вы меня созерцали в таком виде, что церемонии излишни.

Мне вдруг стало стыдно, но тут же себя успокоила, герцог не мог видеть, как я пыталась заглянуть под простынку. Это совершенно невозможно, так как на тот момент он ещё пребывал в полном беспамятстве.

— Я так не думаю, — ответила строже, и после небольшой паузы добавила: — Ваше сиятельство.

Специально подчеркнула обращение и направилась к выходу, на ходу бросив:

— Вам необходимо набираться сил, поэтому ешьте, пожалуйста, кашу, милорд.

— Я совсем не против набираться сил жареным поросёнком в чесночном соусе, семгой под…

— Даже и не мечтайте, — перебила я, не позволив герцогу озвучить его кулинарные предпочтения. — Все эти продукты на данный момент вредны для вашего здоровья. Так что выбора у вас нет, а если не будете есть сами, накормлю насильно.

Напоследок пригрозила ему пальчиком, словно непослушному малышу. В ответ — полная тишина и какая-то загадочная улыбка на лице моего подопечного. Я невольно посмотрела себе за плечо, что же его могло так развеселить. Но как только он заговорил, сразу же поняла причину веселья.

— Я не буду есть эту кашу, — протянул мужчина тоном маленького капризного ребёнка и демонстративно надул губки, а у самого в глазах чертики пляшут.

«Вот ведь обаятельный мерзавец!» Еле сдержалась, чтобы не улыбнуться ему в ответ.

«Это что же он хочет, чтобы я его кормила? Вот так поворот…»

Но отступать некуда. С совершенно невозмутимым видом вернулась к столику. Аккуратно разложив салфетку на груди герцога, взяла с подноса миску с кашей, зачерпнула ложкой побольше и поднесла его сиятельству. Он приоткрыл рот самую малость, но я тут же этим воспользовалась.

— Вот так, — подбодрила его, как маленького ребёнка, следя за тем, как он проглотил неприятную для него субстанцию и облизнул губы.

— Видите, милорд, всё не так и плохо. Вкусная же каша, — произнесла каким-то чужим, хриплым голосом, не сводя глаз с его губ. Совсем некстати вспомнился наш поцелуй в театре.

За первой таким же образом последовала вторая ложка, потом еще, и еще. Причем мой подопечный продолжал «капризничать», и рот открывал как бы нехотя, еще и пытался увернуться. Моей же задачей было впихнуть ему порцию полезной еды. Кормление приобретало невероятно соблазнительный оттенок. В какую-то секунду, поймала себя на мысли, что слежу, как завороженная за тем, как он облизывает губы, измазанные кашей.

Не знаю, сколько это длилось, но в тот момент словно пелена с глаз спала. «Да что же это со мной такое? Магия? Или нет?» Я чувствовала себя мухой, попавшей в паутину коварного паука. И имя его герцог Давей Саблер.

С трудом оторвав взгляд от его губ, перевела его выше и замерла. Искуситель наблюдал за мной, как кот за неосторожной мышью, да еще с таким выражением лица, что меня в жар бросило.

Вскочила, с грохотом поставив миску на поднос.

— Ну, знаете! Вы сами можете прекрасно есть, — голос мой дрожал от волнения.

«Да, что это я так разнервничалась?» Руки дрожали, сердце колотилось, как сумасшедшее, в голове туман. Но одно было понятно — мне вредно находиться рядом с его сиятельством. Развернулась уже к выходу, как он остановил меня, позвав по имени:

— Марион…

Голос его неожиданно был серьёзен. Я оглянулась, вопросительно подняв бровь.

— Вы можете сделать для меня одно доброе дело? — спросил вдруг

И почему в каждой его фразе я ищу подтекст? Возможно, причина — это его хитрый взгляд с прищуром, или полуулыбка, никогда не сходящая с лица.

Меж тем моя бровь поднимается еще выше. «Как? Ещё одно доброе дело?»

— Думаю, могу! — отвечаю твёрдо, и сама себя тут же начинаю ругать за безотказность, ведь неизвестно, что еще может попросить этот коварный тип.