Черный скоморох - Сергей Шведов

– Человек молодой,– зафыркал Пигал,– нет в этом мире женщин более прекрасных, чем гельфийки. И волос у них на теле не больше, чем положено по всем канонам человеческой красоты.

– Вы меня успокоили,– расплылся в улыбке Феликс.– Одно мне непонятно: откуда у столь высоконравственного человека, почтенного старца, такие познания по части женского тела?

Нет, каков негодяй, просто невероятная наглость! Почтенному, убеленному сединами магистру говорить в лицо такие вещи. Это уже не бусонская, это какая-то меж-планетная язва, которую просто опасно выпускать на дорогу гельфов.

Но, увы, выпустить все же пришлось. Пигал лично проследил, чтобы молодые люди почерпнули необходимые знания из светящегося шара – ключа к дороге гельфов. Особенно пристально он наблюдал за пиковым кавалером, опасаясь, как бы легкомысленный барон не проманкировал той процедурой и тем бы не сорвал дело, обрекая и себя, между прочим, на вечные скитания в каком-нибудь захолустье Темного круга. Однако Феликса светящийся шар заинтересовал, и он без колебаний положил на него свою пятерню. Растопыренные пальцы ушли в глубь оболочки, которая на вид смотрелась прочнее прочного.

– Чертова игрушка,– только и сказал донельзя удивленный барон.

– С этой минуты,– торжественно произнес Пигал,– где бы вы ни оказались, полученные и отпечатавшиеся в подсознании сведения выведут вас к ближайшей станции и далее, по дороге гельфов, в нужную вам точку.

– По-моему, в моих мозгах ничего не отпечаталось,– усомнился Феликс, разглядывая свою руку.

– Человек молодой, если у вас есть мозги, то все, что нужно, они уже получили,– наставительно заметил Пигал.

– В наличии мозгов имперский барон как раз и сомневается,– съязвил Птах Арлиндский.

– Обращаю ваше внимание, просвещеннейший Пигал,– немедленно отреагировал на выпад арлиндца Феликс,– что мне, а в моем лице и всем баронам Мессонской империи было нанесено тягчайшее оскорбление, смываемое только кровью.

– Я не согласна с Птахом,– сказала Лулу.– Мозги у Феликса есть, но они давно скисли от безделья.

Оскорбленный барон вновь было воззвал к члену Высшего Совета, но был остановлен Гигом Мессонским:

– Хватит паясничать, Феликс, сейчас не до шуток.

Пигал с его высочеством был совершенно согласен. Хотя поначалу он принял разглагольствования Феликса за чистую монету и хотел уже было вступиться за него, чтобы унять страсти. Но, к счастью, хватило выдержки не ввязываться в шутовское представление, устроенное бароном, и не ронять себя тем самым в глазах молодежи.

– Я все-таки не понимаю,– сказал серьезный Андрей Ибсянин,– как полученные нами знания позволят нам добраться до существ, изображенных на картах?

– А я что говорил,– немедленно поддержал его Феликс.– Разумный человек, если он не принц и не принцесса, обязательно спросит о главном.

Просвещеннейший Пигал поспешил прояснить ситуацию:

– Вам никого не надо искать, люди молодые. Стоит вам только ступить на дорогу гельфов, как эти существа вас сами найдут. Удара можно ждать с любой, самой неожиданной стороны.

– Новое дело! – хмыкнул Феликс.– Против нас будет действовать целая орда, а мы выступаем сиры и босы.

В этот раз никто Феликсу не возразил – пиковый был кругом прав. А просвещеннейший Пигал слишком уж легкомысленно подталкивает молодых людей навстречу неодолимым силам.

– Наши ресурсы уже мобилизованы,– пояснил Пигал.– И Герои Парры, и гельфы обеих планет пойдут к нам на помощь по первому же зову. Но беда в том, что никто не знает куда.

– Иными словами,– дополнил магистра Феликс,– нас используют в качестве живца, чтобы рыбка клюнула?

– Можно сказать и так,– кивнул Пигал.– А чтобы обеспечить связь, мы с Лулу пойдем вместе с вами.

– Девчонку, по-моему, брать не стоит,– засомневался Феликс.

На что получил отповедь от просвещеннейшего члена Высшего Совета:

– Ее высочество Лулу обладает такими познаниями и способностями, без которых ваше блуждание по планетам Темного круга будет втройне опаснее. Она магистр Белой магии, как и ваш покорный слуга.

Просвещеннейший Пигал сказал не всю правду, поскольку достойнейшая Лулу не чужда была и магии Черной, но на этой скользкой теме не следовало, пожалуй, заострять внимание почтенного собрания. Что же касается самого магистра и члена Высшего Совета, то он Черную магию, безусловно, осуждал, но, увы, создавшаяся критическая ситуация не располагала к излишней щепетильности.

– Выступаем двумя группами,– обозначил диспозицию будущей кампании Пигал.– В первую группу войдут барон Садерлендский и досточтимый Андрей Ибсянин, во вторую – принц Гиг и принц Птах. С первой пойду я, со второй – принцесса Лулу. Есть вопросы?

– Есть,– выступил вперед Феликс.– Так все-таки нам дадут оружие или пошлют в бой с голыми руками?

В ответ просвещеннейший Пигал лишь кивнул головой досточтимому Весулию. Гельфийский канцлер покинул собрание, чтобы вернуться через минуту с длинным ящиком и небольшой шкатулкой. В ящике были мечи с зеленоватыми клинками, подобные тому, что носила у бедра принцесса Лулу. Феликсу мечи не понравились. Впечатление было такое, словно они заржавели и заплесневели одновременно.

– Не советую трогать лезвие пальцами,– предупредил Пигал,– а языком тем более.

– Зря предупредили,– сказал Птах Арлиндский,– особенно про язык. У некоторых он явно длинноват.

Барон Садерлендский в долгу, конечно, не остался бы, но в этот момент канцлер Весулий открыл заветную шкатулку, и внимание присутствующих сосредоточилось на ней. Ждали чего-то совершенно необыкновенного, но получили всего лишь перстни с черными мутными камнями, довольно небрежно вставленными в серебряные оправы.

– Это слезы Сагкха,– сказал, понизив голос, Пигал Сиринский.– Ваш батюшка почему-то оставил их в замке, отправляясь в свой последний поход. Я долго думал, отдавать их вам или нет, но все-таки решился. Не знаю, помогут они вам или станут обузой, но прибегать к ним стоит только в самом крайнем случае.

Феликс Садерлендский первым нацепил камень на палец, недослушав прочувственной речи магистра.

– Мне нравится,– сказал он, разглядывая перстень.– Хотя милый папочка мог бы оставить своим отпрыскам в наследство что-нибудь и посущественнее.

– Уверяю вас, человек молодой, что слезы Сагкха – страшное оружие, способное без труда спалить этот замок дотла.

– Не будем искушать судьбу подобными примерами, просвещеннейший Пигал,– взмолился Весулий.

Канцлер был, конечно, прав, а магистр слегка увлекся. К тому же мешало волнение, охватившее его перед серьезным испытанием. Честно говоря, будь у Пигала Сиринского хотя бы малейшая возможность уклониться от этого похода, он обязательно воспользовался бы ею. Но, увы, не было в этой точке Вселенной никого, кто мог бы принять вызов неведомых сил, кроме сиринского магистра.

– Мы выступаем,– решительно сказал Пигал.– Немедленно. Долгие проводы – лишние слезы.

Слез, впрочем, никто проливать не собирался, разве что мрачное лицо канцлера Весулия соответствовало важности переживаемого момента, а все остальные окружающие магистра люди были уж слишком легкомысленными. У молодости есть, конечно, свои преимущества, но опыт – великая вещь. Он не даст умудренному жизнью человеку пропасть даже в самой безвыходной ситуации. Во всяком случае, Пигал Сиринский, отправляясь в пекло, очень надеялся, что так оно и будет.

Сюрпризы начались прямо у станции гельфов, из которой они выехали на резвых конях. Выехать-то выехали, но тут же оказались в воде, потому что посуху пути не было. Место, где размещалась станция, оказалось небольшим островом, объехать который вдоль и поперек можно было минут за пятнадцать. Собственно, это был даже не остров, а вершина скалы, поднимающаяся над безбрежной водной гладью.

– Я вас поздравляю, магистр,– сказал неугомонный барон Садерлендский,– из вас проводник, как из собачьего хвоста сито.

Надо признать, у барона были основания предъявлять счет Пигалу Сиринскому, поскольку именно он выбрал эту планету как первый шаг в неизведанное. И надо же, такой конфуз. Что, конечно, не оправдывает баронову грубость.

– Вернуться, как я понимаю, нельзя,– констатировал Андрей Ибсянин, оглядывая безнадежную в своей беспредельности гладь.

– Увы, человек молодой,– развел руками Пигал,– вернуться на Вефалию можно только с другой станции, которая, разумеется, есть на этой планете, но ее еще нужно найти.

Сидеть в седле на фоне полного бездорожья довольно глупо, а потому Пигал слез со своего смирнехонького гнедого и опустился на валун рядом с бароном Феликсом. Андрей Ибсянин занялся исследованием острова, оглядывая при этом чуть ли не каждый камень.

– Вы случайно не в курсе, магистр, у них на Ибисе все такие заполошные?

Ответить Феликсу Пигал не успел, поскольку его окликнул ибсянин: