История Киева. Киев руський - Виктор Киркевич

святые. Убитые князья Борис и Глеб были провозглашены святыми чудотворцами, над могилами была поставлена деревянная усыпальница, и их канонизировали раньше, чем отца и бабку – княгиню Ольгу. Тень Святополка сразу стала символом зла. Можно не сомневаться, учитывая менталитет того времени и религиозность церковников, что если бы Ярослав хоть мало-мальски был замешан в гибели братьев, он бы не осмелился так поспешно их канонизировать. Высказанные мной сомнения просто указывают, что и 1000 лет назад, и сегодня, в политике мы не далеко все знаем и больше предполагаем, чем выражаем в чем-то уверенность. Когда в изложение событий прошлого – давнего или не совсем – замешивается политика, то даже «ясное» дело становится темным…

О Ярославе литературы не меньше, чем о князе Владимире, да и отношение к его персоне тоже неоднозначное. В наше время развенчивания кумиров могли обвинить даже… в голубизне. Эта единственная характеристика может хоть как-то пощекотать больное воображение некоторых моих современников… Мое мнение об этом великом князе однозначно положительное, несмотря на предположение М. Брайчевского о том, что Бориса и Глеба убили по его приказанию, не лишено основания. Время было такое: к власти шли, не щадя ни свата, ни брата. Если говорить о первых православных святых Бориса и Глеба, то мне понравилось выступление Папы Римского Иоанна Павла II в Киеве: «Борис и Глеб предпочли принять смерть, чтобы самим не пролить кровь своего брата, поэтому они Страстотерпцы». Видим очередное создание мифа, но такого очаровательного и трогательного.

Ярослав Мудрый. Худ. В. П. Верещагин

Столетиями сложился несколько лубочный, приукрашенный портрет Ярослава Мудрого. О нем пишут восторженно, считая его чуть ли не самым великим украинцем. Я не ставлю задачу написать ему апологию, так как ради исторической справедливости неплохо убрать некий излишний глянец, созданный литераторами и школьными преподавателями. Писателям в СССР очень хотелось «героизировать» не только революционеров и бунтарей. Для этой цели очень подходили князья Киевской Руси и дворяне-декабристы. Скульптурное изображение Ярослава Владимировича, вернее историческую реконструкцию, выполненную по его черепу скульптором-антропологом М. М. Герасимовым, мы можем увидеть в Софии Киевской. Но у многочисленных туристов, которым я показывал этот бюст, образ князя вызывал некий скепсис. Уж очень он был… Впрочем, дам слово писателю в. А. Чивилихину, с которым я был дружен, а его произведение «Память» для меня во многом – образец для подражания. «Какой-то хитрый купчик!» – прокомментировал это изображение Владимир Алексеевич. И действительно, образ киевского князя вызывает такое впечатление. Не мудрый, а хитрый, хотя в древние времена это были синонимы. Кстати, в летописях князь упоминается лишь как Ярослав Владимирович, без определения «мудрый». А ведь летописцы, находившиеся почти всегда на службе у князя или монастыря, не упускали возможности дать свое определение. Но первым назвал князя Мудрым Н. Карамзин, и с его легкой руки это прозвище стало чуть ли не узаконенным. Но почему же Русская церковь не сделала Ярослава святым? Все основания для этого были: храмы строил, жизнь вроде праведная, веру распространял, нетленные останки сохранились… Правда, где-то в Америке. Но не канонизировали…

С самого начала правления Ярослав показал соратникам – тем, кто фактически привел его к власти, – что игрушкой в их руках не будет. Княжич Илья Ярославич был посажен в Новгороде. Это сильно ослабило власть посадника Коснятина Добрынича. Но в 1020 г. молодой князь внезапно умер, посадника сослали в Ростов, а потом в Муром, где через пару лет по приказу Ярослава Коснятин был убит. Причины его гибели неясны. Одни считали, что смерть – расплата за попытку узурпировать власть в Новгороде, другие – за реальную вину в смерти Ильи Ярославича, третьи, что это месть за издевательства его отца-Добрыни над Рогнедой. А что мы можем сказать о политических стычках в Украине в начале III тысячелетия? Все ли мы знаем?! Да и догадки всегда ли подтверждаются?!

Другого своего сторонника варяга Эймунда Ярослав через год с неприятностями изгоняет со службы. Князь ограничил независимость своего племянника – полоцкого князя Брячислава, в отместку тот взял на службу воинов Эймунда, а они, в свою очередь, из мести за свои обиды ограбили Новгород.

Чтобы получать поддержку Византии, Ярослав, подобно Святополку, вынужден был посылать империи в помощь военные контингенты. В 1021 г. император Василий II начал войну против абхазского царя Георгия I Багратиони (1014–1027). Киевский корпус расположился в Трапезунде, а вскоре помог византийцам взять верх в битве при Эрзеруме.

Также против Ярослава выступил племянник Брячислав Изяславич, сидящий в Полоцке. После ряда победоносных сражений Ярослав уступил ему Усвят и Витебск, взяв с него клятву: «быть с ним в единстве». Но напрасно: Брячислав, стремясь к независимости, пытался сам строить свое княжество.

Успех полоцкого князя подтолкнул к выступлению Мстислава Тмутараканского. Он крепко держал в повиновении все Предкавказье, недаром в народных сказаниях ярко освещена его победа над касожским князем Редедей. До наших дней дошла его личная печатка, где Мстислав именуется «великим царем Руси». Под 1023 г. читаем: «Поиде Мстислав на Ярослава с казарами и с касогами». Главный удар был направлен на Киев. Претендент был уверен в легком успехе, так как Ярослав был в то время в Новгороде. Но киевляне не пустили Мстислава, и он захватил Чернигов, сделав его своим опорным пунктом. Ярослав, как всегда, призвал варягов во главе с Якуном. Братья встретились под Лиственом на Черниговщине. Сначала Мстислав направил против варягов сиверцев. Они и перебили друг друга, спасши дружину, приведенную из Тмутаракани. Ярослав еле унес ноги со своим Якуном. Далее летопись сообщает странные и непостижимые вещи. Несмотря на победу и сохраненное войско, Мстислав отказался идти на Киев и признал «старшим» брата, который скрывался в Новгороде. Скорее всего, претендент не хотел связываться с гонористой и неуправляемой киевской знатью. А к тому же братья имели свои дружины, которые не участвовали в битве. Они разделили Южную Русь. Киев с Правобережьем безраздельно подчинялся Ярославу, а Левобережье – Мстиславу. Интересно, что Днепр и в XVII в. стал границей между Речью Посполитой и Московщиной. Конечно, такая ситуация, длившаяся 12 лет, вплоть до смерти Мстислава, не устраивала великого князя, но другого варианта не было.

Смерть брата привела к серьезным изменениям в статусе Ярослава. У него проявились ярко выраженные автократические замашки, спровоцировавшие несколько серьезных конфликтов. Их он решал в свою пользу и весьма сомнительными методами. В первую очередь стычка с Новгородом, жители которого дважды спасали Ярослава и привели его к великокняжескому престолу. Это было зафиксировано в «грамотах Ярослава», которые хранились в Софийском соборе до погрома Новгорода в 1478 г. московским великим князем Иваном Васильевичем. Неблагодарным Ярослав был не только по отношению к новгородцам, но