За мгновение до мечты - Галина Мишарина

– Ах, вот с чего ты решил начать? – взбеленилась я. – Замечательно! Ты прилетел за дочерью, наверное? Хочешь забрать ее, да? Если мы найдем малышку, я приложу все усилия, чтобы ты и пальцем ее не коснулся!

Я понимала, что во мне говорит отчаяние, усталость и неиссякаемая ненависть, но остановиться не могла.

– Я был бы рад взять свою дочку на руки, – сказал он тихо. – И не стал бы отнимать ее у тебя.

Я не поверила.

– Я помогу найти ее. Один, без Элиаса. Будь моя воля, я бы уже избавился от него.

– Почему он здесь?

– У него устройство слежения, и этот идиот не захотел его отдавать. Решил, что ты ему обрадуешься.

Он откашлялся.

– Слежения? Вы за мной следили? Но как?

– Маячок. Его тебе ввели ещё в больнице, – пояснил Бьёрн.

– Пометили, словно зверя! – воскликнула я, и губы задрожали. – Ненавижу!

Бьёрн провел ладонью по глазам.

– Не такой я представлял нашу встречу, – хмуро сказал он.

– Мне все равно, Бьёрн. У меня отняли счастье, и теперь у меня нет ничего. Все это время – больше года прошло! – я любила тебя. Не верила в ту чепуху, что болтает Элиас, якобы ты своего ребенка от прежней жены бросил. Я и теперь не верю, но любовь… Она исчезла вместе с нашей дочерью.

– Значит, не слишком она прочная была, – вдруг сказал он, и я влепила ему пощечину.

– Ты такой же негодяй, как Бэрд!

Развернулась и пошла прочь. Мне обещали помочь, значит, зря они надрывались, терпя друг друга. Оазисы не просто так вручили драгоценную подвеску. Если Маррог согласится взять след, если он так хорош, как говорил вожак – мы вернем Любиму. Я обниму ее. Успокою, попрошу прощения, обласкаю. И однажды мы окажемся дома, в звонкой тиши летнего сада.

Бьёрн не пошел за мной. Наверное, гордость не позволяла. Я вытирала слезы, а они все никак не кончались. Так я потеряю всех. Оттолкну, ужалю. Но чувства бурлили, острые и неприятные, изрядно приправленные яростью. Я не могла с ними справиться.

– Таиса, постой!

За мной бежал Глайм, и я заставила себя улыбнуться.

– Ты один не вызываешь во мне отвращения. Скажи им, пусть убираются.

– Они не понимают. Не знают, что такое потерять ребенка. Не суди строго.

– Бьёрн ведет себя нагло и жестоко, а Бэрд так, будто ни в чем не повинен. Мне хочется их обоих удушить! Аврору избили, она, наверное, мучается сейчас в руках какого-нибудь скота… Глайм, у меня нет времени выслушивать этих двух помешавшихся на самих себе мужиков! Есть наводка, есть те, кто согласился помочь. И я доберусь до Изумрудного порта своими ногами. Если надо – переплыву реку! А придется не пить неделю – не буду пить. Но я спасу дочку, будь уверен!

– Позволь хотя бы подвезти тебя, – тихо сказал Глайм. – Куда скажешь.

– Да, было бы здорово, – кивнула я. Принять помощь от него было нетрудно.

Глайм обрадовано улыбнулся и проводил меня к машине. К сожалению, сесть пришлось сзади, с Бьёрном. Как только закрылась дверь, и мы тронулись, я уставилась на свои руки.

– Таиса, – через несколько секунд сказал Бьёрн. Он склонился, и я не захотела отстраниться. Первая, самая яркая вспышка гнева миновала. – Прости, – прошептал он мне в ухо. – Расскажи, куда мы едем? Ты знаешь, где девочка?

– Я оказала услугу «Оазисам», и они согласились помочь. Брат вождя – отличный следопыт. «Барханы» знают многих работорговцев, они могут указать верное направление, а если Любима еще здесь, то приведут меня к ней.

– Значит, Любима, – сказал он также тихо. – Это хорошее имя.

Я только кивнула. Некая крохотная частица меня тянулась к Бьёрну, но основная масса, и не только души, но и тела, настороженно ощетинилась, не торопясь доверять ему. Мы с минуту молчали.

– И что же ты им дашь? – снова подал голос он.

– Это не важно, главное, чтобы они согласились помочь. Вожак Зарим обещал, что за вещь, представляющую столь большую ценность, мне даже небольшой корабль помогут снарядить.

– Что же ты для группировки сделала? – хмуро спросил мужчина. – Такими вещами не разбрасываются.

Я подняла на него глаза:

– Недоверие в твоем голосе убивает всякое желание с тобой дальше разговаривать, Бьёрн. Я сделала, что должна была.

На глаза снова навернулись слезы. Сейчас он был для меня чужим, и смотрел как на чужую. А вдруг Элиас был прав насчет него? Вдруг Бьёрн прилетел только ради дочери? Между нами разрасталась бездна.

Глава 14

Мы ехали молча, и я размышляла, как буду вести себя с Маррогом. Почему-то не осталось тревоги за плюхня и Хадру с Гарожем. Сейчас важнее всего было довериться Зариму, утверждавшему, что ради маленькой невзрачной штуковины его брат сделает для меня что угодно.

Я не просила есть, хотя и проголодалась. Из вредности я и жажду терпела до последнего, но спустя пару часов все же допила воду из фляги. Машину трясло, майка намокла. Грудь болела, и я, не выдержав, попросила об остановке.

Зайдя за ближайшую дюну, я первым делом отдышалась. Вот он, Бьёрн, снова рядом, снова могу его коснуться. И хочу этого, но гордость не позволяет сделать первый шаг. Да и он тоже не горит желанием заключить меня в объятья.

Наверное, это была моя вина. Не стоило встречать их яростной ненавистью, не надо было поддаваться чувствам. Я вытерла липкие от молока руки о низ плаща и собралась с мыслями. Получится ли узнать, что на сердце у Бьёрна? Смогу ли я посмотреть на Элиаса без желания влепить ему пощечину? И как справиться одной, а, если Бьёрн будет настаивать, принимать ли его помощь?

Да. Я должна была держать себя в руках и больше не плакать при них – никогда. Бэрда вовсе не стану замечать, а Бьёрна, если он сам того захочет, вновь впущу в свою жизнь.

Мне полегчало. До самой стоянки я молча смотрела на пустыню, и, увидев вдалеке серое поселение, приободрилась.

– Мы там передохнем, – сказал Глайм. – А завтра к вечеру