За мгновение до мечты - Галина Мишарина

– Да может и устроил бы, но Абхам, он... ладно, проехали. Ты главное поддержи меня, а то я не справлюсь одна!

Я поглядела ей в глаза, и испугалась решимости, которая превращала Хадру из девчонки в воинственную женщину. У такой лучше не становиться на пути.

– Ты хочешь сбежать насовсем? – тихо спросила я.

– Еще не решила. Будет ясно, когда мы доберемся до порта.

Теперь Хадра вызывала во мне куда больше симпатии. Она не была избалованным ребенком, ей просто хотелось следовать собственной судьбе.

– Я помогу тебе.

– Странно. Мне казалось, ты начнешь убеждать меня не делать этого. Особенно после того, что случилось в пустыне.

– Туда ты сунулась в одиночку, а теперь нас трое.

Хадра слабо улыбнулась и отпустила мою руку.

– Поначалу будет большой эскорт. Поедем на плюхнях. Ты быстро научишься, не переживай. Только мягкое место с непривычки будет немного болеть.

Теперь мне казалось, что ее грубость и прямолинейность – вынужденные. Словно Хадра изо всех сил пыталась быть такой, как остальные, и тщательно скрывала себя настоящую.

Мне дали новую одежду – черную плотную накидку, широкие белые шаровары и просторную рубаху. Белья никто не носил, голову повязывали длинными полотенцами с символом клана – клыкастой мордой плюхня. Мне досталось точно такое, и Хадра научила правильно его носить.

Я пропускала мимо ушей пошлые шуточки парней. Они не упускали случая подразнить меня, приглашали напоследок уединиться, несмотря на запрет. Подобные глупости стоило бы говорить мальчишкам лет пятнадцати, у которых самый разгар созревания. Но, слыша поток «предложений» от ребят за двадцать, я только удивленно хмурилась. Каждой культуре – свое слово. Я была не против физической любви, если бы это обыграли как-то пристойнее, мягче, радостнее. Но выносить подобный несдержанный поток глупостей, и видеть горящие вожделением глаза было не слишком приятно именно потому, что мужчины не умели ухаживать. Они были дикарями – схватил, потащил, использовал. И местным девушкам это нравилось!

Всем, кроме Хадры. Она помогла мне сесть на громко урчащего зверя и объяснила, как им управлять. Было страшно свалиться, но восседать на мощной широкой спине мне нравилось. Зарим в последний момент подошел ко мне и заставил наклониться.

– Это – твоя плата. Носи ее всегда с собой, не снимай и во сне. Она бесценна. Отдашь Маррогу и скажешь, что я согласен на его условия. Как только он поможет тебе, пусть тотчас вернется в поселение.

Он быстро надел мне на шею что-то вроде флэшки, и я спрятала ее под одеждой.

– Удачи тебе. Гарож о вас позаботится.

– Не сомневаюсь.

– О, не беспокойся, – сразу разгадал мой скептицизм мужчина. – Я предупредил его насчет тебя.

Он отошел к Хадре, что-то сказал ей, и девушка кивнула.

– Удачи!

Мы какое-то время ехали шагом и, несмотря на высоту, страшно мне не было. Да и на песок падать не так уж твердо. Я, привыкшая держать тяжелый мотоцикл, наслаждалась. Но вот когда звери прибавили ходу, моим ягодицам и спине пришлось нелегко. Я не выпала из седла и не попросила остановки, но старалась изо всех сил приноровиться к движению плюхня и заставить его подчиняться моим командам. Хорошо, что животное попалось спокойное, но уже через час быстрой езды мой позвоночник был готов вывалиться из штанов. Хадра поглядывала на меня, но ничего не говорила. Я и сама понимала – покажу слабость и тотчас стану предметом насмешек. Пустыня не прощала ошибок, и слабаки здесь быстро превращались в мумии.

Спустя пару часов мы остановились у высокой сторожевой башни, и пятеро ребят-сопровождающих попрощались. Оставшуюся часть пути предстояло преодолевать втроем. Гарож заметно повеселел, то и дело подмигивая мне и подкалывая Хадру. Та отвечала ему непристойными шуточками.

Мы погнали зверей крупной рысью, и я, ударяясь о седло, заставляла себя думать о Любиме. Что боль в теле по сравнению с той, что была в моем сердце? Как комариный укус против жала шершня.

Ближе к вечеру мы сделали привал у колодца. Ночевать предстояло на песке, завернувшись в плащи и положив под голову седло. Гарож развел костер, мы сгрудились кругом него и, едва я уронила голову, как уже крепко спала.

На следующее утро мы ехали также быстро и почти не останавливались. Я заметила, что парень то и дело нюхает воздух, но не придала этому значения. Мы снова переночевали возле пламени, а ранним утром тронулись в путь. Я была голодна и устала, но держала себя в руках. Хадра пыталась поболтать, но у меня не было настроения, и она предпочла компанию Гарожа. Они ехали чуть впереди, а я сидела, опустив голову и не обращая внимания на пустыню вокруг. Плюхень прекрасно знал, что ехать следовало за товарищами, и не было нужды его все время направлять. Правда, иногда он начинал возбужденно ворчать, но я гладила зверя по холке, и он успокаивался.

Резкий окрик, прозвучавший внезапно, сильно меня удивил.

– Сюда! – звала Хадра. – Быстро! Гони, Таиса!!!

Теперь нас с ними разделяло порядочное расстояние, и девушка указывала на что-то за моей спиной. Я обернулась и увидела, что небо исчезло. Сплошная стена серого клубящегося вещества приближалась с ужасающей скоростью. Я шлепнула плюхня, и мы понеслись прочь.

– Лицо! – орала Хадра. – Закрывай, иначе задохнешься!

Я попыталась также ловко, как они, повязать сорванное с головы полотнище, но получилось ужасно. Гарож бросил мне веревку, но я не поймала. Стоило убрать руки от седельной перекладины – и меня начинало так шатать, что я могла рухнуть на песок. Солнце померкло…

– Хватай, дура! Держи, дырявые твои клешни!..

«Клешни» и правда оказались дырявыми, и последнее, что я увидела, было искаженное яростью и отчаянием лицо Хадры. Жалящее облако бурого песка накрыло с головой, плюхень захрипел и помчался быстрее прежнего, а я прижалась к его шее, сумев натянуть капюшон. Несмотря на то, что я почти полностью закрыла лицо, дышать все равно было трудно. Я понимала, что звать ребят бесполезно, и надеялась, что буря скоро пройдет.

Шаги плюхня становились все тяжелее, он часто спотыкался и дрожал всем телом. Не знаю, почему зверь не хотел останавливаться, я бы предпочла переждать. Я попробовала подать ему команду, но животное не послушалось. Может, стоило положиться на его инстинкт? Вдруг он по-прежнему следовал за остальными? Глупая надежда...

Через некоторое время плюхень встал. Я сидела на нем, по-прежнему крепко держась, и ветер все также свирепо бил по телу.