В некотором роде волшебник - Нита Неверова

   Из туч, за считанные секунды сгустившихся над Эс-Марини, хлынул дождь.

   - Зараза, - выдохнул Ганс. - Что это за хрень?

   От центрального двора губернаторской резиденции их отделял дворец. Они не могли видеть, что именно происходит среди цветущих кустов и фонтанов, но разглядели струи воды, похожие на гигантские щупальца, взметнувшиеся ввысь.

   - Я ведь не уверен, - устало пытался возражать Маркус, пока их маленькая штурмовая группа маршировала к дворцу губернатора. - Могу ошибаться.

   - Мы доверяем твоему мнению, - отрезала Мирра, напрочь уничтожая все привычные устои микровселенной Маркуса.

   - Даже если ты ошибся, ничего страшного, - подхватила Вероника. - Но удостоверить нужно обязательно.

   - Зря мы не прихватили оружие, - в сотый раз повторила Джульетта.

   - Мы все равно толком не умеем им пользоваться, - терпеливо заметила Вероника. - А в случае чего нас защитит Маркус. Правда ведь?

   - Четверо по-любому сильнее одного!

   Слушая их трескотню, Маркус ощутил странную дрожь в горле. Все это было неправильно. Он сам был неправильным.

   Стражники на входе знали Маркуса в лицо, поэтому без вопросов пропустили их на территорию губернаторской резиденции. Только бросили вслед брезгливые взгляды.

   Они шли мимо цветущих кустов и журчащих фонтанов, придерживаясь боевого построения "неорганизованная толпа".

   Маркусу почудилось, что его обволакивает душный туман. Вся кровь в теле государственного убийцы отхлынула к ладоням. Вена на запястьях набухли и готовы были разорваться от напора бешеной крови. Каждый вдох и выдох требовал колоссальных усилий.

   Кто-то хлопнул Маркуса по спине. Чья-то мягкая рука легла ему на плечо.

   - Эй, ты чего как неродной? - грубовато-участливо спросила Мирра.

   Секунды растекались, словно мед по керамическому блюдцу.

   На крыльцо губернаторской резиденции вышел Сальваторе Струк в сопровождении Мариано Николетти.

   - Это что ещё за банда уродов? - в полголоса поинтересовалась у Маркуса Мирра.

   Круглые глазки Струка с поволокой клинического идиотизма вытаращились в сторону странной делегации. Губернатор повернул к Николетти ухо и половину рта, умудрившись при этом почти не задействовать шею, и что-то зашептал.

   Веронику озарила очередная гениальная идея:

   - Давайте спросим у них, где Септимус и Ганс: вдруг знают!

   Но в этот момент Сальваторе Струк громким, надтреснутым голосом проверещал:

   - Маркус! Убей этих женщин, а потом быстро в мой кабинет!

   Прежде чем огорошенные участницы Женской лиги сумели возразить, Струк с Николетти исчезли за дверями дворца.

   Вероника, Мирра и Джульетта обескураженно переглянулись и, не сговариваясь, повернулись в сторону выхода из губернаторской резиденции. Однако обратный путь преграждала внушительная фигура государственного убийцы.

   Маркус посмотрел на них исподлобья. Какую-то долю секунды казалось, что все закончится хорошо, что сейчас они тепло обнимутся и дружной толпой уйдут навстречу рассвету.

   А потом он напал. Резко, мощно, сокрушительно обрушился на них. Его атаки были для них не внове. Но сейчас кое-что изменилось. Там, у себя в квартире, он был просто Маркусом, который не был до конца уверен, что имеет право защищаться. Теперь перед ними предстал государственный убийца Эс-Марини, выполняющий официальный приказ губернатора.

   Маркус знал: события развивались закономерно. Эти девчонки провели рядом с ним почти сутки. Они с ним разговаривали, они были в его доме, ели с ним одну еду. Он знал: люди вокруг него обречены на смерть. Наверное, это было какое-то неведомое проклятье. Любое живое существо, осмелившееся с ним сблизиться, умирало, и виной всему был он сам.

   Весь этот день Маркус в глубине души надеялся, что в этот раз ему удастся избегнуть худшего, что эти странные женщины разберутся со своими делами и просто уйдут, превратившись в его воспоминания. Хорошие воспоминания.

   Увы. Судьба неумолима.

   Первой должна была умереть Вероника. Нож в руке Маркуса оскалил лезвие, готовый жадно вгрызться в плоть. Но вместо маленькой докторши на пути ножа внезапно возникла Мирра.

   "Никто не придет. Никто не поможет". Таково Первое Правило Жизни. Однако оно справедливо не для всех. Если ты маленький, слабый и красивый, непременно найдется кто-то, готовый порвать тридцать тельняшек во имя твоего спасения.

   А вот если ты независимый да к тому же рожей не вышел - тогда держись! Мир не будет знать к тебе жалости. Со временем золотое правило "Никто не придет. Никто не поможет" ты заменишь новым - платиновым с бриллиантами: "Я сильный. Я справлюсь". Не факт, что это правда. Но ты будешь вынужден выворачиваться кишками наружу, чтобы это стало правдой. Иначе конец.

   Мирра гордилась умением создавать себе точную копию человеческого тела. Однако был один нюанс: человек чувствует боль, и если хочешь в полной мере уподобиться ему, эту способность тоже надо включить. Тут и возникают проблемы: вроде бы ты знаешь, что бессмертный, и хоть кубиками тебя нашинкуй, ты все равно оклемаешься. Но импульсы нестерпимой боли уже летят по нервным окончаниям и машут ручонками, привлекая внимание мозга: не тормози! спасай человека, ему вот-вот кранты! И твое тело, твое бессмертное тело сковывает страх. Никто не придет. Никто не поможет.

   Нож Маркуса врезался в скрещенные руки Мирры и рассек плоть до самой кости. Нужно было проверить, что там с Вероникой и Джульеттой, крикнуть им, чтобы бежали, но на это не было времени. Секунды, которые прежде лениво перетекали одна в другую, вдруг поскакали резвым галопом. Пространство вокруг Мирры и внутри нее наполнилось болью и блеском металла. Сопротивляться она не могла, а вот задержать Маркуса - это пожалуйста. Только бы эти дуры догадались драпать. Обидно будет, если они все равно сдохнут.

   Маркус перерезал ей все главные артерии. Кровь хлестала веселыми фонтанчиками и текла извилистыми ручейками. Мирра чувствовала липкие, теплые потеки на теле, ощущала терпкий вкус во рту, вдыхала солоноватый аромат, дышала кровью. Нож рассек Мирре горло. Пришлось наскоро сращивать мышцы, чтобы голова не отвалилась. В этот момент лезвие добралось до сердца. Ах, да, он же считает её волшебницей. Обломись, дружок!

   "Убей меня, попробуй. Думаешь, ты первый? Сколько раз я умирала? - подумала Мирра, краем сознания отмечая, как боль потихоньку превращается в эйфорию. - Зараза, меня ведь даже никогда не хоронили! Ну что за скотский мир?!"