Витражи - Татьяна Солодкова

По правде говоря, я был не согласен, мне не хотелось его видеть и тем более разговаривать, но отказаться… Это было бы нечестно, ведь он мне помог спасти Стаса, пусть даже ради Светы.

– Согласен, - ответил я. - Где?

– Все равно.

Ага, значит, выбор места за мной. Эх, жаль, что я не могу назначить встречу на горе, там я мог быть бы уверен, что Игорь ничего не выкинет.

– Давай на побережье в районе Седанки? - предложил я.

– Отлично, - и Игорь положил трубку.

– Игорь? - поинтересовалась Лена.

– Ага. Просит о встрече.

– Бушкова тоже просила вчера прийти, - напомнила она. - Это была ловушка.

– Предлагаешь не пойти?

Она покачала головой:

– Я не знаю. Де нет, наверное. Просто будь осторожнее.

Я поцеловал ее.

– Постараюсь, - и переместился.

Игорь уже был на месте. Сидел на корточках у воды и бросал в нее мелкую гальку. Он глянул в мою сторону, но даже не сделал попытки вскочить или напасть.

– Привет, - я подошел к нему.

– Здравствуй, - откликнулся он более официально и, наконец, поднялся.

– Света очень переживает, - сказал я.

– Я собирался с ней поговорить, но подумал, что она не захочет меня видеть, - он невольно потер щеку, видимо, вспоминая пощечину, которую ему залепила моя боевая сестрица.

– Захочет, если ты не станешь ей врать.

– Я попробую, - и тут скорлупа снова захлопнулась, спрятав парня Игоря и представив обиженного на жизнь черного мага. - Но я хотел поговорить не о ней.

– Тогда о чем?

– Кришна рассказал мне подробности о смерти отца.

– И? - не понял я. - Ты думаешь, я чего-то не знаю?

– Ты заманил его в ловушку!

– Чего-чего? - я не поверил собственным ушам. - Я заманил Брагоса? Я что самоубийца? Он же был сильнее меня, а я не камикадзе, знаешь ли.

– Почему ты все время лжешь? - воскликнул он. - При семье, при Свете, ты такой хороший, такой правильный, а на самом деле под маской прячется грязный убийца!

Ну вот, все по новой.

– Игорь, я не убивал Брагоса, и это он затащил меня в ловушку, он напал на меня неожиданно, а потом влупил по мне чистой магической энергией, и это он хотел меня убить.

– Как я могу тебе верить? - очень тихо, с мукой в голосе спросил он, но вопрос был явно риторическим.

– Потому что я говорю правду, - все же ответил я, хотя моего ответа не требовалось.

– Это не правда, - вдруг его взгляд скользнул куда-то за мое плечо, но обернуться я не успел…

Пробуждение было тяжелым. Сознание возвращалось медленно, словно боязливо вылезая из укромного безопасного уголка, в который благоразумно забилось. Где-то на этой грани между миром грез и реальностью образовалась более-менее здравая мысль: во всем этом было что-то до боли знакомое. А когда эта мысль полностью оформилась, появились другие, и сознание вернулось, отозвавшись тупой болью в голове.

Действительно, нечто подобное со мной уже было, и воспоминания после этого остались далеко не самые приятные. Только в тот раз, когда меня схватил Брагос, он меня связал магической веревкой и бросил на пол. Теперь же тот, кто меня захватил (не без участия Брагина-младшего, разумеется. "Ах ты, паскуда маленькая!"), приковал меня магией к стене. Но эта магия была необычной, а чудовищно сильной, какой просто не может быть ни у кого… Извилины моего мозга, наконец, свернулись в нужной форме и последовательности, и я сразу понял, что к чему - я имел дело с ворованной магией.

И, как бы в подтверждение моих мыслей, совсем рядом раздался скрипучий голос Кришны:

– Вот и пришел в себя, голубчик. Заждались уж.

Я поднял голову. Где я находился, я так и не понял. Опять какой-то гараж, типа того, в котором мы нашли тело Красова. Замечательно!

Небольшое, совершенно пустое помещение было освещено магически и, на мой взгляд, излишне ярко.

Кришна стоял на расстоянии двух метров от меня, разодетый в свой любимый белый балахон, которому не хватало крыльев, и улыбался чуть ли не до ушей. Еще бы ему не улыбаться, наконец-то он получил желанную добычу. Да как получил - абсолютно обездвиженную. Ого! Да он потратил на меня СТОЛЬКО энергии! Наверно, он истратил почти всю свою силу на меня. Если бы я мог освободиться, я вполне смог бы его убить. Вот только освободиться я не мог, как ни пытался. Обездвижил он меня на славу. Гад, строящий из себя Боженьку.

Но этот тип меня волновал куда меньше, чем тот, что стоял у него за спиной. Лицо Игоря было бледным, глаза горели нехорошим таким мстительным блеском, что становилось жутко.

– Так, значит, - сказал я ему, не обращая на Кришну никакого внимания. - Не можешь победить меня честно, используешь подручный материал. Твой отец никогда не делал грязную работу чужими руками.

Игорь вздрогнул, как от пощечины, но быстро взял себя в руки.

– Ты его убил, - прошипел он.

Ага, продолжаем спор: "убил - не убил". Да, я не убивал его собственными руками, но мы с Акварелью сделали это, так сказать, в соавторстве. Бесспорно, он прав, не будь меня, его отец был бы жив. Но ведь он был бы не просто живым, Брагос был бы Темным Властелином, а на Земле бушевали бы гражданские войны между магами и бездарными. Помнится, я это уже говорил, только какое Игорю до этого дело до глобальных проблем, для него гораздо важнее тот факт, что он потерял отца в четырнадцать лет, а потом еще пять жил с жаждой мести.

– Убил, убил, - тем временем радостно провозгласил Кришна. - А как же иначе. Не своей рукой убил, но по его вине погиб великий Брагос.

– Он был велик только по силе, - отозвался я.

– Но я уже сильнее даже него! - расхохотался Кришна, и я поймал себя на том, что Брагос мне нравился больше. Тот был благородным, что ли. Наверное, именно благодаря Брагосу в моем подсознании закрепилось представление о враге как об интеллигентном, логически мыслящем противнике. Да Брагин и выглядел соответственно: черный, худой, прямой, как стрела, а Кришна… Это пузище и волосики солнышком, да еще визгливый хохот, который его вечно сопровождает - мерзость, ну честное слово!

– Ты ничтожество, - высказался я. Но это гадкое ничтожество сумело-таки поймать меня врасплох. Освободиться я не мог - это факт. А кто мог мне помочь? Да никто! Кольца обезврежены вместе со мной, на помощь позвать никого не могу. Просто великолепно! Акварель, конечно, предвещала мне не дожить до июня, но умереть так… Словом, я видел свою смерть иной. Не знаю, какой, но точно не такой.

– А ты? - в ответ он расхохотался сильнее. - Ты же даже пошевелиться не можешь! Ты полностью в моей власти, а еще смеешь мне дерзить!

– Дерзить можно равному, а над тобой я насмехаюсь, - я выдавил из себя улыбку, она далась нелегко - хорошо он меня припечатал ворованной магией. Почему я ему грубил, не знаю, но я почувствовал в себе такой прилив дерзости, что не мог остановиться. Наверно, я потихоньку начал паниковать, потому что знал, что помочь мне некому.