Витражи - Татьяна Солодкова

– Стоп-стоп! - взвыл я. Я что-то совершенно не успевал за этими лаконичными объяснениями, которые ни с того ни с сего понеслись с немыслимой скоростью. - Поподробнее, пожалуйста, на словах "смерть" и "не доступны"! Так как она умерла?

Захар зачем-то глянул в потолок и только потом пояснил:

– Никто не в праве знать правду о будущем, тем более так ясно, как это видела Гордеко. Она узнала слишком много и сообщила бы миру еще больше, если бы осталась жива…

– Постой! - снова затормозил я его. - Не хочешь ли ты сказать, - я ткнул пальцем вверх, повторяя излюбленный Сашкой жест, - что ее убрали они?

– Именно это я и хочу сказать, - медленно, с расстановкой произнес он.

Так. Эти загадочные они, которые выполняют функцию, приписываемую нами Богу, мне уже порядком надоели. Они там что-то замышляют себе на уме, а потом используют нас и убирают неугодных.

– Но почему тогда вы позволили ее бесценным записям покрываться пылью в глуши? - все еще недоумевал я. - И почему, если уж не хотели вспоминать, что некто Александра Гордеко существовала, послали меня, еще пять лет назад, в село, где она жила? Это не логично. Только благодаря пророчеству Гордеко я смог "примирить непримиримых", вы же этого не хотели, тогда почему же позволили мне его услышать?

Голова гудела. Концы с концами совершенно не сращивались. Белые, черные, зеленые, Гордеко, сын Темный Властелин, приведение, Брагин, который пытается меня убить, ученик, которого пытаются убить и витражи каждую ночь - это слишком за один месяц

– Мы бы не позволили записям пылиться, - объяснил Захар. - Но Гордеко знала, что скоро ей придет конец, а потому несколько десятилетий зачаровывала свое имущество. Но до сих пор никто не смог даже подойти к ее дому. Заклятия построены так, что маги, неспособные его преодолеть, вообще не видят дома.

– Но почему тогда я смог? Я не сильнее других Стихий и слабее Темного Властелина. А уж о теперешней силе Кришны и говорить нечего. Почему они не смогли?

– Дело не в силе, - Захар прервал мой поток предположений, - перед смертью Александра сказала, что в ее дом может войти только один, но кто, она не назвала. Мы знали, что ее подруга должна будет передать нечто магу Ветра, что выходило по всем описаниям. Твой дед был у нее, но Прасковья вообще не стала говорить о магии, притворившись, что не верит в нее и не о какой Гордеко слухом не слыхивала. Когда появился ты, мы решили попробовать послать тебя туда, говорить тебе было бессмысленно, ты бы завелся, а все должно было выйти само собой. И ты получил от Прасковьи пророчество, смысла в котором никто до последнего не понимал.

– Но вы могли рассказать мне о доме волшебницы.

– Не могли, - возразил Захар. - Дословно Гордеко сказала, что "в дом войдет тот, кто придет туда своим путем". Ты туда не пришел. И мы решили, что, значит, она говорила не о тебе.

– Вы снова меня использовали, - констатировал я. - Послали в это село, прикрывшись Брагосом, а на самом деле преследовали далеко идущие цели, о которых, естественно, мне знать не полагается, - он молчал. - Но тогда какого черта мне до сих пор вообще было неизвестно имя Гордеко?!

– О ней было решено не упоминать. Мы не думали, что ты сможешь столкнуться с ее пророчествами, раз не вошел в домик пять лет назад.

– Да катитесь вы, - обиделся я. - Мне уже надоело ежедневно узнавать, что мной играют, как марионеткой.

– Если бы понадобилось, мы бы тебе сказали, - заверил меня Захар, но от его заверений было ни холодно, ни жарко. - Но мы не хотели о ней вспоминать. Так было решено. Ее имя предпочли забыть, так решили по всей России. Гордеко переколесила всю страну, пока ей чем-то не понравилась эта природа, и она не осталась здесь.

– Хорошо, - согласился я. - У меня еще вопрос, - Захар сделал рукой приглашающий жест. - Дедушка читал пророчество о своей смерти у Гордеко?

– Не мог, - к нему вернулась краткость, что меня не слишком-то обрадовало.

– Пророчество о Кришне - последнее, - сказал я. - Дальше в тетради ничего не было.

– А сколько было до? - поинтересовался он.

– Не знаю, тысячи, по-моему.

– И как же ты догадался листать с конца? - изумился Захар.

А мне вдруг сделалось смешно. Действительно, почему я не догадался, а маялся со смесью заклинаний, которые чуть было вообще не спалили тетрадь? Да уж, нормальные герои всегда идут в обход. Впрочем, героем я не был, хотя в обход шел точно…

– А и я не догадался, - признался я.

– Тогда как же ты нашел необходимое? Только не говори, что эти два дня не выходил на связь, потому что перечитывал их все.

– Я использовал метод Импровизации.

Он аж вздрогнул.

– Ты шутишь!

– Нет, из книги исчезли все пророчества, кроме того, которое еще не исполнилось, оно и было мне нужно… Да Захар! Что ты на меня так смотришь?!

Вместо ответа он снова взял шариковую ручку, но на этот раз не для того, чтобы писать. Я огромными от удивления глазами взирал, как мой бывший наставник принялся жевать ее кончик.

– Э-ей! - перепугался я. - Захар, ты чего?

– А того, - сказал он глухо, наконец, перестав жевать ни в чем не повинную ручку, чем дико меня пугал, - что метод Импровизации - это утопия, теория, мечта о всемогуществе, если хочешь.

– Не понял…

– Теоретически, - он говорил как-то тяжело, словно камни выплевывал, - маг может сымпровизировать, собрать все заклинания, которые придут ему в голову, чтобы добиться желаемого. Но это чистая, ничем не подтвержденная теория.

– Как это - ничем? - возмутился я. - Я в книгах об этом читал.

– Студент, - произнес он так, словно обозвал меня гнусным словом, и постучал по столу, намекая на то, что у меня в голове деревяшка вместо мозгов. - В книгах не всегда пишут правду. Я тебе со всей серьезностью и ответственностью заявляю, что метод Импровизации НИ РАЗУ НЕ ПРИМЕНЯЛСЯ НА ПРАКТИКЕ!

Я опешил.

Вот это да! Ха! Я опять совершил нечто необычное! Мне просто везет на такое. Вечно делаю то, что никогда не делали другие, но ничего не смыслю в том, что знают все. Блеск!

– Денис, это не спроста, - очень серьезно сказал мне Захар, и я прочел в его глазах тревогу.

– О чем ты?

– О том, что сейчас такое время, что ничего не может быть случайностью. Я, конечно, верю в твои способности и все такое, но справиться с Импровизацией в доме сплошь защищенным от чужого вмешательства - это слишком даже для тебя!

У меня внутри все похолодело.

– Ты хочешь сказать, что мне помогли?

И мы оба уставились в потолок.

Больше всего на свете не выношу, когда меня используют. А сейчас меня не просто использовали, меня вели на поводке, как барана, так, как им вздумается. И самым ужасным было то, что я ничего не мог изменить. Даже высказать свои претензии мне было некому.