Начало пути - Кай Майер

— Высочайшее качество! — Голос книги звучал приглушённо, потому что она лежала на коленях Фурии и её клюв упирался в бедро девочки.

Томик был нетолстым — на взгляд Фурии, чуть меньше двухсот страниц и довольно компактным — его можно было носить в кармане комбинезона. Латинские буквы внутри были написаны вручную, некоторые чуть выше или чуть ниже своих строчек.

Фурия быстрым движением перелистала страницы. В затхлой каморке Кэт вдруг почувствовался запах типографской краски и клея.

— Попробуй, — сказала книга. — Сейчас тебе нужно разделить моё страничное сердце.

— Я никогда этого не делала.

— Я тоже, — сказала книга. — Вместе у нас получится.

— «Тили-тили тесто, жених и невеста…» — сказала Кэт.

— Это я могла бы спеть о тебе, — возразила Фурия.

Книга хихикнула.

— Это ещё почему?

— Вы с Финнианом…

Кэт прикусила нижнюю губу.

«О-о, — подумала Фурия, — вот она, болевая точка».

— Он бы никогда… со мной, я имею в виду… Ведь я всего лишь охочусь на петушиные книги.

— И правильно! — выкрикнула книга. — Человек с безупречными манерами!

— Держи клюв на замке, — велела Фурия.

Кэт стояла в центре комнаты. Вид у неё был совершенно окаменевший.

— Он собирает уничтоженные книги, чтобы их похоронить. Чтобы из них выросли новые деревья. Он тебе об этом говорил? Таких, как Иеремия, Финниан ненавидит. И не может понять, почему я… В общем, точно так же, как и ты. Никто меня не понимает. Мы с ним друзья, и ничего больше, потому что он тайно презирает меня за мою работу.

— А вот мне вовсе не кажется, что он тебя презирает, — сказала Фурия, уверенная, что поднаторела в вопросах любви, поскольку знала пример бесчисленных романов, которые ей довелось прочитать, — в этом она походила на бедняка, никогда не пробовавшего ничего, кроме грубого хлеба, который вдруг стал бы изучать экзотическую поваренную книгу.

— Я-то знаю, поверь мне.

Клюв под раскрытой обложкой книги вцепился Фурии в ногу.

— Страничное сердце! Скорее!

Кэт снова широко улыбнулась — эта улыбка, словно маска, появлялась на её лице в любой ситуации. Впервые у Фурии закралось подозрение, что за этой улыбкой скрывается нечто большее.

— Ладно, — сказала она книге. — Я попробую.

Она перелистала ещё несколько страниц и раскрыла книгу наугад. Пока что не имело особого значения, какую строку она выберет. В будущем, когда они с сердечной книгой узнают друг друга получше, важна будет каждая деталь: волокна и плотность бумаги, яркость печати. Тогда они поймут, какие страницы особенно наполнены библиомантикой. Но для начала вполне достаточно всего лишь раскрыть книгу в любом месте и надеяться на лучшее.

Фурия зажала страницу между ладонями. На секунду она закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на своих ощущениях. Но девочка слишком сильно волновалась и поэтому совершенно ничего не чувствовала. Разве что лёгкое покалывание в ладонях, но оно вполне могло быть лишь плодом её воображения.

Фурия попыталась сконцентрироваться на цели, которой она хотела достичь силами библиомантики, струившимися из её сердечной книги. Надо было начать с чего-то простого, какого-нибудь трюка, в котором сложно переусердствовать.

Она очень медленно развела ладони в стороны на несколько сантиметров и смущённо убедилась в том, что всё идёт как по маслу.

Страница разделилась на две части — левую и правую, каждая из них пристала к своей ладони. Между ними появилось свечение — золотой луч неожиданной силы и яркости. Он исходил из переплёта, поднимался по страничному сердцу и проявлял там новый текст.

Слова были написаны на языке, которого Фурия никогда не учила, но тем не менее знала его. Одна за другой выступали строки, бессмысленные для обычных людей, прочитать их никто бы не смог. Фурия лишь пробежала по ним глазами, сначала прочитав их в уме, и лишь затем громко произнесла светящиеся фразы вслух.

Кэт отступила на шаг назад и упёрлась спиной в лестницу. Она содрогнулась, будто за шиворот ей упал таракан.

Позади неё загремел чайник, хотя Кэт сняла его с огня ещё несколько минут назад. Крышка открылась и повисла в воздухе на расстоянии нескольких сантиметров от отверстия. Потом, вибрируя, крышка полетела вперёд, описала круг прямо перед лицом Кэт и направилась к Фурии в другой конец комнаты.

Произошло ещё кое-что, но почувствовала это лишь Фурия. Только часть выделившейся энергии библиомантики ушла на то, чтобы заставить крышку от чайника летать по комнате. Основной заряд прошёл через руки в тело девочки и прочно обосновался в нём. Страничное сердце наполняло библиоманта неиссякаемой энергией, что со временем ею можно было пользоваться даже без книги.

Маленькими фокусами Фурия овладела уже давно — это удавалось ей при помощи врождённого таланта, но чем чаще она будет раскрывать страничное сердце, тем быстрее будет расти её сила.

Когда-нибудь она, возможно, научится находить в абсолютной пустоте переходы между убежищами или создавать собственные сердечные книги — оба эти умения считались доказательством наивысшего мастерства библиоманта.

До сегодняшнего дня это искусство никто не изучал и никто толком не знал, каких масштабов может достичь сила библиоманта. Некоторые факты были известны наверняка, другие же ставились под сомнение, но в целом библиомантика была большим белым пятном, совсем как белые, неисследованные края средневековых географических карт. Пока не достигнуто могущество Федры Геркулании, предвидеть развитие мастерства каждого библиоманта было невозможно.

Крышка чайника задержалась над сердечной книгой и вдруг полетела вниз — Фурия на секунду отвлеклась. Обе части бумажного сердца оторвались от её ладоней, золотой свет погас, а слои бумаги снова соединились в одну страницу. Фурия заметила это и рассердилась, но ей очень хотелось что-нибудь испробовать, поэтому напряжение её сохранялось.

— Стоять! — сказала она крышке.

Та замерла, подрагивая в воздухе.

Кэт взобралась по лестнице наверх и исчезла в слуховом окошке, но Фурия почти не заметила этого. Её воля сомкнулась над крышкой, словно кулак. Сила, которую она получила, была гораздо больше, чем рассчитывала Фурия. Это было прекрасное чувство. Вскоре она сможет достичь гораздо большего. Наверное, тогда…

Крышка лопнула и рассыпалась градом металлических осколков, от которых разлетелись ярко-зелёные искры. Несколько кусочков задели лоб и щёки девочки.

— Что случилось? — прохрипела книга.

Она по-прежнему лежала клювом вниз на коленях у Фурии.