Инкассатор: Страшный рассказ - Андрей Воронин

– Да, – согласилась с ним Дымова, – затейливей некуда. А вы... э...

– Простите, – спохватился Юрий, – я забыл представиться. Меня зовут Юрий. Юрий Алексеевич, – поправился он, заметив промелькнувшее на красивом лице Дымовой удивление.

– Очень приятно. Я – Ольга Павловна.

Что-то кольнуло Юрия в этом словосочетании, однако он не успел разобраться, что это было, потому что Ольга Дымова снова заговорила.

– Я хотела спросить, Юрий Алексеевич. А вы сами пишете?

Юрий рассмеялся.

– Только служебные документы, – сказал он. – Увы, любимцем муз меня не назовешь. Скромный жрец при творцах – вот кто я такой. Переговоры с авторами, договоры о сотрудничестве, умиротворение особо буйных литераторов, рвущихся выяснять отношения с редакторами...

– Да, – с улыбкой произнесла Дымова, – фигура у вас в самый раз для умиротворения.

– Вы меня не так поняли! – запротестовал Юрий. – Я имел в виду исключительно словесное умиротворение! Господь с вами, писателей нельзя бить! Они же обижаются, прямо как дети.

«Ох и несет же меня, – подумал он, поспешно отхлебывая глоток кофе, – ох и несет! Меня несет, и я несу какую-то околесицу. А ведь мне про эту Ольгу Павловну ровным счетом ничего неизвестно – кто она, чем занимается, что обо всем знает...»

– А скажите, – будто угадав его мысли, сменила тему Ольга Дымова, – Сашин рассказ действительно хорош?

– Честно? – переспросил Юрий, лихорадочно обдумывая ответ.

– Хотелось бы, – улыбнулась Дымова.

– Если честно, я его не читал, – с покаянным видом солгал Филатов. – Это, видите ли, не входит в мои обязанности. Мне сказали, что рассказ заслуживает внимания, что автор перспективный и что я должен заполучить его, пока... Ох, простите, я не должен был этого говорить.

– Пока его не перехватили другие издатели, – закончила за него Ольга Дымова и снова улыбнулась. Улыбка у нее была теплая и открытая. – Что ж, это очень приятно слышать. Да, теперь понятно, почему вы так торопитесь его найти. Очень жаль, что я ничем не могу вам помочь.

– Совсем-совсем? – огорчился Юрий.

– Совершенно. Разве что сообщу о вас Саше, когда он объявится. У вас есть визитка?

Юрий снова испытал нечто вроде очень сильного удара по лбу. Никаких визиток у него сроду не води лось, что для сотрудника крупного издательства, занимающегося ведением различного рода переговоров, было, по меньшей мере, странно.

– Конечно, – сказал он, уверенным жестом вынимая бумажник и открывая его с таким видом, словно там было полным-полно визиток. – Вот незадача! – воскликнул он тут же, заглянув вовнутрь. – Надо же, опять кончились. И, как обычно, в самый неподходящий момент. Извините, работа у меня такая... Целыми днями соришь визитками по всей Москве, даже не замечаешь, когда они кончаются. У вас ручка поблизости? Давайте я продиктую вам номер.

На секунду он похолодел, осознав, что только что сморозил очередную глупость. Он ведь явился сюда заключать какой-то договор, так? И при этом не удосужился прихватить с собой даже шариковую ручку, не говоря уже о бланках договора и прочей канцелярской мелочи...

Однако Ольга Павловна, кажется, не обратила внимания на явный прокол. Она спокойно поднялась, взяла со стоявшего в углу у окна письменного стола ручку и листок бумаги для записей и вернулась к журнальному столику. Подумав всего секунду, Юрий продиктовал ей номер домашнего телефона своего соседа Сереги Веригина. Это не имело никакого значения: все равно было понятно, что звонить по этому номеру никто не станет.

– Хорошо, – сказала Дымова, с торжественным видом, как некую реликвию, откладывая листок с номером в сторонку. – Саша позвонит вам, как только вернется. Правда, остается только гадать, когда это случится.

– А на работе не могут знать, где он? – спросил Юрий на всякий случай.

– Вряд ли. Он ведь потерял работу. Поэтому ваше появление, признаться, пришлось очень кстати.

– О! – сказал Юрий, изобразив на лице задумчивость. – Это интересно. Так он сейчас без работы? Думаю, наше издательство сможет ему кое-что предложить. Разумеется, я должен сначала проконсультироваться со своим руководством, но полагаю, что работа найдется.

«Червей кормить», – добавил он мысленно и тут же понял, что пора уходить. Сидевшая напротив женщина с удивительными глазами с каждой минутой нравилась ему все сильнее, а гнусная комедия, которую он тут ломал, наоборот, вызывала все большее отвращение.

– Это просто чудесно! – воскликнула Дымова. – Вы просто не представляете, как это кстати!

– Никогда не признавайтесь в этом человеку, который явился к вам обсуждать сумму гонорара, – с улыбкой сказал Юрий.

– Да, – рассмеялась Дымова, – вы, наверное, правы. Хотите еще кофе?

– Хочу, – сказал Юрий, – но не буду. У меня еще масса дел, и все неотложные. – Он встал. – Спасибо вам за гостеприимство. Кофе у вас просто исключительный. Так я на вас рассчитываю?

– Разумеется, – сказала Дымова. – Как только Саша появится, он сразу же позвонит.

Она проводила Юрия до дверей, по-прежнему источая тонкий аромат незнакомых духов. В лифте Филатов энергично встряхнулся всем телом, как вылезшая из воды собака, и озадаченно покачал головой: вот это женщина! Рядом с ней дело, которым он занимался, казалось не стоящим выеденного яйца. Не то чтобы Юрий Филатов влюбился в Ольгу Павловну Дымову, – для этого он был слишком взрослым и опытным, – но она ему очень понравилась, и при иных обстоятельствах он ни за что не упустил бы такой шанс, тем более что муж ее не стоил доброго слова. Да и она, судя по всему, относилась к своему супругу с большой прохладцей – муженек где-то пропадает целыми неделями, а ей хоть бы что. Что это за семья такая, в которой жена понятия не имеет о наличии у мужа загородного дома в Подмосковье? Ведь это, можно сказать, уже и не семья... Словом, Юрию казалось, что дорога открыта, и он был очень не прочь пройтись по этой дороге и посмотреть, что там, за поворотом. Он бы так и поступил, если бы не Ника. И дело тут было вовсе не в любви, которой между ним и Никой Воронихиной никогда не существовало, а в чувстве долга. Он должен разобраться, что произошло с Никой.

Но при всем при том синеглазая супруга беглого литератора его по-настоящему взволновала, и, спускаясь в лифте, Юрий мысленно повторял про себя ее имя – Ольга Павловна, дивясь тому, как мягко и в то же время сильно оно звучит и как точно передает впечатление, оставляемое владелицей этого имени. В нем было все – сила, ум, сдержанность, плавная красота и мягкость. Юрий подумал, что никогда не отважится рассказать об этом Светлову, опасаясь – и не без оснований, – что Димочка его засмеет.

«Ольга Павловна», – в сотый, наверное, раз мысленно повторил он и вдруг замер, будто громом пораженный.

Лифт остановился, достигнув первого этажа, створки двери разошлись в стороны, но Юрий остался стоять на месте, пытаясь разобраться в своих мыслях, которые внезапно спутались в какой-то беспорядочный ком.

Ольга Павловна! Только теперь он сообразил, почему имя Дымовой показалось ему таким знакомым. Это имя называла симпатичная медсестра Настя, которая работала вместе с Никой в операционном блоке. Ольгой Павловной звали хирурга, которому – или которой? – Ника Воронихина ассистировала во время операций.

– Не может быть, – пробормотал Юрий. – Неужели этот Дымов и в самом деле такой идиот, что крутил любовь с медсестрой, которая ассистировала его жене?!

Конечно, встречаются болваны, которые на виду у всего подъезда бегают к соседке, как только жена выйдет за порог. Но Александр Дымов при всех его недостатках не выглядел одноклеточным идиотом; следовательно, налицо было простое совпадение. Мало ли кого зовут Ольгой Павловной!

Тем не менее это следовало проверить. Юрий нерешительно потянул из кармана телефон, намереваясь позвонить Светлову и дать ему очередное поручение, но передумал: больница, в которой работали интересующие его люди, была ему почти по дороге, и он решил заехать туда лично, чтобы, если повезет, еще раз переговорить с симпатичной Настей.

Занятый своими мыслями, он пересек почти пустую в этот час стоянку и сел за руль, не обратив ни малейшего внимания на темно-синюю «Субару», стоявшую в нескольких метрах от его джипа.

* * *

Докурив сигарету, Дымов растоптал окурок, вбил его каблуком в мягкую землю, а потом еще несколько раз ткнул в него лопатой, как будто бычок был каким-то неведомым науке ядовитым насекомым, которое требовалось истребить. Черенок лопаты был гладким, темно-коричневым, мягко лоснящимся от бесчисленных прикосновений рук, сжимавших инструмент на протяжении многих лет. Эта лопата досталась Дымову вместе с домом, и до сих пор он ею практически не пользовался. Стальной штык лопаты заржавел, но сегодня, впервые после долгого перерыва взяв лопату в руки, Александр с испугом, но уже без удивления обнаружил налипшие на нее и уже успевшие высохнуть комья серой земли. Впрочем, вполне могло оказаться, что эти комья были здесь и месяц, и год, и два года назад. Существовал только один способ это проверить, и уставший от дурных предчувствий Александр Дымов решил все-таки прибегнуть к этому способу.