Игрок (ЛП) - Контрерас Клэр

Я не могла заставить себя посмотреть на него прямо сейчас, поэтому продолжала наблюдать за Кайденом.

— Ага, он так сказал, — покраснев, подтвердил Кайден. Я была рада, что не меня одну залил румянец.

— А ты придешь к бабушке?

— Ой, нет. — Я покачала головой. — Прости, милый. Мне нужно на работу.

— Ничего страшного. Может, придешь в другой раз посмотреть мои комиксы?

— С удовольствием.

Он оглянулся и улыбнулся.

— Мне пора.

Мы быстро обнялись, и когда он ушел, я не сводила глаз с ямы в земле. Уоррен обнял меня и снова притянул к себе.

— Тебе действительно нужно идти на работу? — спросил он.

— Я просто хотела зайти... мой отец пришел отдать дань уважения, и я подумала... — я остановилась, чтобы перевести дух, и закрыла глаза. — Я просто...

— Ш-ш-ш, — протянул он, целуя меня в щеки, в подбородок. Каждый раз, когда его губы касались моей кожи, я вздрагивала.

— Уоррен, — прошептала я.

— Детка, посмотри на меня.

Все внутри меня сжалось.

— Пожалуйста, не надо. Я только начала приходить в себя...

Он приобнял мое лицо и повернул к себе. Я открыла глаза и посмотрела на него.

— Ты пришла ради меня, несмотря на ненависть к моему отцу, несмотря на плохие воспоминания, которые вызывает моя фамилия... Ты здесь, и это еще одна причина, по которой я люблю тебя.

— Уоррен, не надо, — взмолилась я.

— Надо. Если я не скажу это сейчас, у меня никогда не будет шанса. С моей стороны было неправильным лгать тебе. Если бы я мог вернуться и сделать это снова, я бы сказал тебе кто я. Прости. Пожалуйста, прости меня. Пожалуйста, вернись ко мне.

Я медленно покачала головой, закрыв глаза, но прижимаясь к нему, наслаждаясь его теплым прикосновением. Когда я снова разомкнула веки, по его щеке катилась слеза. От этого мне снова стало больно.

— Мне жаль твоего отца. Правда, но мне нужно время, — прошептала я.

— Как мне все исправить, Камила? Как я могу заставить снова полюбить меня?

Я улыбнулась, хотя улыбка была грустной, и подняла ладонь к его лицу, чтобы смахнуть слезу.

— Я никогда не переставала любить тебя, Уоррен. Как я могла? Пламя любви легко разжечь, но потеряв доверие... трудно вернуться к тому, что было раньше.

Он сглотнул и кивнул.

— Понимаю.

— Мне нужно идти.

Мы встали одновременно. Я направилась к отцу, но замерла, увидев, что он разговаривал с Томасом и его мамой. Уоррен остановился рядом со мной. Какое-то мгновение я просто стояла, желая, чтобы мои ноги сами двигались вперед. Надо было засвидетельствовать свое почтение. Но потом я вспомнила явное неодобрение на лице Томаса тогда, на вечеринке.

Уоррен взял меня за руку.

— Я хочу познакомить тебя с моей мамой.

Мои глаза расширились.

— Я не думаю, что это...

Он потянул меня, и не успела я опомниться, как мы оказались перед ними.

— Сочувствую вашей утрате, — промямлила я, прежде чем Уоррен успел открыть рот.

Его мама слегка улыбнулась.

— Спасибо вам.

Томас сказал то же самое.

— Это Камила, — представил меня маме Уоррен. — Женщина, на которой я собираюсь жениться.

Я ахнула, мои глаза расширились. Жар растекся по моему лицу, когда я посмотрела на него. Он слегка улыбнулся мне, и мои глаза расширились еще больше.

— Приятно познакомиться, Камила, — сказала его мама.

— Хотела бы я, чтобы наше знакомство произошло при других обстоятельствах, — ответила я, все еще желая, чтобы земля разверзлась и поглотила меня.

— Кайден очень хорошо о тебе отзывается, — добавил Томас.

— Он отличный парень, — искренне улыбнулась я, и он улыбнулся в ответ.

— Спасибо тебе.

— Камила – моя младшая дочь, — вставил с удивлением папа.

Никто из них не удивился этой информации. Интересно, знали ли они об этом с самого начала? Интересно, знал ли Томас, кто я, осуждая меня? Возможно, именно поэтому он так поступил. Как бы то ни было, сейчас не время и не место задавать вопросы. Я попрощалась и покинула похороны на хорошей ноте.

Глава 41

Уоррен

К одиннадцати вечера я оказался у ее двери. Я пил, но не был пьян, а печаль, казалось, окутывала меня каждый раз, когда я закрывал глаза. Подростком, когда отец от меня отрекся, я бросил ему, что никогда не буду плакать на его похоронах. Потом мне как-то удалось убедить себя, что мне никто не нужен. Что я смогу выжить в безжалостном мире в одиночку. Но бабушка с дедушкой быстро показали, насколько я был не прав. Как и пресса, которая постоянно дышала мне в спину и следила за каждым моим шагом.

Мой племянник заставлял меня улыбаться сильнее, чем кто-либо из моих знакомых. А потом Камила научила меня, что в жизни есть гораздо больше, чем эстетика и материальные ценности.

Она открыла дверь после моего пятого стука; у нее были сонные глаза, спутанные волосы, а рот был приоткрыт от удивления.

— Уже почти полночь, — сказала она.

— Я понимаю. Прости. Не хотел оставаться один. — Я задержал дыхание и медленно выдохнул, с облегчением, когда она открыла дверь и закрыла ее за мной.

— Когда ты возвращаешься домой?

— Завтра утром, — ответил, поворачиваясь к ней лицом.

— Очень рано?

— Мне нужно быть в аэропорту в семь утра.

Она молчала, пока я изучал квартиру.

— Хочешь остаться на ночь? — прошептала она.

Я перевел взгляд на нее.

— Что?

— Ты можешь... Я не предлагаю тебе заниматься сексом или что-то в этом роде.

— Буду вести себя прилично. — Я прочистил горло. — Не то чтобы я не хотел, но... Никаких приставаний.

Она кивнула и, зевая, прошла мимо меня в спальню. Я потопал за ней. Она легла в постель и накрылась одеялом, а я подошел к другой стороне кровати, раздеваясь на ходу. Встав к ней спиной, стянул джинсы, думая, наблюдала ли она, как я раздеваюсь. Правда, она сказала никакого секса. И об этом следовало бы помнить. Еще она говорила, что мне нужно вернуть ее доверие, поэтому я не должен на чем-то настаивать. Когда я лег в постель и накрылся одеялом, она выключила лампу. Я сделал глубокий вдох, втягивая запах ее простыней – ее запах. Как же я хотел обнять ее, но боялся, что она оттолкнет. Я прочистил горло и придвинулся ближе, пока мы не оказались бок о бок.

— Ты сказала, что мне нужно вернуть твое доверие. Как мне это сделать?

Она вздохнула.

— Понятия не имею. Честно. Хотела бы я, чтобы у сердца была формула.

Я повернулся на бок. Она повернулась ко мне. Я не видел ее в темноте, но этого было достаточно.

— Я официально сменил фамилию на Сильва, когда мне исполнилось восемнадцать. Мой отец отрекся от меня, и я подумал: какого черта? Я ведь тоже могу, правда? Поэтому и сменил фамилию. — Я сглотнул. — Он меня так и не простил за это. Смотрел на меня, как на незнакомца.

— Он поговорил с тобой? — неуверенным шепотом спросила она.

— Да. — Я почувствовал, что улыбался. — Я рассказал ему о нас с тобой... когда вернулся. Не смог больше просто сидеть там и прокручивать ленту Instagram и Twitter. И я начал с ним разговаривать. Я рассказал ему, что сделал, кто ты и что познакомился с твоим отцом. Он позволил мне говорить несколько часов, не проронив ни слова. Когда я встал, чтобы уйти, и он, наконец, заговорил. Он сказал, что я буду круглым идиотом, если отпущу тебя.

Я услышал, как она резко втянула воздух.

— И сказал, что я не заслуживаю тебя. — Я сделал паузу. — И я не заслуживаю. Я сам это понимаю. Прости, что не договаривал тебе. Это было неправильно, не стоило мне этого делать, но, узнав тебя, я слишком боялся тебя потерять. Я не встречал человека лучше, Камила, и пусть я не заслуживаю тебя, но ты нужна мне. Даже когда тебя нет, моя любовь к тебе растет с каждым днем.

Камила зашмыгала носом. Я поднес руку к ее лицу и провел большим пальцем по мокрой щеке.

—Прими меня обратно, детка. Я тоскую без тебя.