«Додж» по имени Аризона - Андрей Уланов

А вообще, думаю, занятная у него логика. Четверку коней, значит, могли незаметно переправить, а танк – ни в какую?

– Так как все-таки насчет «пантеры»? – интересуюсь. – Твердо уверены? А то ведь разделает такой сюрприз ваш конвой, как бог черепаху. Даже без стрельбы – на гусеницы намотает. А из всего наличного арсенала, – говорю, – против нее играют разве что две мои противотанковые.

– Нет, – твердо отвечает Виртис. – Вещь такого веса… и, потом, в ней же должен быть человек внутри, не так ли? Мне объясняли, что танк не может двигаться без человека.

Ага, думаю, щас.

– Тому, кто это ляпнул, – говорю, – надо прикладом по лбу постучать. Только аккуратно, чтобы остатки мозгов не выбить.

– Значит… – растерянно герцог начинает.

– Может он двигаться без человека, еще как может, – говорю. – Сам лично наблюдал.

Ну, положим, тот танк не совсем без человека двигался – если формально подходить. В 42-м это было. Наш КВ на батарею зениток восемь-восемь вышел. Первое орудие с ходу расстрелял, пошел на второе – и тут ему в упор снаряд всадили. Явно уж, что там ничего живого остаться не могло, но он еще двести метров прополз, взгромоздился-таки на второе – и только там у него от очередного попадания боекомплект рванул.

– Ну а чтобы, – предлагаю, – у вашей светлости сомнения по этому поводу окончательно развеять, пойдемте к «Аризоне», я вам этот процесс наглядно продемонстрирую. Как у нас говорится – лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

Если, конечно, – добавляю, – вы тут больше ничего осмотреть не желаете.

– Пожалуй, что нет, – говорит Виртис. – Я пошлю сюда следопытов, но сомневаюсь, что им удастся достичь больших успехов. Разве что они обнаружат тело, – на пятно кивает, – того, кого настигла твоя пуля.

– Надеюсь, – говорю, – что эти ваши следопыты насчет мин хорошо проинструктированы. А то найдут они это тело с подарочком дополнительным – и будут их потом с окрестных деревьев по кусочкам собирать.

Это ведь милое дело, «лимонку» без чеки под труп засунуть. А если время есть, можно и похитрее чего соорудить. Было бы из чего, а желание, оно всегда присутствует.

– Они знают про мины. И не только про мины. Не одни вы, Малахов, додумались до идеи ловушек.

– Хорошо, раз так.

Пошли обратно, и тут раз – снова солнце из-за туч брызнуло. Я лицо под лучи подставил, зажмурился – хорошо. Тепло, на душе ясно, запахи сразу какие-то новые появились. Ежкин кот, думаю, лето же на дворе.

– Нам, – озабоченно говорит герцог, – надо поторопиться. Принцесса скоро будет здесь.

Я в первый момент на эти слова особого внимания не обратил. Мало ли, думаю, с чего он это сказал, может, просто по расчету времени – расстояние на скорость движения кортежа поделил. А потом – в голове опять что-то щелкнуло, сам не понял что.

– А почему это вы, – осторожно так спрашиваю, – ваша светлость, так решили?

Герцог на меня посмотрел… сначала как на полоумного, а потом в улыбке расплылся.

– Я и забыл, Малахов, что ты можешь не знать этого. Видишь, – вверх пальцем тычет, – чистое небо. Силой своей магии, природной магии королевской крови, Ее Высочество разгоняет мглу, которую Тьма насылает из-за Границы.

Я чуть на землю не сел. Вот это да, думаю, такой бы талант, да в военных целях… Нам бы эту принцессу одолжить хоть на пару дней, на начало наступления, да погоду соответствующую подгадать. Вот бы здорово могло получиться – у фрицев погода нелетная, аэродромы от дождей раскисли, вся авиация к земле прикована – а над нашими солнышко вовсю наяривает, взлет-посадка – кайне проблем.

– Она, – торжественно так говорит Виртис, – наша надежда.

Хорошо хоть, думаю, не добавил – последняя. А вообще – чем на Карину ровесницу, как на икону, молиться, лучше бы под руководством Жиля массовое производство автоматов разворачивали.

Ничего, думаю, вот сопроводим мы этот кортеж к месту назначения, обязательно попробую к кому-нибудь из высшего командования прорваться. Должен же кто-то всем этим королевством реально управлять. В жизни не поверю, что эта… Дарсолана сама, от и до, страной, да еще в военное время, руководит. Даже если бы и пыталась – ее бы все эти герцоги и маркизы мигом в бараний рог скрутили. Мы такие моменты в школе хорошо изучали, знаем. Наверняка тут поблизости от трона какой-нибудь местный кардинал Ришелье водится, а может, и не один.

Мне лично, кстати, этот самый Ришелье всегда симпатичен был. Ну, не совсем всегда – «Трех мушкетеров» я первый раз в десять лет прочел, а тогда что с мальчишки взять, в голове сплошной ветер да звон шпаг. А вот когда в четырнадцать перечитал, уже более, так сказать, политически грамотным и подкованным, – призадумался.

Ведь если книгу эту вдумчиво прочитать и разобраться, получается, что эти самые мушкетеры форменными врагами народа были. Причем не просто из-за своего дворянского происхождения, а по сути поступков. Королеве помогали, а ведь она против Франции работала, только так – одно письмо братцу чего стоит. Потом и сами напрямую с врагами снюхались – а это уже подлинная измена пошла, ведь присягали-то они королю, а не этой… Анне.

Та же миледи, между прочим, хотя и змея изрядная, но работала-то на разведку своей родной страны и задание выполнила, несмотря ни на что, – вражеское вторжение сорвала.

А кардинал – он в книге, по сути дела, единственный, кто не о своем благе пекся, а о стране. Королю-то все лишь бы хиханьки да хаханьки – за женой собственной присмотреть самостоятельно не мог, тоже на Ришелье полагался, где уж тут править…

Я так думаю – родись этот Ришелье лет на полтораста позже, он бы уж не позволил Первой Французской так закончиться – Наполеоном и компанией. Живо бы порядок навел.

Ладно. Вернулись мы к машине – рыжая на меня вопросительно уставилась, а я что – только плечами в ответ пожал. Или мне ей про герцогские штучки рассказывать? Так ведь, во-первых, не слишком я во все это верю, а во-вторых, может, Виртис мне все это в личном порядке излагал. Кара, конечно, что бы я там про не-рядовую ни прохаживался, относится вполне к офицерскому составу, но с другой стороны… а-а, думаю, чего голову всякой ерундой забивать? Спросит прямо – скажу, а нет – так на нет и суда нет.

Расселись по местам, я мотор завел.

– Ну вот, – говорю Виртису, – извольте наблюдать, ваша светлость. Ловкость рук и никакого обмана.

Выжал сцепление, поставил на первую – и прикладом «ППШ» педаль газа зафиксировал. А с рулем и вовсе ничего делать не стал – местность ровная, до леса далеко, пусть, думаю, катит «Аризона», куда его душе машинной угодно. Он у меня аппарат умный.

Убрал осторожно ноги, подтянулся – и в кузов.

– Так-то, – говорю. – Всего и делов.

С дороги мы, правда, почти сразу съехали, и тряска началась преизрядная. Но – едем.

– Можем, конечно, – говорю, – для пущей чистоты эксперимента вообще из машины выйти, но, по-моему, всем все и так ясно?

Герцогу так точно.

– А скажи, Малахов, – спрашивает он, – далеко она так проехать может?

– Ну, – говорю, – вот это уж как повезет.

И только я эти слова произнес, «Додж» правым передним в какую-то ямку ухнул – я чуть на капот не улетел, еле-еле удержался – и заглох. Приехали, называется.

– Ну вот, – говорю, – в этот конкретный раз – недалеко. Не повезло.

Перелез обратно на водительское место, ключ поворачиваю – а эффекта никакого. По крайней мере видимого. Я еще и еще раз так повернуть пробую, сяк – что в лоб, что по лбу. По всему видать, не пошла эта ямка «Аризоне» впрок.

– Что-то случилось? – озабоченно Виртис спрашивает.

– Случилось, – отвечаю. – А вот насколько серьезное – это я как раз сейчас выяснять буду.

Вылез, капот открыл, посмотрел – с виду все на месте, мотор не потеряли.

– А ну-ка, садись, – рыжей командую, – на мое сиденье. Будешь выполнять ответственное дело – по моему приказу ключ вертеть. Но, – повторяю, – только по моей команде. Ферштейн?

Сам в глубь капота нырнул, начал проводку проверять. Мотор горячий, жаром так и пышет, масло откуда-то течет – измазался в нем почти сразу.

Ковырялся я минут пять – то проверил, се, даже в карбюратор заглянул. Вроде все в порядке, а поди ж ты, не желает заводиться, и все, хоть ты тресни. Неужели, думаю, в моторе чего стряслось? Вот уж от чего упаси нас местные боги, все, вместе взятые, и каждый по отдельности.

В общем, так увлекся ремонтными работами, что даже топот не сразу услышал. Виртис, правда, тоже хорош… гусь. Ладно рыжая, она сама на эту кавалькаду уставилась, рот разинув, но он-то мог бы предупредить! Я бы хоть какой-то пристойный вид принял. Атак…

Поднял я голову – и сразу взглядом с Ней столкнулся.

Лет Ей и в самом деле не больше, чем Каре. Только лицо… другое. В смысле, более… суровое, что ли… не знаю. Волосы темные, по плечам рассыпались, за конем красный плащ струится, словно знамя. Рубашка на Ней тоже красная была, и в обруче на лбу камни крупные того же цвета – рубины, не иначе.