Яйцо Чингисхана или Вася-василиск - Александр Тюрин

— Как же мне тогда выкрутиться? Почему я вообще я попал в такую жопу и зачем мне все это надо? — дал выплеск эмоциям Василий Самуилович. — Мало того, что лично я страдаю из-за враждебности окружающих, из-за отсутствия пива и сигарет, мне еще положено переживать за все человечество. А я очень сомневаюсь, что оно отвечает мне тем же. Если бы я еще ехал на белом коне и меня без передыху показывали бы ведущие телекомпании!

— Не стонать, дядя Вася. Ты мог прожить нормальную жизнь нормального человека, и в положенное время, по команде очередного большого начальника, отправиться на Колыму, или в газовую камеру, или на какую-нибудь войнушку с тремя патронами в кармане, или мирно испустить дух через задницу в какой-нибудь загаженной переполненной больничке эпохи застоя, или получить бандитское перо в брюшко во время очередной смуты. Но ты стал избранником… И согласно параграфу «первичные люди» галактического закона о «катастрофах у приматов» тебе положена помощь класса «смотритель-отвратитель»… Перевод терминов, конечно, достаточно условный.

Василий-наблюдатель уже потянулся назад, потому что сила натяжения обернулась в другую сторону.

— Погоди-ка, Акай, притормози, а как ты, такой маленький, попал в смотрители?

— Кураторы меня приметили во время той заварухи на скалах. Я ведь потомок Ибн-Зайдуна по линии «кси», а он тоже был «смотрителемотвратителем». Маленькому даже легче продвинуться, но конечно после лобонобилизации в камере временнОго ускорения.

— А кураторы это кто?

— Это псоглавцы, в честь которых были сотворены собаки. Именно они протащили закон о «катастрофах у приматов» и добились…

Ответ, едва начавшись, закончился, похоже, что Акаю заткнули рот.

А Василий в итоге целиком и полностью оказался в своем заброшенном колодце.

На горы уже вовсю наползала темень. Василий выбрался из колодца и направился в сторону аула. С каждым шагом путник все больше восстанавливал в голове свой маршрут десятилетней давности; не столько кора мозга вспоминала, сколько ноги, спина, мышцы. Вот уже завиднелся яблоневый сад, где ему в прошлый раз так хотелось хрумкнуть искушающим плодом.

Впрочем, Василий все время ожидал внезапной и не слишком радостной встречи с шахидами, поэтому испытывал страшную нервотрепку. Но один вражеский пост он преодолел довольно спокойно. Двое тяжеловесных лохов сидело под скалой. Казалось, самое лучшее — прошмыгнуть мимо них по-тихому, без излишнего шуршания.

Однако чувствительные отростки прощупали складки, и все они вели через пост. Василий-дракон аккуратненько, переднехвостом, повредил временной шнур одного из шахидов. Тот вдруг почувствовал экстраординарный позыв к мочеиспусканию и, когда отошел отлить, получил прикладом по уху, свалился и затих. Второй, не дождавшись товарища, отправился проведать, не случился ли с тем обморок. Ведь у исламистов тоже случаются обмороки, если они предположим целый день постились, а после захода солнца пережрали и перетрахались. Около кустов второй шахид наткнулся на дуло пистолета с глушителем, который Василий позаимствовал у первого шахида.

На голову испуганного храбреца была возложена граната (тоже трофейная), без чеки, от нее протянута леска, которая перекинута через сук и привязана к сложенным за спиной рукам. Одно движение рук и голова серьезно пострадает: простые мысли разлетятся вместе со сложно устроенными мозгами.

(Наверное, надо было грохнуть этого воина недрогнувшей рукой, но Василий еще не приучился убивать ради пользы дела.)

Следующий патруль Василий миновал без соприкосновения. Если точнее, шахиды благополучно прошествовали рядом с его головой, прикрытой охапкой прелой листвы, а электромагнитный интерфератор, встроенный в жилет, выдал биоволновую картинку, характерную для муравейника.

Дорога вниз по склону уже никем не охранялась. Правда, в саду бегало несколько злых собачек, но их удалось быстро без всякого хая и лая отправить в собачий рай — пригодился трофейный глушитель. В дальнейшем, по счастью, удалось соблюсти интересы младших братьев. В одном из бесчисленных карманов жилета заработал флаворизатор, который заставлял Василия пахнуть примерно как дерево, что было совершенно неинтересно псам и анализаторам запахов. Лишь один раз какой-то лохматый барбос писнул авантюристу-программисту на ботинки.

Он пробрался известной ему дорогой до глинобитного сарая, за которым начинался терассчатый двор. Здесь ему помогли густые кусты, которых давно не тревожили садовые ножницы. Но за следующим забором Василия ожидал сюрприз, да еще какой. Диверсант сперва страшно растерялся и стал грешить на оптический обман — за распаханной полосой нейтралки высилась бетонная стена неприступной крепости!

В первую очередь Василий поразился тому, что не заметил ее, наблюдая со склона. Только через минуту он усек, что виновата маскировка — ведь и стена, сделанная из толстого бетона, и то, что находится за ней, практически незаметны с большого расстояния. Ее кремнепластиковое покрытие имеет маскировочную стереораскраску, которую меняет, приспосабливаясь под время дня и года. Да еще и рельеф местности благоприятный для таких трюков.

До стены было метров сорок, безнадежные сорок метров. Василий вернулся обратно к сараю и залег в лопухах, пахнущих кошачьей мочой, под его дощатой стеной. Затем пришел в полное отчаяние из-за полного отсутствия идей. Он не мог двигаться вперед и не знал, куда идти назад. Тогда Василий решил пообщаться с боди-компом, которому было, конечно, далеко до прежней «группы товарищей». На все жалобы бесстрастный советник отозвался весьма равнодушно:

— В природе не бывает замкнутых систем. Из этой самой крепости чтото выходит, например, дерьмо, и что-то входит, допустим, еда. Значит, уже два канала имеются.

— Но я не могу войти вместе с едой, потому что у меня невкусный вид, и не могу заплыть, преодолевая встречный поток дерьма.

— Почему нет?

От небесных явлений невозможно скрыться нигде — потихоньку занималась заря. Василий отдыхал отнюдь не в самом лучшем месте и ведать не ведал, как станет скрываться днем. Но отсюда ему был виден приличный кусок крепостной стены и проходящей мимо дороги. По ней проехал микроавтобус, прямо к видневшемуся участку стены, и она открылась в том месте, где, вроде, и ворот никаких. Ее блоки взяли и разошлись в стороны, через образовавшуюся прореху был виден охранник вместе с постом электронного контроля.

Интересные мысли не возникали еще минут двадцать, пока к крепости не стала подкатывать другая машина, Василий заметил, что она на повороте не только сильно сбавляет ход, но еще и проезжает впритык к кусту орешника, задевая его бортом. А от куста до ворот остается шестьдесят метров.

— Как ты думаешь, бодин сын, можно ли уцепиться за днище проезжающей машины, ехать там минуты полторы без билета и остаться при этом молодым и здоровым?

— Конечно. На днище полно неподвижных деталей. — поддержал идею боди-комп. — Уголки крепления и так далее. Впрочем, сгодится для этого дела только грузовик, но и у него под передний мост лучше не соваться. Еще не советую цепляться за редуктор, он слишком большой, и за рессоры — может пальчики раздавить.

— Такое впечатление, что ты там ездил. Ну а потом, если допустим, я докачу?

— Потом сориентируетесь, Василий Самуилович. Там, внутри, возможностей будет больше.

— А потребностей меньше. Какие могут быть у трупа потребности?

В любом случае, надо было действовать в темпе. Уже светало, а просидеть целый день в кустах, да еще совершенно незаметно, мог бы только драный кот, а не такой видный мужчина как Василий Самуилович Рютин. Он прокрался в кусты орешника — бодик тем временем вывел на бимоны принципиальную схему автомобиля с особым выделением днищевой части. Не успел особенно ее поизучать, как стал подъезжать реальный автомобиль, и был это грузовик с парой задних мостов. Теперь оставалось сделать одно движение — и либо быть раздавленным как безвестный таракан, либо продолжить славный путь.

И вот уже шины вкрадчиво прошуршали по щебенистой дороге.

Рядом, но рано, еще рано, чуть-чуть рано, пошел! Бросок и перекат через бок. Неплохо получилось. Правда не обошлось без накладок. Задняя шина едва не отутюжила его ступню, однако бодик успел просканировать «живую» картинку и подсветил контурами неподвижные выступающие части. Василий ухватился руками, рывком подтянув ноги, и…

Есть контакт, сумел уцепиться за крепежные детали отсутствующего запасного колеса, хотя конечности едва не сорвались и не превратились в бесконечности. А надо еще поскорее закинуть ноги на задний мост, чтобы на дороге не осталось две параллельные борозды.

Если раньше ему хотелось, чтобы машина ехала помедленнее, то теперь совершенно наоборот. Амуниция и тело в момент стали свинцовыми и начали отрываться от быстро изнемогших рук. Вскоре уже непонятно было где руки и суставы — желал разорваться весь организм.