Десять поцелуев, чтобы влюбиться - Мила Любимая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Маша
Меньше всего на свете предполагала оказаться застуканной ректором поздним вечером в университете.
И не одной, а в компании с парнем. За совершенно бесстыдным занятием. К тому же, не с кем-то, а именно с его родным сыном.
Блеск! Восторг! Огонь! Я с проблемами вообще на короткой ноге.
Ситуация более, чем просто неловкая. Не преувеличиваю – преуменьшаю.
Нас в принципе не должно быть здесь в такое позднее время. Понедельник день тяжёлый, но не настолько.
Уф! Честно, это самое глупое, что только могло произойти.
Мы целовались. Нет – больше!
Едва ли не случился главный позор в моей жизни. Ещё бы минутка и всё… тушите свет. Думаю, на моём лице впору жарить яичницу. Щёки полыхают адским пламенем.
Сотников нисколько не переживает. Реально кремень. Невозмутимо обнимает меня за талию, будто бы нас не на лестнице в универе застукали, а явились к нам домой. Причём, без приглашения.
Делает вид, что ничего не случилось. Убедительный, надо признать. Уверенность – уровень бог. Наверное, именно это и восхищает меня в нём.
— Па, а ты что задержался? — у него холодный голос. Настоящий лёд. За ним, как за каменной стеной. От Димы исходит сила и надёжность.
Именно сейчас я понимаю, что именно таким и должен быть мужчина. С кем не страшно. Кто подставит своё широкое и крепкое плечо. С ним можно веселиться, творить глупости и любить, как в сказке.
И я бы очень хотела, чтобы мы остались в этой сказке.
— Работа, сын. А вы тут… — Сергей Александрович усмехнулся, окинув Диму и меня довольным и хитрым взглядом. — На факультативных занятиях засиделись?
Ага, именно на них.
— Маша жуткая зануда, всё никак свою статью оставить в покое не могла. Ну мы пошли. До завтра.
— До свидания, — улыбаюсь и иду следом за Сотней вниз по лестнице.
— А давайте-ка я вас подброшу, — предложил ректор, почти заставив моё сердце остановиться. — Заодно расскажешь, как дела. Домой заезжать перестал. Но причина, я вижу, уважительная.
— Мы пешком, — не растерялся Сотников. — Прогулки под луной, всё такое. Если с девочкой не гулять, то она может заскучать с кем-нибудь другим.
Вот не знала, что он у меня такой романтик.
— Удивительно.
— Тем более, нам в магазин ещё надо.
— В магазин? — нахмурился Сергей Александрович.
— Ага, ужин готовить будем с Машей.
И почему-то я об этом впервые слышу… врёт и не краснеет! Уже столько лапши навешал, макаронную фабрику открывать можно.
— Ты?
— Формально, повар у нас Маша.
— Уже похоже на тебя, — смеётся папа Димы. — Ну, а ты чем заниматься будешь, если не секрет?
— Я? — Сотников горделиво выпятил грудь. — Самым главным, пап. Покупать еду и есть её.
Настоящий защитник и добытчик. Если кто-то бы сказал мне полгода назад, что он может быть таким милым, то ни за что бы не поверила.
Но люди умеют удивлять. Особенно тогда, когда ты этого от них не ждёшь.
Мы уже вышли из университета. Стоим на парковке возле блестящего чёрного внедорожника, который принадлежит ректору.
— Точно не поедете? — в последний раз спрашивает.
— Нет, пап. Езжай. И маме привет.
— Кстати, о твоей матери. Ты же помнишь, что у неё завтра день рождения?
Судя по взгляду Димы, он об этом грандиозном событии напрочь забыл.
— Разумеется.
— Отлично, — ректор похлопал сына по плечу. — Ждём вас завтра вечером. В шесть часов.
Вас…
О, нет!
— Извините, но я точно не смогу, — попыталась выкрутиться. — Надо готовиться к лекции по…
— Никаких возражений, — прервал меня ректор. — Оба как штык. Мама будет рада тебя увидеть, Маша.
Чёрт побери.
— Мы приедем, — обещает за нас двоих Дима. — Всё, оривидерчи, па.
Дождавшись, пока автомобиль отъедет на приличное расстояние, повернулась к своему парню.
— Ты обалдел?
— Обалдел.
Вот и как с ним разговаривать прикажете?
— Сотня, день рождения твоей мамы очень серьёзный шаг, — сердито начинаю ему выговаривать. — Я к этому не готова.
— Детка, серьёзно – это твоя одежда в моём шкафу и зубная щётка в ванной. Остальное лишь бонус.
— Дима!
— Ты единственная девушка, с которой я так долго в отношениях, — он хмурится. — Тем более, вы уже знакомы. Неужели бросишь меня?
— Не сегодня, — улыбаюсь.
— Что? — грубо хватает меня за талию и прижимает к себе. — Ты офигела, Савельева?
— Ты обалдел – я офигела. Идеальная пара, правда?
Мы начинаем целоваться и не замечаем, как с неба хлынул дождь. Не отрываемся даже тогда, когда он превратился в проливной.
— Дим, заболеем, — первая опомнилась и попыталась отстраниться. Руки Димы через мокрую одежду чувствовались особенно остро. У него такие горячие ладони. Ощущение, что я горю в жерле вулкана.
— Я уже болею, — проводит подушечками пальцев по моей шее и улыбается, как круглый идиот. Надеюсь, что я со стороны не выгляжу глупой и влюблённой. — Тобой, моя Маша.
Моя Маша…
Пожалуй, это самое искреннее и сексуальное, что я только слышала в своей жизни. Заменяет полностью фальшивое «я люблю».
— Лихорадка «Савельева-Сотников». Как лечиться будем?
— Поцелуями. Сексом. Блинчиками с черникой.
Долго смеюсь, поднимая лицо к небу. Дождь становится слабее, но тело от холода начинает бить крупная дрожь.
— Я вызову такси, — копается в телефоне, а я не свожу с него глаз.
Это не привязанность. Не привычка. Чёрт-побери-любовь.
Моя душа, моё тело, моё сердце – всё принадлежит ему.
— Почему с черникой?
— Не знаю, — пожал плечами. — Пойдём, наша машина.
Едем в молчании, пытаясь согреть друг друга жаркими объятиями. Домой приезжаем очень быстро.
Ванная, горячий чай, уютный плед.
— Маш, — протянул Дима, перебирая мои волосы. — Чисто гипотетически, если вдруг… парень спорит на девушку и потом понимает, что она ему нравится? Девушка сможет простить?
