Секундо. Книга 1 (СИ) - Герцик Татьяна Ивановна

Но едва стало посветлее, и на дороге проявились чуть видимые тени от деревьев, на горизонте угрожающе замаячили остроконечные башни большого города. Пустив коня рысью, она за десять минут добралась до городских ворот. С облегчением вздохнула, чтоб тут же разочарованно застонать.

Возле поднятых ворот стояла стража с алебардами наизготовку! Ее же непременно остановят и примутся расспрашивать! Об этом не подумала ни она, ни учитель! Ей нельзя называть свое имя и рассказывать, к кому и зачем она едет!

Амирель натянула поводья, заставляя вороного остановиться. Он недовольно покосился на нее, уже предвкушая теплое стойло, сытный корм и долгий отдых. Но всадница глубоко задумалась, не зная, что ей предпринять. Попробовать использовать внушение, чтоб ее пропустили? Но вдруг у нее ничего не получится?

Позади на дороге послышались шум, звон и лязг. Оглянувшись, увидела подходивший к воротам длинный обоз из розвальней, груженных мороженой рыбой. Телеги были плотно укрыты мешковиной, но ядреный рыбий запах разносился далеко вокруг. Вокруг розвальней гарцевали вооруженные всадники, бдительно следя за целостностью груза. Решив прорваться в Холлтбург вместе с ними, Амирель подождала, когда обоз пройдет мимо, и пустила вороного вперед, пристраиваясь к охраняющим его позади мужикам и делая вид, что приехала с ними.

Медленно, почти впритык к последней большой телеге, от которой одуряюще пахло рыбой, она заехала в ворота, прогарцевала мимо заставы с настороженными стражниками и, только въехав на предмостную улицу, пустила вороного мелкой рысью.

Холлтбург только-только начал просыпаться. Но заливистого лая собак, к которому она привыкла в деревне, слышно не было. А вот громкие голоса торговцев, спозаранок развозивших в тележках по гулким узким улочкам продукты для кухарок, разносились далеко.

Едва застава скрылась с глаз, Амирель натянула поводья и поехала медленно, озираясь по сторонам, вертясь в седле и рискуя свалиться с коня. Она никогда ничего подобного не видела. Город был огромен! Большие дома по нескольку этажей высотой были выше растущих подле них деревьев, достигая в высоту не меньше пары десятков локтей! И стояли они вплотную друг к другу, отличаясь только фасадами да высотой, ну еще разного цвета дверями с бронзовыми молоточками на них.

Забывшись, она остановила коня и стояла, приоткрыв от удивления рот, разглядывая невиданные дома с красочными вывесками на боках, пока какой-то спешивший по своим делам прохожий, дорогу которому она перегородила, не обозвал ее неотесанным деревенским увальнем.

Опомнившись, Амирель вспомнила совет настоятеля: «свернешь от предмостной улицы направо, проедешь до конца и упрешься в гостиницу» и тронула уставшего коня. Проехала по одной неширокой улочке, свернула на другую и увидела яркую вывеску над входом. «Пряный ветер»! Она добралась!

Здание казалось небольшим, его выкрашенный в бледно-голубой цвет фасад занимал всего пять окон в ряд, хотя и возвышался над окружавшими его постройками на целый этаж, сразу привлекая к себе взгляд. Название гостиницы над затейливым порталом, вытесанное золотыми буквами на белоснежной мраморной доске длиною с добрых два ярда, предупреждало бедняков, что это дорогое заведение не про них.

Амирель неуклюже сползла с коня, ноги от долгого сиденья заскорузли и не двигались. Прежде чем сделать шаг, ей пришлось несколько минут постоять на месте, переминаясь с ноги на ногу, разгоняя по жилам застоявшуюся кровь. Да, так много, да еще морозной ночью, ей ездить еще не доводилось. Она надеялась, что больше и не доведется.

Робко посмотрела на роскошную гостиницу. Как примет ее незнакомая хозяйка? Вдруг отправит восвояси? Или, еще хуже, выдаст эмиссарам тайного сыска? Но деваться ей все равно некуда, придется положиться на удачу. Ведь не зря же сюда ее отправил наставник? Значит, хорошо знал, какой прием ее здесь ожидает.

Поднявшись по невысоким ступенькам к широким дверям, окованным железом, как в родовом замке, Амирель робко постучала молотком, вдетым в пасть свирепо оскаленного бронзового льва. Внутри раздался быстро стихнувший мелодичный звон. Подождав несколько минут, постучала еще раз, и снова без ответа. Через несколько минут, когда она уже начала беспокойно озираться по сторонам, боясь стоять на виду посреди улицы, раздался сердитый заспанный голос:

— Кого несет в такую рань?

Голос был низкий, мужской, и Амирель испугалась. А вдруг хозяйки нет на месте? Или она продала гостиницу и уехала? Что тогда ей делать? Несмело ответила грубым голосом, вспомнив, что на ней мужской плащ:

— Я привез госпоже хозяйке послание от настоятеля из моей деревни.

За дверью недовольно крякнули, но она все-таки чуток приоткрылась и наружу выглянула опухшая от излишних возлияний сероватая топорообразная физиономия с красными белками глаз. Оглядев низенького пришельца и решив, что опасности тот не представляет, привратник показался весь.

— Ты еще и коня с собой притащил? — обладателем сварливого голоса оказался малорослый немолодой мужчина в несуразно большом кафтане и намотанных на ноги суконных опорках. — Что, больше оставить негде?

— Негде! — внезапно вспылила Амирель. Не для того она всю ночь скакала по темному лесу, полному опасностей, чтоб выслушивать нелепые претензии от гостиничных слуг! — Не волкам же было его оставлять!

К ее удивлению, коротышка тут же умерил пыл. Прослужив всю свою жизнь привратником этой гостиницы, он неплохо разбирался в людях. И сейчас, несмотря на мужскую одежду, мигом понял, что перед ним девица. Да и одежда была хоть и простого покроя, но из добротной дорогой ткани. Так что ссориться с ней ему не резон. Вдруг она родственница хозяйки? Та ему грубость не спустит!

— Ладно, ладно, не сердитесь! — поспешил сгладить он недоброе впечатление от своих неласковых слов. — Это я так, для красного словца. — С поклоном предложил: — Проходите наверх. А вашего коня я поставлю в стойло. Не волнуйтесь за него, конюх за ним приглядит, он у нас опытный и лошадей любит.

Он вышел на улицу. Не доверяя ему, Амирель пошла следом и проследила, как он открыл высокую калитку в выкрашенных в цвет дома воротах и оттого незаметных и завел туда вороного. Из калитки пахнуло теплом, запахом навоза и лошадей, и она успокоилась. Да, там конюшня! Вот уж ни за чтобы не подумала, что лошадей можно держать в том же доме, где живут люди. Или он провел коня во двор?

Любопытствуя, зашла в калитку. Там в довольно узком, всего-то в шесть-семь ярдов, но длинном пространстве между соседними домами и впрямь оказалась конюшня. Потолок у нее был каменным, и Амирель догадалась, что сверху жилые этажи. Денники для лошадей располагались в один ряд вдоль одной из стен, и места оставалось еще достаточно для двух длинных повозок и нескольких крытых колясок довольно приличного вида.

Конюх был уже на ногах и с причитаниями «как же ты устал, болезный» и «кто же тебя так загонял», принялся обихаживать коня.

Удостоверившись, что вороной учителя устроен неплохо, Амирель, не дожидаясь возвращения привратника, вошла внутрь. Раздумывая, не чувствуется ли в гостинице запах конюшни, ведь, по сути, та находилась внутри здания, машинально поднялась наверх, подозрительно принюхиваясь к запахам.

Пахло чем-то цветочным и почему-то ядреным мужским потом. Этот запах ей был хорошо знаком, от отца и братьев пахло так же после тяжелой работы. Но почему так пахнет в гостинице, она не знала. Постояльцы не моются? Нет возможности или просто не хотят?

Пройдя мимо еще пустой общей затрапезной с длинными столами, лавками и большим камином у стены, оказалась в длинном коридоре с одинаковыми дверями с написанными на них цифрами. Заглядывать в них не стала, решив, что именно здесь и живут постояльцы «Пряного ветра».

Откуда-то слева донесся вкусный запах свежей выпечки, и она сглотнула слюну. Как же хочется есть! Но еще больше спать. Еще немного, и она свернется калачиком в каком-нибудь уголке и уснет.

Добредя до конца коридора и уткнувшись в такую же дверь, только без номера, остановилась и принялась гадать, куда же ей идти дальше. Пока она вертела головой, пытаясь определить, где может быть комната хозяйки, один из номеров открылся, и из него показалась пышнотелая женщина в синем форменном платье и слишком откровенном декольте, оголявшем белую пухлую грудь.