Инициатор - Ольга Ворон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Здесь пока безопасно, – хмуро прокомментировал отец Владимир. Подошёл к лампадке, стал зажигать и относить по углам свечи.
– Пока, – усмехнулся командор Борислав. – Вас найдут, где бы ни были.
Локти его были стянуты ремнём за спиной, с ног сняты ботинки, а торс обнажён. На грудине белел старый шрам, оставшись единственным знаком принадлежности – крест отец Владимир снял с него, как и забрал всё имеющееся оружие. Но это не мешало командору смотреть вокруг насмешливо и уверенно.
Алиса уложила Даниила подальше от командора, к самому преддверью алтаря, и села рядом, прижалась спиной к стене и опустила ладонь на лоб бета. От него тянуло жаром и холодом одновременно – разорванная шея парила от поднявшейся температуры, а тело стало негнущимся и холодным, словно у покойника. Веки едва колыхались и недавно отросшие ресницы неуловимо вздрагивали на тонкой молодой коже. Алиса следила за дыханием бета и иногда неосознанно запускала пальцы в едва подросшие волосы.
– Питание, – отец Владимир подошёл и, не наклоняясь, показал ей тёмную бутылку.
Алиса подняла взгляд на священника и покачала головой. Снова заворотило.
Священник поджал губы и нахмурился.
– Вы всё ещё уверены, отец Владимир, что идёте верной дорогой? – внезапно вполне серьёзно спросил командор Борислав.
Отец Владимир обернулся к нему, посмотрел задумчиво:
– А вы? Встречая препятствие, считаете, что это знамение неверного пути?
Командор снова насмешливо скривил губы и отвернулся.
– Разве дорога, ведущая к свету, не имеет камней на пути? – покачал головой отец Владимир и снова посмотрел на замерших в малоподвижности йахов: – Дорога добра – дорога преодоления. Там, где человек изворачивается, обходя камни, где сдаёт назад в страхе, где решает, что лучше просто, чем тяжело – там рождается дорога зла и лжи. И это не наша дорога.
Он дёрнул головой, словно перебивая себя, и стремительно ушёл к командору. Не церемонясь, схватил его за плечо, разворачивая спиной, и проверил ремень на локтях. Лицо наставника стало равнодушным, но белизна и пот на лбу выдали его страдание.
Священник отконвоировал командора в угол притвора и сухо приказал:
– Присаживайтесь, командор. На седалище.
Отец Борислав молча опустился на холодный пол.
– Ноги, – коротко приказал священник. Пистолет в его руке весомо направился в голову пленнику.
Тот глянул снизу вверх на старого инквизитора и, не переча, сложил ноги кренделем, подтянув стопы к бёдрам. Алиса знала эту позицию по медитациям – помогая сосредоточиться на запредельном, она и приводила в оцепенение, из которого без посторонней помощи подняться было сложно.
Отец Владимир отошёл от командора на несколько шагов и, не опуская пистолета, сел напротив. Теперь они смотрели друг другу в глаза. Старый священник сидел прямо, в традиционной позиции на коленях, а пленник из-за заломленных за спину рук, немного наклонялся вперёд, и казалось, что его широкая массивная фигура пытается нависать над старцем.
– Я хочу понять… – негромко начал отец Владимир. – Почему за отродьем, которое губит женщин и искривляет веру, больше года идёт охота без результата?
Командор пожал плечами, насколько позволил стягивающий локти ремень:
– Вы напрасно считаете, что мы всесильны. Круг и его возможности не сильно изменились за годы, пока вас не было.
Отец Владимир усмехнулся:
– Одной инициаторши вашего изготовления хватило, чтобы дважды безошибочно выйти на него!
Алиса подняла голову и взглянула на разговаривающих. Они сидели далеко и разговор едва долетал до неё, но ей твёрдо виделось, что меж людьми возник и теперь дрожал невидимый эластичный жгут, он натянулся до предела и отпусти его один – он больно ударит по другому.
– Выйти – да, но не поймать.
– Борислав, не надо играть со мной, – отец Владимир покачал головой: – После того, что я пленил командора региональной секции храмовников Единой, терять мне нечего. Я вне закона. Ты понимаешь – времени у нас мало.
Командор задумчиво посмотрел на священника и глухо спросил:
– Так что – мы докатимся до крайностей? Или у вас есть в тайнике сыворотка правды?
Отец Владимир ответил ровно:
– В тайнике бутылка старого кагора. А вот рядом – инициатор, которого вы приговорили к смерти.
Командор не выдал себя ничем. Но Алиса почувствовала, что жгут всё-таки лопнул. И ударил по нему.
– Блеф, – хрипло сказал он.
Старый священник кивнул ровно, будто ожидал такого ответа, наклонился, опираясь на колени предплечьями. Набухшие дряблые веки прикрыли острые глаза.
– Командор, напрасно… Я старик, но у меня хорошая память. Ваша молодость пришла на время смуты, потому вы не успели научиться любить ту церковь, какой она была годы и века до вас. Вы прошлись красным петухом по всему, что было дорого нам. Вы спалили наши принципы, убили нашу веру в человека. И создали это уродище – «Единую Церковь» – общество лжецов, стремящееся только к власти над кошельками, телами и душами. Вы захватили власть в стране и, словно последние угли, затоптали те церкови, где сохранялось истинное православие. Вы ввергаете Россию в хаос средневековья, хотя и с новыми техническими возможностями. Уничтожаете знание и людей, способных его передавать. Убиваете волю и людей, способных на сопротивление вам. У вас только одна цель – жрать. И этого я вам простить не могу. Вот этого убийства церкви, которой служу. Так блефую ли я?
Командор оттёр о плечо подбородок, на который стекла капля пота, и отозвался:
– Это ли не можете простить, или то, что вам пришлось быть в наших рядах и ради собственной жизни в Храме отказаться от прежнего мировоззрения? – флегматично спросил он.
Лицо отца Владимира не дрогнуло.
Командор кивнул:
– Вы не блефуете.
Он пожевал губами и посмотрел на дальние иконы, мимо невозмутимого священника:
– Иерей Марк – отец владыки Аттика.
– Так, – сухо отозвался старый инквизитор и выпрямился.
Командор неохотно продолжил:
– Он был храмовником на сопровождении прото к монастырю подготовки. Прото вырвался. Больше сотни человек погибло…
– Он получил личную инициацию? – поднял брови отец Владимир.
– И да, и нет. Он был опосредованно инициирован прото. Пытался отсосать кровь у укушенного митрополита, присутствующего на обряде. Владыка умер, а Марк оказался инициирован в альфу.
Священник обернулся, коротко глянул в дальний угол на Алису. Та сидела неподвижно, прикрыв глаза и умерив дыхание. Но всё-таки она слышала.
– Марка не успели упокоить до полного превращения, пришлось восстанавливать, потом много лет содержать в дальнем монастыре… Придя к власти, отец Аттик пожелал своего родителя устроить и
