Ложная слепота - Питер Уоттс

Судорога. Затяжка.

— Теперь надо прибавить дополнительную проводку, которая потребуется для того, чтобы сфокусировать на цели все эти глазки или переслать информацию отдельным хроматофорам, и еще добавь вычислительные мощности для запуска хроматофоров по одному. Возможно, тридцати процентов массы тела на это хватит, но я сильно сомневаюсь, чтобы осталось место на философию и науку, — он махнул рукой куда-то в сторону трюма. — Это… этот…

— Болтун, — подсказала Джеймс. Каннингем покатал слово на языке.

— Очень удачно. Этот болтун — абсолютное чудо эволюционной инженерии. И он туп как пробка.

Краткая пауза.

— Тогда что они такое? — спросила, наконец, Джеймс. — Домашние зверюшки?

— Канарейки на руднике, — предположила Бейтс.

— Может, даже меньше того, — отозвался Каннингем. — Возможно, это всего лишь лейкоцит с манипуляторами. Робот-ремонтник. Дистанционно управляемый или действующий инстинктивно. Но, люди, мы упускаем гораздо более важные вопросы. Как вообще может анаэроб развиться в сложный многоклеточный организм и тем более — двигаться настолько быстро, как эта тварь? Подобный уровень активности жрет массу АТФ.

— Может, они не используют АТФ, — предположила Бейтс, пока я полез за справкой в КонСенсус: аденозинтрифосфат, источник энергии для клетки.

— АТФ из него просто льется, — сообщил биолог. — Это даже по останкам можно определить. Вопрос в том, как оно успевает синтезировать трифосфат настолько быстро, чтобы поддерживать активность. Чисто анаэробного метаболизма будет недостаточно.

Предположений ни у кого не оказалось.

— В общем, — подвел он итог, — на сем урок закончен. Кому нужны неаппетитные детали — обращайтесь в КонСенсус, — Каннингем пошевелил пальцами свободной руки; вскрытый призрак рассеялся. — Продолжаю работать, но если вам нужны серьезные ответы — притащите мне живой образец.

Он затушил окурок о переборку и вызывающе оглядел вертушку.

Остальные едва отреагировали; графы их еще плыли под тяжестью недавних откровений. Возможно, показное раздражение Каннингема было важней для общей картины; возможно, в редукционистской вселенной биохимический базис существа всегда имеет приоритет над надстройкой межвидового этикета и проблемами внеземного разума. Но Бейтс и Банда отстали от времени, еще не переварив предыдущих откровений. Они в них просто погрязли. Цеплялись за открытия Каннингема, как смертники, недавно узнавшие, что могут выйти на свободу из-за судебной ошибки.

Ведь мы убили болтуна, в этом никаких сомнений. Но он не был инопланетянином. Он не был разумен. Всего лишь лейкоцит с манипуляторами. Тупой как пробка.

Ущерб чужой собственности гораздо легче себе простить, чем убийство.

Проблемы невозможно решать на том же уровне компетентности, на котором они возникают.

С Челси меня познакомил Роберт Паглиньо. Возможно, когда наши отношения пошли под откос, он почувствовал себя ответственным. А может, Челси, будучи любительницей клеить битые чашки, попросила его вмешаться. Как бы то ни было, с той минуты, как мы сели за столик в «КуБите», мне стало ясно, что пригласил он меня не только ради компании.

Паг заказал коктейль из нейротропов на льду. Я ограничился «Рикардсом».[61]

— Все так же старомоден, — начал Паг.

— Все так же ходишь кругами, — заметил я.

— Так очевидно, да? — он сделал глоток. — Поделом мне водить за нос профессионального жаргонавта.

— Жаргонавтика тут не при чем. Ты бы и колли не обманул.

Правду сказать, графы Пага никогда ничего мне не подсказывали, о чем бы я уже не знал. Понимая его, я не получал никакой форы. Может, оттого, что мы с ним слишком близко друг друга знали.

— Ну, — сказал он, — колись.

— Нечего рассказывать. Она познакомилась со мной настоящим.

— Скверно.

— Что она тебе рассказала?

— Мне? Ничего.

Я глянул на него поверх бокала. Паг вздохнул.

— Она знает, что ты ей изменяешь.

— Я — что?!

— Изменяешь. С моделью.

— Это же ее модель!

— Но не она сама.

— Нет, не она. Модель не пускает газы, не скандалит и не закатывает истерик всякий раз, когда ты отказываешься волочиться на встречу с её семьей. Слушай, я нежно люблю эту женщину, но послушай… вот ты когда в последний раз трахался вживую?

— В семьдесят четвертом, — признался он.

— Шутишь, — я думал, у Пага вообще такого опыта не было.

— В промежутках между контрактами медмиссионерствовал в странах третьего мира. В Техасе трахи и охи еще в ходу, — Паг глотнул тропа. — Мне в общем-то понравилось.

— Экзотика приедается.

— Не поспоришь.

— И, Паг, я же не делаю ничего необычного. Это она извращенка. Не только в сексе дело. Она все расспрашивает… все хочет разузнать что-то.

— Например?

— Неуместные вещи. О моем детстве. О семье. Мое личное дело, блин.

— Ей просто интересно. Знаешь, не все считают детские воспоминания запретной темой.

— Спасибо, просветил.

Можно подумать, раньше никто мной не интересовался. Например, Хелен из чистого равнодушия перешаривала мой шкаф, фильтровала почту и следовала за мной из комнаты в комнату, расспрашивая мебель и занавески, отчего это я все время такой мрачный и замкнутый. Ей было так интересно, что она из дому меня не выпускала без исповеди. В возрасте двенадцати лет у меня хватило дурости отдаться ей на милость. Это личное, мам. Я бы не хотел об этом говорить. А потом долго скрывался в ванной, когда она начала выпрашивать, не в сети ли у меня проблемы, не в школе ли, или это девочка, или… или мальчик, и что случилось, и почему я не могу просто довериться родной матери — разве не знаю, что во всем могу на нее положиться? Последовательно миновали непреклонный стук в дверь, настойчивые озабоченные вопросы и, в конце концов, озлобленное молчание. Я выждал, пока не уверился абсолютно, что она ушла. Я пять сраных часов сидел там, прежде чем выйти, а Хелен все стояла в коридоре, сложив руки на груди, и глаза ее тлели разочарованием и укором. В тот же вечер она сняла замок с двери ванной, потому что родным незачем друг от друга запираться. Ей было очень интересно.

— Сири, — вполголоса окликнул меня Паг. Я перевел дух и попробовал снова:

— Она не просто хочет говорить о моей семье. Она хочет с ней познакомиться. Она постоянно пытается вытащить меня к своим. Знаешь, я думал, что всего лишь встречаюсь с Челси, никто меня не предупреждал, что придется делить место с…