Десятый круг ада - Юрий Виноградов

— С вашего позволения хотел бы ознакомиться с химической лабораторией, — сказал Кальтенбруннер. — Доктор Штайниц уже показал мне свое заведение.

— Пожалуйста, — ответил Шмидт.

Он провел берлинского гостя по всем помещениям лаборатории, показывая исследовательскую аппаратуру и рассказывая о ее назначении. Кальтенбруннер молча слушал профессора, и по улыбке, застывшей на его испещренном мелкими шрамами длинном лице, можно было судить, что он остался доволен осмотром.

— Не требуется ли вам еще какое оборудование, герр профессор?. — поинтересовался он.

Шмидт хотел было поблагодарить высокопоставленного чиновника рейха за заботу — в лаборатории имелось все необходимое для плодотворной исследовательской работы, — но сразу же сообразил, что поставка нового оборудования невольно затянет выход готовой продукции. А это как раз и входит теперь в его новые планы.

— В нашем деле всегда чего-нибудь не хватает. Сегодня меня удовлетворяет одна аппаратура, а завтра, в зависимости от хода реакции органического соединения, требуется уже иная, — ответил он.

— Вы можете не ограничивать себя средствами, герр профессор. Любые затраты окупятся конечным продуктом вашего труда.

— Благодарю вас, герр Кальтенбруннер. Я непременно воспользуюсь вашей щедростью.

Шмидт показал ему две пробирки с густой темно-коричневой жидкостью — новые, только что полученные им в чистом виде сверхмощные отравляющие вещества Ш-3 и Ш-4, правда, пока еще в ничтожно малом количестве.

— По стойкости на сегодня им нет равных в мире! — не удержавшись, похвалился он.

Темные, холодные глаза Кальтенбруннера загорелись нетерпением, когда он узнал, во сколько десятков тысяч раз Ш-3 и Ш-4 превосходят по эффективности известный всем иприт.

— Это предел человеческих и технических возможностей? — поинтересовался он.

— Нет. Далеко нет!

— Выходит, вы способны создать ОВ еще более сильные?

— Для этого я и работаю здесь…

Кальтенбруннер взглянул на Штайница, слегка склонил тяжелую голову, давая понять, что удовлетворен деятельностью старого ученого.

— Желаю вам успеха, герр профессор! — сказал он.

— Благодарю, герр Кальтенбруннер.

Шмидт подумал было поделиться с высокопоставленным чиновником рейха опасениями за предстоящий эксперимент руководителя бактериологического центра над живыми людьми, военнопленными. Кальтенбруннер, доктор юридических наук, должен прекрасно знать о принятых в Женеве и Гааге в 1864, 1899, 1906, 1907 и 1929 годах конвенциях о законах ведения войны, об отношении к раненым и больным, о запрещении использования военнопленных для нужд войны. Проводя опыты над людьми, создавая запрещенное химическое и бактериологическое оружие, Германия открыто бросит вызов тем странам мира, которые соблюдают эти конвенции. Престиж ее на международной арене резко упадет. Сказать об этом? Но поймет ли доктор Кальтенбруннер? Ведь он, как и доктор Штайниц, ярый фашист. Как бы не осложнить и без того тяжелое положение Альберта. Пожалуй, лучше будет промолчать.

Штайниц предложил Кальтенбруннеру и Шмидту поехать к нему на дачу, где за чашкой кофе на лоне природы можно завершить интересующую всех троих беседу. Жена и дочь будут особенно рады таким знаменитым гостям. Они всего лишь несколько, дней назад поселились в подаренном начальником РСХА особняке, прекрасно отремонтированном славянскими рабочими.

Профессору не хотелось ехать, и он нашел бы причину отказаться от приглашения, но не хотелось огорчать доктора Кальтенбруннера, изъявившего желание еще раз засвидетельствовать свое почтение добрейшей фрау Эльзе и обворожительной фрейлейн Эрне. Дорога в Берлин проходила вблизи дачи Штайницев, и он мог позволить себе отвлечься на час-полтора от важных государственных дел.

Гостей в беседке на берегу озера принимали дородная фрау Эльза и юная Эрна, которым Штайниц успел по телефону сообщить о неожиданном визите. Поставив на круглый стол рюмки, бутылки с крепкими напитками и холодные закуски, они удалились готовить кофе.

— Господа, я очень доволен посещением ваших лабораторий, о чем непременно доложу фюреру, — торжественно заговорил Кальтенбруннер. — То, что делаете вы, гениальные немецкие ученые, даст возможность третьей империи выполнить свою великую священную миссию, возложенную на нее историей…

Профессора всегда угнетал излишний пафос. Он уже заметил, что нацисты вообще любят пышные фразы, без устали повторяя самое популярное в их речах слово «третья империя». Шмидт никак не хотел мириться с новым делением истории Германии как государства на три империи и внутренне противился этому. Первой нацисты считали Священную римскую империю, существовавшую как германское государство с 962 по 1806 год и распавшуюся под ударами французской армии Наполеона Бонапарта. В 1871 году Бисмарк, победив ненавистную Францию, создал вторую империю. Она просуществовала лишь до конца первой мировой войны, в которой кайзеровская Германия потерпела полное поражение от Антанты. И вот в день прихода к власти Гитлера — 30 января 1933 года — началась эра третьей империи.

— …Ваши имена золотыми буквами будут вписаны в летопись третьей империи! — закончил Кальтенбруннер и отпил глоток коньяку. — Герр профессор, мне стало известно, что вы не получаете писем от сына — достойного офицера рейха? — неожиданно спросил он.

— Да. И очень обеспокоен этим. Не случилось ли что с Альбертом?

Кальтенбруннер прожевал кусочек лимона, посыпанного солью, улыбнулся.

— Могу заверить, ваш сын здоров, находится в полной безопасности.

— Почему же он ничего не дает о себе знать? — вполне резонно удивился Шмидт.

— Капитану Альберту Шмидту поручено строительство особо секретного объекта, и потому переписка с ним прекращена. Временно, конечно.

Профессор с трудом подавил тяжелый вздох, что не ускользнуло от пристально следящего за ним начальника РСХА.

— Уверяю вас, все закончится благополучно, — продолжал он. — А я пока хочу вас порадовать…

Шмидт насторожился.

— Из-за океана приехал ваш племянник. Скоро он будет в Берлине. Надеюсь, я не сделал ошибки, не предупредив вас заранее о родственнике?

— Лебволь? Сын моего брата Фрица?! Не может быть! Вот действительно радость для старика. — На оживившемся лице профессора появилась счастливая улыбка. — Господа, я вынужден покинуть вас. Хочу порадовать новостью дочь. Регина будет счастлива встретить кузена…

Вместе с ним в Вальтхоф вызвалась поехать и Эрна. Фрейлейн давно мечтала лично познакомиться с Региной, и теперь такая возможность представлялась. Штайниц не возражал. Он и сам с удовольствием поехал бы в дом Шмидтов, если б не начальник РСХА, с которым надо еще поговорить о сооружении рядом с заводом арсенала. Профессору ничего не оставалось делать, как усадить Эрну в предложенный Штайницем «мерседес». Фрау Эльза подала ей полную корзину цветов — подарок фрейлейн Регине.