Смерть как непроверенный слух - Эмир Кустурица

Для страховых компаний и «film finance» я после скандала с «Arizona Dream» стал одиозной фигурой, а без них невозможны были никакие новые проекты. Это означало, что нужно найти богатого продюсера, такого, чтобы не заставлял залезать в банковские кредиты. Из-за моих побегов со съемочной площадки и значительного перерасхода бюджета в мире кино все уже были уверены, что я на закате своей карьеры. И тогда, как много раз в моей жизни, произошел счастливый поворот событий, или, как сейчас говорят - бинго! Мне позвонил французский строительный магнат Буиг. Этот богатый человек уже однажды, когда мы жили в Нью-Йорке, посылал нам Пьера Эдельмана, парижского красавчика, чтобы сообщить, что этот богатейший из французов хотел бы финансировать мой фильм. Смотрел он, по его словам, с женой «Время цыган» и плакал. «Когда вспомню, как нелегко было снимать этот фильм, мне и самому хочется расплакаться», сказал я старому Буигу в его доме недалеко от президентского дворца в Париже. А Эдельман несколько раз повторил фразу, очень необычно в наши времена звучащую:

- Теперь ты сам все видел и слышал, старик не шутит, снимай что хочешь и сколько хочешь. Он богатый, все у него есть, но хочется еще и «Пальмы» и славы Каннского победителя.

Когда через шесть лет Буиг умер, по телевизору не говорили о его богатстве, никто не сказал, сколько у него там на счету денег. И это мне понравилось. Они сказали:

- Скончался человек, который, помимо прочего, построил атомный реактор в Иране, а дома у него на полке стоит «Золотая Пальма».

Паруса «Андерграунда» наполняли военные ветра. Эхо той войны ежедневно долетало до меня. После открытого перелома души, вирус этого несчастья проник в мое сердце. Главную роль в той войне играли телевизионные программы, подсовывавшие ложь вместо истины. Безудержно ширилась пропасть между реальностью и фикцией, правдой и ложью! Лгали все! Американцы, англичане, немцы, сербы, мусульмане! Через пять дней после начала войны телеканалы быстрей пули из калашникова распространяли новости о двухстах пятидесяти тысячах погибших. Похоже, что кто-то запланировал именно такое количество жертв, а потом делал все, чтобы его достичь. Таких результатов не могла добиться даже гитлеровская Германия. Было это временем расцвета пропаганды.

Опыт жизни при Тито и, в особенности, после его смерти, требовал воплощения в кино. Ведь Иво Андрич тоже лучшие свои произведения создал во время войны, нескромно думал я, хотя, конечно, причиной тому была не только война, беснующаяся перед глазами, разбивая иллюзии. Этот фильм назывался «Андерграунд» и был не титовой биографией, но мощнейшей картиной нашей трагической судьбы. Адресован он был тем, кто верит телевидению, другими словами, это был фильм о пропаганде.

Если скептически рассмотреть историю Тито, то поневоле задашься вопросом, кто же был этот человек, реальное лицо или самозванец вроде Стефана Малого[45], и как это удавалось ему решать трагические вопросы, связанные с нашим народом? Все же необычно, что человек, не владеющий языком народа, над которым царит, становится не только предметом всеобщей любви, но достигает статуса божества. И тут кончается история Тито и начинается история всех нас. Не так важно то, кто он и откуда появился, как то, кто такие мы сами? Лично у меня, в отличие от отца, не связано с Тито никаких психологических проблем. Единственная формальная связь между мной и Тито, пионерская организация, была давно разорвана. Поскольку я не был уже пионером, а Союза Коммунистов Югославии мне удалось счастливо избежать, я относился к нему как типичный представитель чешского народа.

Телевизор в нашей гостиной был оплеван из-за отцовской личной нетерпимости к большевистскому монарху товарищу Тито. Но что бы не говорил о нем отец, невозможно забыть о пятидесятилетнем мире в нашей стране. Для Балкан это не так уж и мало. Все титовы уступки и компромиссы, нанесшие сербскому народу такой вред, не могли были быть осуществлены огульно, без нашей поддержки. Включая и Голый остров, и Косово. Критики утверждают, что эти успехи были частью общемирового прогресса и его личное участие не сыграло особой роли. С чем я согласиться не мог, особенно учитывая титово понимание, что экономического успеха невозможно добиться, не ответив на вопрос:

- Где в этой истории место для меня, - тем более в ситуации, когда в мире происходит дележка доходов от военной экономики. Ведь позволили же ему производить и продавать оружие воюющим сторонам в неприсоединившихся странах, в которых он был одним из лидеров!?

Время его правления было единственным в истории наших земель, когда доходы нашего бюджета достигали нескольких миллиардов долларов в год. Благодаря этим доходам и возник средний класс, живущий по-европейски, поддерживающий культурный, спортивный и научный уровень, сравнимый с уровнем стран с западной стороны Альп. Признавая все это, жизнь товарища Тито, к сожалению, была подтверждением того, что не только строители склонны к захвату чужого. Незаконное строительство - вот в чем была суть деятельности Иосипа Броза. На Балканах он появился во время Первой Мировой войны как вражеский солдат. Неважно, родился ли он в Кумровце, Закарпатье или где-то еще, где нам и не снилось. Главное, он был капралом австрийской армии и стрелял в наших патриотов во время войны, в которой мы потеряли два миллиона мужчин. Первую мировую он закончил демобилизованным солдатом проигравшей австро-венгерской армии, а во Второй мировой выступил уже на стороне победителей. Все как в запутанной мыльной опере. К нам он попал через Россию, чтобы организовать отпор немцам. Бывший австрийский капрал отлично умел балансировать между русскими и американцами. Во время войны немцы объявили в розыск не только его, но и Дражу Михайловича[46] но потом Тито сумел вырвать портрет Михайловича из учебника истории, и получилось, что сопротивление немцам оказывал он один. Никто так и не смог объяснить, каким это образом четники, объявленные пособниками оккупантов, могли сотрудничать с немцами. Как это так, предатели прячутся по лесам, а не сидят по ресторанам, распивая с оккупантами пиво. В погоне за благосклонностью Черчилля Тито обогнал Дражу Михайловича, у которого англичане нашли в биографии пятно. Верил он в панславизм, состоял членом некоей панславистской организации в Болгарии и симпатизировал русским. Такого англичане простить не могли.

После войны Тито стал первой ласточкой холодной войны. Сразу после освобождения расправился он с Дражей Михайловичем, патриотом, сражавшимся против него в Первой Мировой войне, а во время Второй воевавшем в остатках королевской армии, преданной англичанами. Помимо всего прочего, Тито был символом англо-американского влияния на Балканах и их страха перед приходом русских в Европу. Поняв это, становятся ясны и причины нашего заискивания, то есть, полдела, считай, уже сделано. Что касается пропаганды, которую Тито применил к Югославии, то она была похожа на описанную в фильме «Андерграунд».

Насколько уместно было сравнение титовой жизни с незаконным строительством, лучше всего доказала его смерть. Был он похоронен в чужой земле и тем подтвердил эту свою особенность. Никогда и нигде в новейшей европейской истории не бывало, чтобы похороны президента Республики проводились как акт незаконного земельного захвата. Останки его были закопаны в землевладении господина Ацовича, архитектора и члена Королевского совета. Уход Тито не был путем в историю. Он был просто закопан в чужом дворе, потому что и жизнь свою провел в чужой шкуре. И тем подтвердил, что является лишь олицетворением очередного несчастного события в нашей истории. Олицетворением, которое мы полюбили. Человеком, про которого мы все помним, что он зарабатывал деньги на хозяйство нашей загубленной страны.

Если целый народ был способен верить и следовать за таким человеком, за вождем, мелодия языка которого поражает звучанием недостижимого далека, откуда он и появился, почему бы зрителям не поверить и в сюжет «Андерграунда». Там судьба сыграла злую шутку с людьми, запертыми в подземелье. Чтобы использовать их, им было сказано, что Вторая Мировая война еще не закончилась. Запущена машина пропаганды, сработавшая в закрытом подвале безукоризненно. Подчиненные верят, что снаружи власть в руках у фашистов, но когда-нибудь придет день освобождения. Что, учитывая методы, которые были к ним применены, не так уж далеко от истины. Царит ли фашизм в подвале, где живут люди, верящие, что Вторая мировая война еще продолжается, или снаружи?

Человек не способен распознать большой обман, потому что в организме его отсутствуют антитела ко лжи. И в реальной истории Тито, и в сюжете «Андерграунда», люди лгут, даже говоря истину, и было бы невозможно понять, что такое истина, если бы они не умели лгать. Проблема в том, что сейчас понятие истина никого особенно и не волнует, в мире, в котором инстинкты продолжения рода (по Фрейду) и инстинкты выживания (по Юнгу) заменены деньгами и потреблением, ставшими теми самими искрами, которые движут человеческие машины. Выходит, теперь истина досадна и не нужна большинству жителей этой планеты, да и вообще не особенно важна в человеческой жизни. А в истории и того меньше.