Самец взъерошенный - Анатолий Дроздов

— Нет! – поджала губы Октавия.

Говард с трудом сдержал улыбку. Дикари… Рядятся в тоги, принимают законы, гордятся цивилизованностью, но если чуть поскрести, вылезает индеец. Те даже с приходом колонизаторов продолжали резать друг друга – племенные распри им оказались важнее, чем противостояние реальной угрозе. Поэтому предки Говарда так легко завоевали Америку. По этой причине у него нет проблем в Паксе. Разделяй и властвуй! Смешно, но эту максиму придумали римляне – те самые, у которых хвостатые позаимствовали государственное устройство. Вернее, его атрибуты – до сути политики Рима туземцы так и не добрались. Вот и славно!

— Вале, верховный понтифик!

Октавия кивнула и удалилась. Говард подошел к окну. Едва жрица показалась из дверей, как к ней подбежала Лавиния, ожидавшая во дворе. Мать и дочь обнялись, затем взялись за руки и зашагали к зданию гостевой резиденции. Лавиния что-то оживленно рассказывала, Октавия кивала и улыбалась.

«Хорошо, что у меня нет детей! – вновь подумал Говард. – Они делают тебя уязвимым…»

* * *

У шатра жрицы Говард сделал знак охранникам. Те послушно остановились, но взяли М16 на изготовку. Говард усмехнулся и, пригнувшись, шагнул внутрь. Когда глаза освоились с полумраком, он разглядел женщину, которая, поджав под себя ноги, сидела на ковре. Говард поклонился.

— Приветствую тебя, Великая мать! – произнес на языке сарм. – Счастлив видеть тебя своей гостьей!

— И тебе радоваться! – отозвалась жрица по–латыни. – Окажи мне честь – сядь рядом.

Говард подчинился. Поджимать ноги он не стал, а просто вытянул. Жрица усмехнулась.

— Здорова ли ты, Великая? – продолжил Говард уже по–латыни, сделав вид, что не заметил улыбки. – Здоровы ли твои воины и скот?

— Слава богине! – отозвалась жрица. – Здоров ли ты?

— Слава богу! – в тон ей ответил Говард.

— Выпей со мной!

Возникшая неизвестно откуда служанка сунула в руки американца чашу, с поклоном поднеся вторую хозяйке шатра. Говард сделал глоток. Кисловатый, шипучий напиток приятно пощекотал небо. Сброженное кобылье молоко. Полезная вещь, если забыть, кто и как это готовил. Говард подавил приступ тошноты. Нельзя, смертельная обида. Он сделал еще глоток и поставил чашу на ковер – теперь можно.

— Легок ли был твой путь, Великая? Что заставило пуститься в дорогу?

— Зови меня Мадой, – ответила жрица. – Это мое имя. Я привезла тебе горный воск.

— Стоило ли это самой? Или ты опасаешься, что я обману при расчете? Разве так бывало? Я заплачу, как обычно, золотом – втрое большим весом. Или ты хочешь больше?

— Мне не нужно золото.

Говард от неожиданности сглотнул. «Попросит оружие? – мелькнула мысль. – Нельзя… Черт, что делать? С этой дикарки станет перекрыть поставки. А воск только у них».

— Чего же ты хочешь, Великая?

— Мушей.

Говард нахмурился.

— Мы уже говорили об этом, Мада. Ты знаешь, почему я не могу выполнить твою просьбу. Проход в мой мир охраняют рома. Они не позволят.

— Я могу захватить бург.

— Надолго ли? Твои воины это уже делали, но бежали при приближении рома. Сармы хороши в набегах, но не выдерживают столкновения с когортами. Не обижайся, Мада, но это так.

— Знаю. Поэтому мне и нужны муши.

— Разве у сарм нет мужчин?

— Они такие же, как и мы, поэтому их дети живут мало. Мы успеваем сделать из них воинов, но не ремесленников. У нас плохие кузнецы, плотники, кожевенники, каменщики. У нас дрянное оружие, доспехи и совсем нет метательных машин. Поэтому мы проигрываем битвы.

— Я даю тебе достаточно золота, чтобы все это купить.

— Рома неохотно торгуют оружием. Если мечи и доспехи еще удается купить – пусть и втридорога, то о машинах они слышать не хотят. К тому же без воинов, которые умеют с ними обращаться, «скорпионы» и онагры – груда дерева. Кто обучит моих сарм? Кто сохранит навыки? Мне нужны воины, которые будут жить, как рома, сорок и пятьдесят лет. Тогда мы сумеем побеждать.

— А зачем тебе воевать? Или мало степи?

— Ты говоришь, как пришлый, Говард, – презрительно сморщилась Мада. – Вы не знаете упоения боя. Последняя сарма храбрее лучшего из твоих людей. Я приезжаю к тебе не впервые и хорошо разглядела твоих воинов. У них есть палки, изрыгающие огонь и убивающие издалека, но это оружие труса. Твои воины боятся взять меч и сойтись с врагом в близком бою. Не обижайся, пришлый, но это правда.

Говард кивнул.

— К тому же, – продолжила жрица, – рома не оставят нас в покое. Они готовятся уничтожить нас.

— Это неправда! – покачал головой Говард. – Я хорошо знаю намерения рома. Им не нужна война. Несколько дней тому у меня была верховный понтифик…

— Ты уверен, что она не скрывают правду? – перебила Мада. – С чего верховной жрице быть с тобой откровенной?

«Хм! – подумал Говард. – А ей не откажешь в уме».

— Около трех лун тому орда сарм напала на бург рома, стерегущий проход, – продолжила жрица. – Таргатао сделала это без моего дозволения, – Мада поморщилась, – за что и поплатилась. Поначалу ей удалось взять добычу, в том числе – четверых мушей, но рома догнали орду и перебили сарм. Из пяти сотен уцелело чуть более десятка. Вернувшись, они поведали удивительное. Сотня сарм напала на турму, перевозившую отбитых мушей, и могла легко перебить рома. Тогда один пришлых взялся за оружие. Он разил мечом с коня, и управлялся оружием так ловко, что убил и ранил не менее десятка моих воинов. Я хочу спросить тебя, Говард! С каких пор ты возишь рома мужчин, умеющих сражаться? И для чего? Не затем ли, чтобы дать рома потомство, которое, повзрослев, уничтожит сарм?

Жрица сказала это так, что Говард ощутил, как вспотела спина под рубашкой. «Если дикарка отдаст повеление, охранники не успеют! – в панике подумал он. – Их мгновенно убьют. Дежурный на вышке не догадается, и промедлит со стрельбой. Мы здесь слишком успокоились: туземцам доверять нельзя!»

— Твои подозрения беспочвенны, – сказал он как можно мягче. – Тот мужчина попал в Пакс по ошибке. Мы исправим ее. Я уже велел верховному понтифику его убить.

Жрица пристально посмотрела в глаза Говарду. Тот не отвел взгляда.

— Не врешь! – кивнула Мада. – Но я не верю, что жрица рома сделает это. Зачем убивать такого воина?

— Он обидел ее дочь. Понтифик жаждет мести.

— Жаль! – вздохнула Мада. – Лучше бы отдала муша нам. Я бы хорошо заплатила.

«Хм!» – подумал Говард.

— Ты можешь получить его даром.

— Как?

— Слушай!..

— Ты обманываешь! – сказала жрица, когда Говард умолк. – Ни один муш не бросится выручать свою самку. Зачем? На смену той найдутся тысячи.

— Ты сказала, что мы не похожи на вас, – возразил Говард. – Это правда. У вас мало мужчин, и они не ценят своих женщин. В моем мире совсем иначе. Этот Игрр мог выбрать богатую и знатную и жить с ней, не заботясь о будущем. Но он предпочел простую «кошку». Игрр спас ее, когда на турму напали твои воины, не думая, что может погибнуть. Это значит, что он испытывает к этой женщине сильное чувство. Воспользуйся! Вот! – Говард протянул жрице полученный от Октавии свиток.