Елена Прекрасная - Марианна Алферова

- Разумеется, я знаю про катастрофу. Она произошла незадолго до моего прибытия. Служба Безопасности просканировала Океан, ничего не нашла, выплатила императору компенсацию - он после долго веселился, могу вас заверить, - и убралась. Так что никакого корабля нет. Он самоуничтожился. Бреген говорил убедительно. Как всегда. - За девять с лишним лет работы на шельфе я лично ничего не обнаружил. А если корабль и есть, то он недоступен, - вдруг после многозначительной паузы добавил глава филиала.

Профессор и сержант переглянулись.

- Так есть корабль или нет? - спросил Атлантида.

- Откуда мне знать... - Бреген загадочно улыбнулся.

- А не мог Корман найти корабль? - спросил Дерпфельд.

- Исключено. Если корабль и есть, то он находится где-то на абиссали *, или в глубоководной впадине, но никак не на шельфе, иначе он был бы обнаружен из космоса. Во-вторых, у Кормана было с собой лишь легкое оборудование для ведения работ на старом шельфе - на таком до корабля он добраться никак не мог.

(* Абиссаль - ложе океана)

- Он мог купить все нужное на планете, - предположил сержант.

Бреген позволил себе вновь улыбнуться:

- На планете нет оборудования для глубоководных работ - у эгейцев вообще нет никакого оборудования. Они - дети Океана. К тому же за всеми работами на море мы следим очень внимательно, могу вас заверить. Корман очень недолго вел раскопки у побережья острова Волка. А затем вернулся на Северный архипелаг, несколько дней пьянствовал со стражами, поссорился с Крто. Говорят, даже пытался убить архонта После чего пришел ко мне и потребовал охрану.

"И он не был на Дальнем," - вдруг сообразил Платон. Так что же получается? Он не мог найти корабль?

- И далее? - спросил Дерпфельд.

- Мы вместе посетили Столицу, поскольку нас пригласили на большое увеселение императора как почетных гостей. После этого Корман сразу покинул Эгеиду. Охрана сопровождала его до космопорта. Об обыске, который я ему учинил, вы уже знаете. Что-нибудь еще хотите узнать?

- Получается, корабль бесследно исчез?

- Выходит - так. Военные заявляют, что произошло самоуничтожение. - В голосе Брегена послышалось странное торжество. - Скажу по секрету: я пацифист.

В эту секунду профессор Рассольников чувствовал себя дураком. И он был уверен, что Вил Дерпфельд - тоже. Гости поднялись.

- Кстати, у меня есть для вас радостное известие: принц жив здоров, только изменил внешность, - поведал Бреген.

- Чью внешность он выбрал? Аполлона Бельведерского?

- Нет, тритона. Но это - временно. Принц раз пять или шесть за год меняет внешность. Он заявил, что охладел к человеческим лицам. Так что, опасность больше вам не грозит, профессор.

Как раз в этом Атлантида не был уверен.

10

- Археология! Находки! Предметы древности! Чушь! - Дерпфельд метался по домус-блоку и кидался на стены. Буквально.

Золотая пыльца обоев сыпалась на него. Он обвалялся в пыльце, как в муке. И кто придумал эту забаву - обои с рисунком, который осыпается и вновь восстанавливается. Но, кажется, в этот раз Дерпфельд стрясет на себя весь узор. Ярость его была беспредельна.

- Почему чушь? - возразил Платон из одного чувства противоречия. - Мы слишком мало знаем о цивилизации эгейцев. Возможно, в их культуре есть нечто такое, что стоит десять миллиардов. В каждой культуре есть некое сакральное ядро, и оно бесценно. Если его отыскать...

- Что тут искать? Примитивная культура, убогая планета! - продолжал бушевать Дерпфельд. - Они вымирают и вырождаются. Разве ты не видишь?!

- Чудная планета. Куда шикарнее твоего Ра-я. Или тебя ревность гложет? Интуитивно чуешь конкурента?

- Мы говорим о культуре.

- Панно из раковин очень даже ничего. Если проследить развитие этого вида искусства...

- Ни одно панно не стоит десять миллиардов. Надо искать корабль. Ясно, что корабль есть. Коллапсация... Как же! Зачем уничтожать корабль такого класса?

- В том случае, если он представлял опасность для планеты. Все военные корабли имеют программы самоуничтожения, которые включаются...

- Да, знаю, знаю! В случае гибели экипажа и опасности экологической катастрофы. И все-таки я уверен, что мы должны искать "Елену Прекрасную". Корман нашел ее и составил карту.

- Корман не мог составить карту. Его не было на Дальнем.

- Вот как, приехали! Откуда же тогда карта?

- Не знаю. Елена нашла. Передала мне...

- Та-ак... Уже интереснее. Ты нарочно меня запутываешь?

- Нет, это факты тебя запутывают - не я. Дело не в корабле, упрямился Платон. - Надо продолжить раскопки на шельфе. Ключ - в самой цивилизации. Эгейцы оберегают нечто безумно для них дорогое. Бесценное.

- Кто тебе такое подсказал?

- Моя интуиция.

Профессор вдруг прекратил спор. А что, если обрывок ремня принадлежал кому-то из членов экипажа? Но ведь экипаж погиб. Ну и что? Какие-то вещи мог выкинуть на берег Океан. Как алмаз из солнечного паруса. Все сходилось. Алмаз, "Елена Прекрасная", даже кусок композита для гробов намек на гибель корабля. Да, задал загадку Корман, пусть лежится ему покойно в морге "Эдема".

Но при этом что-то подсказывало археологу: отгадка в поддельных рельефах. Ощущение, что он на верном пути, его не покидало. Археолог без интуиции - не археолог. Этот постулат известен еще со времен Шлимана.

11

- Привет, дружок, - обратился Платон к исследовательскому компу. - Что нового на сайте Эгеиды?

- Появилось голографическая запись Слокса. Включить?

- Давай.

Слокс вывалился в комнату в своем кресле-антиграве почти как настоящий. Улыбнулся человекоподобной улыбкой и заговорил:

- Кто ратует за исключительно морское существование Эгеиды бессознательно, а скорее сознательно, хочет полного исчезновения нашей цивилизации. Мы - уникальная раса, сумели сменить один образ жизни на другой. Какой еще галактический народ смог полностью измениться и изменить свою планету, и при этом не утратить своего прошлого. Мы достаточно пластичны и восприимчивы к внешним воздействиям, и мы можем сформировать новый образ галактического существа, то есть сделать то, что не под силу людям. Лишь находясь на суше, можно оценить море. Лишь отталкиваясь от суши, можно оберегать море. Столица моря может быть только на суше. Для разогрева цивилизации нужна зона конфликта. Лучшая зона конфликта - это граница стихий...

Слокс-голограмма кружился по комнате домус-блока. Его голос заворачивал. Он не говорил - колдовал:

- Наше главное достояние - Океан. Эгеида не может лишиться Океана. Но путь в Океан - это отказ от Океана. Находясь в Океане, нельзя оборонить Океан. Великолепный чистый сакральный подвиг умерщвления принесен нам именно Океаном. Подвиг во имя высокого разума.