Елена Прекрасная - Марианна Алферова

- Что там смотреть?

- Ну, не знаю... неужели не интересно?

Платон выложил перед сержантом все раковины. Завидуй! Видно же, что подобные знаки внимания тебе досаждают.

- Такая же коллекция, как у Кормана. Почти. Потому что моя на одну раковину больше.

Сервисный браслет Дерпфельда рассерженно пискнул.

- Что это значит? - изумился коп.

Провел рукой с браслетом над разложенными на столе императорскими "сокровищами". Прибор отчаяннее запищал над третьей слева - рогатой красавицей с палевым зевом. Сержант схватил ее и выбежал в соседнюю комнатушку блока. Послышался грохот, какая-то возня, треск разбиваемой раковины. Дерпфельд вернулся, держа в руках почерневшие дымящиеся осколки.

- Через пять часов от нас бы ничего не осталось. Вообще ничего. Разве что несколько молекул.

- Раковина заминирована? Черт! Это что ж получается... Кто-то решил нас ликвидировать.

- Какой ты догадливый! - Дерпфельд скорчил саркастическую гримасу. Раковины тебе вручили в Столице. Значит, планировали убрать еще до твоего разговора с Иммой. Когда ты получил этот ценный дар?

- Перед самым отъездом.

- Выходит, после "болезни" принца.

- Но с ним же все в порядке. Ну, немного поджарился, как и я... Знаешь, мне кажется, меня спас Крто. Больше некому. Сначала сломал ребра, потом вытащил из печи... Наверняка, ему хорошо заплатили.

- Тогда надо его предупредить.

- Хорошо, займись Крто.

- А ты что намерен делать?

- Загляну к возвращенцам. Эти ребята меня интересуют все больше и больше. Есть одна теорийка, которую хочется проверить.

- Возьми с собой запасной бластер и будь осторожен. Каждые пятнадцать минут связывайся со мной. Может быть, попросить Брегена нас прикрыть?

- Не нужно. Связь на островах паршивая. Веселисты в Столице уверены, что устранили меня. Рискнем, Вил. Цена корабля класса "Вечный бой" куда больше десяти миллиардов.

4

- Мы едим то, что на суше. Птиц. Яйца из гнезд. Еще ягоды. Из рыб только тех, что ползают по деревьям. Морские сердечки, когда они уже на берегу. Но в море - ни единым щупальцем. Это наш завет. Суша наша, она спасение, возрождение и твердь! - Неприличное слово глава возвращенцев произносил с придыханием. Для него суша-твердь была свята.

Он состарился, и состарился давно. Но облик его осталась обычным обликом эгейца - суша-твердь не возвратила ему внешности протоэгейцев и способности передвигаться на ногах. Лишь жесткие волосы стали расти на голове и загривке. Как впрочем, и у большинства возвращенцев. Нежная незащищенная кожа потрескалась от ярких лучей. Лежа на пляже, кое-кто из сектантов посыпал себя песком, уберегаясь так от ожогов, но наиболее ярые адепты идеи Возвращения не желали давать себе поблажек. Их лица, спины и ленты щупальцев превратились в сплошные язвы. Их постоянно мучили ожоги, и трясла лихорадка. Больные и обессиленные, исхудавшие, они глотали таблетки само-само, чтобы заглушить боль и взбодриться. На людей возвращенцы смотрели с брезгливым безразличием. Если обычные эгейцы одновременно и недолюбливали людскую расу, и лебезили перед господами Галактики, то эти не обращали на двуногих внимания. Они сами были когда-то двуногими. Их сросшийся хвост - это нижние конечности, которыми так удобно ступать по тверди. Одно это - уже причина, чтобы встать на одну ступень с хомо сапиенс.

Платон оглядывался, пытаясь определить, кто из членов секты может ответить на его вопрос. Хотя, что тут размышлять: уж если к кому и обращаться, то сразу к главному. И профессор направился к старому оратору. Тот выслушал человека со снисходительной доброжелательностью.

- Мое имя Нако-май-кр-мо, - заявил главный возвращенец. - Это старое эгейское имя, без всяких сокращений вроде т-мо, к-мо. Потому что главное суть. А не маска. Имя - суть. А внешность - маска... У императора маска. Маску биокорректоров. Это предательство. Но мое имя - суть. Имя - это превращение в подлинного эгейца, прежнего эгейца... Уродство нынешних эгейцев, уродство планеты - в масках...

Платон хотел заметить, что сейчас планета выглядит не так уж и плохо, если не считать уродливых следов фирмы Брегена, но благоразумно промолчал, предвидя реакцию возвращенца.

- На правильном пути мы, а не вы. Галактика наша, а не ваша, продолжал Нако-май-кр-мо. Из его язвы на голове сочился гной нежно-зеленого оттенка.

- Чтобы быть главными, надо уметь воевать и побеждать, - Платон бросил, как приманку, заранее заготовленную фразу. - Насколько я знаю, эгейцы не воюют. И не воевали.

- И вы туда же! - возмутился возвращенец. - При чем здесь это? Бред! Бред! Умопомешательство Слокса на теории Сергея Переслегина о войне и разуме. Странная теория...

- Не знаком...

- Вы же человек! - возмутился возвращенец и стер струйку гноя, как струйку пота. - Он не знаком! Эта тория о том, что война неотъемлемое свойство разумных существ. Что разум и война - две вещи вполне совместные. Разума нет без войны. *

* ( Изложение теории С. Переслегина. см. в его статье "Структура и хронология военных конфликтов минувших эпох".)

- Возможно, вы преувеличиваете...

- Нет! - опять перебил Николай. - Невозможно! А вот у Слокса обратный вывод. Для поднятия разумности эгейцам нужна война. Наш IQ в среднем ниже, чем у людей.

- Многие считают этот показатель необъективным, - дипломатично заметил профессор Рассольников.

- Не в том дело! - отмахнулся возвращенец. - У Слокса культ войны. Война - это путь сплочения стада, утверждение альфа самцов. Лишь для воинов возможно возрождение. Вот откуда эти мерзкие рельефы и статуи! В Столице на улицах скульптуры эгейцев, с металлическими мечами, торчащими из тел.

- Не видел. Видел убитого из бронзы...

- Они там! - бесцеремонно перебил его Нако-май-кр-мо.

- Но, может быть, эгейцы кода-то воевали...

- Чушь! Драка только за самок в период гона. И все. Это мечта Слокса - убийство и смерть. Мерзкий рельеф на площади острова Вдохновения его затея. Пусть полежит теперь на дне, разбитый на куски.

- Значит, я нашел новодел, созданный по приказу Слокса? - Профессор Рассольников изобразил разочарование вполне убедительно: можно было подумать, что он только сейчас узнал, что плита поддельная.

Нако-май-кр-мо самодовольно заурчал, как сытый кот.

- Удивление? Разочарование? Не у вас первого. Корман - тоже. И опять же по поводу этого дурацкого рельефа.

- И вы сказали Корману то же, что и мне?

- Ну разумеется! - Возвращенец обиделся - неужели кто-то усомнился в его честности?

- И Корман поверил?

- Нет. По словам Кормана: "Мы - самая мерзкая, самая кровожадная раса в мире". Ответом ему - мой смех в лицо. Ему и веселистам, и их дешевым картинкам. Нелепо: их подделки с изображением войн - доказательство великого прошлого! Поддельному прошлому место на дне. Сильные эмоции - наша пагуба.