Сталь и пепел. Русский прорыв - Вадим Львов

Мало кто в Европе любил и немцев. Их ценили за трудолюбие и упрямство, уважали за славное прошлое, но гибнуть за «фатерланд» у солдат и офицеров из Тосканы или Каталонии резона не было никакого. Времена империй давно прошли, теперь многим своя рубашка ближе к телу. Да и как забыть, что слишком сильно немецкие банкиры и промышленники частенько давили на остальные страны ЕС. Это многим не нравилось в национальных элитах, крепко желавших это давление ослабить. Русские предоставили такую возможность. Более того, если русские танки, подобно орде Чингисхана, ворвутся в Германию, ее мощная промышленность неминуемо обвалится, открывая возможности для стран-конкурентов.

Да и воевать с этими северными варварами… Это ж не Афганистан! Там БПЛА засекает моджахедов, артиллерия или вертолеты уничтожают, затем спецназ зачищает местность. А на Украине два года назад? Натуральная мясорубка, как во Вторую мировую войну! Такого никто не планировал. Ожидалась этакая карательно-миротворческая операция, которая при явном численном и техническом преимуществе послужит наказанию варваров. А получился позорный разгром и гибель лучших частей Евросоюза. Как во времена войн с кимврами или восстания готов[101].

Теперь связываться с русскими не хотел никто. Если они напрямую не угрожают твоему дому, то лучше с ними торговать или, на худой конец, просто их игнорировать. Так что главком союзников, опытный боевой генерал Беркли никак не мог понять, почему, имея в полтора раза больше сил, чем атакующие русские, он не мог их остановить. Или хотя бы сбить темп наступления. Некоторое превосходство в сухопутных вооружениях было на стороне русских, но это легко парировалось воздушной мощью НАТО. Точнее, должно было парироваться. Должно… А как? Минимум половина наземного контингента войск НАТО драться вообще не желала! Этого американец понять был не в состоянии. Будь у него под руками три-четыре укомплектованные американские дивизии, части бундесвера и поляки, он бы не допустил прорыва русских на флангах, даже несмотря на тяжелые потери тактической авиации в ходе массированных ракетных ударов по аэродромам. Теперь поздно. Если не отвести войска из центральной Польши, они могут оказаться в грандиозном котле, который образуется западнее Варшавы. Сдача же Варшавы будет иметь тяжелые последствия для всего альянса, прежде всего политические.

Получался тупик. Отступать нельзя по политическим соображениям, а по тактическим – сделать это необходимо, чтобы избежать окружения.

Двадцатая танковая бригада, обозначив движение на Краков и отбросив Роннебурга, не доходя до города почти восемьдесят километров, резко повернула на запад.

Громов с удивлением выслушал последний приказ из штаба корпуса. Затем сел за ноутбук, присоединенный к «Корунду». Приказ, который он только что получил, означал быстрое самоубийство бригады. Наступать на запад, добивая панцер-бригаду бундесвера, не обращая внимания на фланг и тыл. Наступать как можно быстрее, активно используя захваченные и брошенные запасы топлива противника и игнорируя наличие на фланге трех бригад альянса. Одного даже несильного удара хватит, чтобы отрезать русскую танковую бригаду, висящую на тонких нитках снабжения. Более сильный удар может привести к тому, что в кольцо попадет весь армейский корпус, мгновенно превращаясь из охотника в дичь. Ерунда какая-то получается…

Громов отправил краткое сообщение в штаб корпуса, запрашивая о дополнительных данных насчет наступления. Ответ за подписью Бородулина пришел мгновенно: «Исполняйте приказ, Громов. За тыл и фланг не беспокойтесь».

Командир корпуса знал то, чего не положено было знать комбригу. Союзники не ударили в тыл или фланг атакующим русским. Через пару часов после того, как данные о поражении бригады Роннебурга подтвердились, командующий оперативной группой НАТО в районе Кракова испанский генерал Диего Видаль отдал приказ на отход в район Вроцлава. Обосновывалось это угрозой окружения вверенных ему сил. Эта новость вызвала панику в штабе ОВС НАТО и настоящий припадок ярости у Беркли, но сделать он, увы, сейчас ничего не мог. Снятие с должности союзного генерала надо было согласовывать как с политическим руководством НАТО, так и с Министерством обороны государства, к которому относился увольняемый. Узнай Беркли, что счет генерала Видаля, открытый на подставное лицо в одном из банков Люксембурга, пополнился в этот день на три с половиной миллиона евро, не стал бы заниматься политическими дрязгами, а просто отправил за головой испанца роту рейнджеров. Тысячелетия проходят, но одна из формул победы, выведенная Филиппом Македонским, остается неизменной. Просто надо не стесняться ее применять[102].

Как бы там ни было, но бригада Громова продолжала наступать, имея полностью открытый фланг, вопреки элементарным законам тактики. Танки, БМП, автомобили снабжения, самоходные орудия и минометы, зенитные комплексы на гусеничном и колесном ходу проносились через брошенные местным населением поселки, местечки, городки, стараясь не задерживаться. Проблемы начались, когда на помощь отступающему Роннебургу подтянулись основные силы первой панцер-дивизии генерал-майора Густава Неринга. Благодаря усилиям фрау Метцингер, немецкого канцлера, бундесвер получил практическую самостоятельность в противостоянии с русскими. «Железный Густав», ненавидимый либеральной и социалистической прессой за жесткость по отношению к талибам во время командования контингентом Германии в Афганистане, в отличие от Ольви, Видаля и прочих генералов альянса, был намерен вцепиться в горло русским и остановить их продвижение к границам своей страны.

В теории, несомненно, остановил бы, опираясь на поддержку армейской и тактической авиации Альянса, но не в этой реальности. Русские батареи и дивизионы «Смерчей», «Ураганов», «Мста-С» и трофейных «Гортензий» навязали Нерингу контрбатарейную борьбу, которую немецкий генерал при всем желании выиграть не мог. Разве что свести в ничью. Малочисленная союзная авиация была связана воздушными боями с русскими истребителями и блокировала попытки Су-24, Су-34 и Ту-22 М3 разбомбить сухопутные коммуникации Альянса.

На острие русского удара была восемьдесят четвертая механизированная бригада, которая и попала под ответный удар немцев. Пока Т-90 бригады[103] рубились с «Леопардами», медленно пятясь назад, две танковые бригады, седьмая гвардейская и двадцатая Громова, попытались охватить первую панцер-дивизию бундесвера с флангов.

Если в предыдущем бою Роннебургу удалось выскользнуть относительно легко, то теперь предстояла натуральная бойня. «Барсы» начинали атаки, как всегда, выпустив десятки «Инваров» через орудийные стволы. Немцы огрызнулись DM44, пытаясь применить их с максимальной дистанции. Когда это не помогло, «Леопарды», отчаянно маневрируя, стали сближаться с русскими, которые, в свою очередь, тоже стали маневрировать, выбирая позиции для боя на встречных ракурсах и подставляя сверхмощную лобовую броню под летящие немецкие БПС. Громов со злорадством наблюдал, как вспыхнули, занимаясь черным дымом, первые угловатые «Леопарды», пробитые насквозь ответным огнем его «восьмидесяток».