Пламенные Сердца. Испытание Веры - Чехин Николаевич

   Из толпы вышел старейшина - один из проголосовавших против обучения сироты. Но на песок не ступил и оружия не оголил. Смерив странника усталым немного разочарованным взглядом, он произнес:

   - Мы встанем на защиту обители, но не ради тебя или твоей девчонки. Я был прав - она накликала на нас беду, и гораздо быстрее, чем полагали самые ворчливые из нас. Но в одном ты прав тоже - нельзя усмирить Тьму, исполняя ее требования. Это как тушить пожар трухлявыми поленьями.

   Отошедшие от дел аскеты оживленно закивали, впечатленные услышанной мудростью. Молодежь заметно оживилась, хотя прежде стояла как перед плахой. Приободренный Андрей подбоченился и крикнул:

   - Все способные сражаться - берите луки, колчаны и на западную стену! Подсобники - подавайте нам стрелы! Казимир - готовь лекарню! Не знаю, победим мы или проиграем, но этот день точно войдет в летопись. В бой, братья! За Свет! За народ! За нашу общую родину!

   Никто не разразился воплями, не стал размахивать мечами на кураже - среди аскетов так встречать грядущую сечу не принято. Воины спокойно взяли из амбара оружие и выстроились на стенах без спешки, болтовни и толкотни - четко и размеренно, словно на учениях. Каждый знал свое место, каждый знал свое дело. Андрею оставалось лишь приказать начать стрельбу, но пока новоиспеченный воевода не торопился - серебряный змей полз еще слишком далеко.

   - Я вот думаю, - пробормотал Рохля, тренькая тетивой длинного лука - самого большого из всех, что имелись в обители. - Если ведьму шлепнуть - чары развеются?

   - Угу, - ответил Виктор. - Только фигушки ты ее шлепнешь. Она явно не дура, раз такую кашу заварила. И подставляться не будет.

   Полуоборотень вздохнул:

   - Эх, жалко мужиков.

   - Ну сходи к ним, пообщайся по душам. Может, им нас тоже жалко. Глядишь, одумаются и свалят восвояси.

   - Да ну тебя. Так-то они не виноваты.

   - Так-то нет, но какая разница? - наемник сплюнул со стены. - Или мы - или нас. Вот и все.

   - Говорил им - давайте накую доспехов. Хоть кольчуг каких-нибудь наплету, - ворчал Кристан, натягивая зимнюю кожаную куртку овчиной наружу. - А они? Нет, мы доспехи не носим, они только мешают! Ну-ну.

   Парень опоясался широким ремнем, походил по келье туда сюда, попробовал поднять руки и чертыхнулся. Он успел вырасти из старой одежки, рукава натянулись чуть ли не до середины предплечий и страшно сковывали движения. Ни мечом взмахнуть, ни тетиву натянуть.

   Кузнец снял куртку, бросил на кровать и схватил со стола ножик. Сперва хотел отпороть рукава по шву, но нитки сидели крепко, пока каждый стежок разрежешь, обитель три раза захватят. Поэтому наспех разрезал кожу с ловкостью пьяного мясника, после чего снова надел куртку. Парнишке эта одежда очень нравилась, но распотрошил он ее без малейшего сожаления, прекрасно понимая, что до холодов может попросту не дожить.

   Теперь же у него имелась какая-никакая защита - всяко лучше, чем лезть в бой в одной рубахе. Достав из мешка с вещами меховую шапку с длинными ушами на ярландский лад, Кристан водрузил ее на макушку и завязал тесемки под подбородком. Чем не шлем?

   Сунув собственноручно выкованный меч в ножны, юный защитник забросил за спину колчан, схватил лук и выбежал во двор.

   - Куда собрался? - строго спросил Казимир.

   Лекарь стоял у распластанного на песке тела наставника, рядом лежали носилки из натянутой на жерди парусины. Впервые за долгие годы на чистой серой ткани появятся кровавые пятна. И тем тяжелее это осознавать, ведь кровь не от зубов, когтей или клыков, а от меча такого же странника. Воистину грядут страшные времена, и не только для запертых в каменном мешке братьев.

   - На стену, - решительно ответил Кристан и выпятил грудь. В своем нелепом облачении он выглядел донельзя смешно, но врачеватель даже не улыбнулся.

   - Ты не привратник.

   - Ну и что? Я могу за себя постоять и не собираюсь отсиживаться за спинами друзей!

   Мужчина тяжело вздохнул и покачал головой.

   - Помоги лучше перенести... тело. Негоже ему валяться посреди двора.

   Боевой задор парнишки как ветром сдуло. Кристан побледнел и судорожно сглотнул, не в силах отвести взгляда от мертвеца. Вполне возможно, уже скоро воинственный малец будет вот так же валяться с дырой груди, раззявленным ртом и вытаращенным глазом.

   - Боишься смерти? - без издевки спросил Казимир. - Тут стыда нет - все боятся. Но сможешь ли ты сам стать смертью?

   - А? - подросток тряхнул головой и захлопал ресницами.

   - Сумеешь ли забрать чужую жизнь? Там за стенами отнюдь не жуткие чудовища, а такие же люди как мы с тобой. Да, околдованные, но все же... Готов ли ты убивать их? Не дрогнет ли твоя рука в решающий миг? У врага точно не дрогнет - уж поверь. И если не сдюжишь..., - лекарь многозначительно посмотрел на Нестора. - Лучше останься тут и помогай мне. Иначе погибнешь зазря.

   Кристан поднял голову и увидел ало-черную цепь вдоль боевого хода. Свежий горный ветер развевал плащи, издали казавшиеся стягами на широких древках - столь неподвижно стояли аскеты, невзирая на нарастающее бряцанье кольчуг и дробный топот множества тяжелых сапог.

   - Ну же!

   Парень вздрогнул и подбежал к врачевателю. Вдвоем они положили тело на носилки и отнесли в лекарню, разместив на скрипучей койке в самом дальнем углу. Накрыв павшего наставника белой простыней, Казимир запалил масляную лампу и поставил на грудь покойника.

   - Принеси-ка пахучих трав, - попросил мужчина. - Вторая полка, третья склянка слева. Не спи только, пошевеливайся! Кристан!

   Но ему никто не ответил.

   - Рохля сказал, у тебя сегодня день рождения, - тихо произнесла Арина. - Да уж, подарочек за подарочком.

   Подсобница подняла дощатую крышку и спустилась в подпол амбара, освещая путь каганцом. Там хранились пыльные рулоны ткани, затянутые паутиной старые прялки, пузатые бочки с водой и соленьями, колотые дрова и всякая рухлядь, которая и в хозяйстве не нужна, и выкидывать жалко. Среди всего этого разнообразия девушка отыскала высоченные - Вере до груди - плетеные корзины, доверху заваленные стрелами.

   Арина потянула одну на себя, но та даже не шелохнулась.

   - Тяжеленная... Наверх не вытащим, придется здесь работать. Спускайся.

   Девочка послушно заскрипела ступенями, ежась от холода и замогильной тишины подземелья. Из-под ног выскочил здоровый мохнатый паук и умчался в темноту, шурша лапками по доскам. По влажной каменной стене полз жирный слизень, оставляя за собой серебристую дорожку. В углах копошились, попискивая, мыши. Сироту внезапно охватил страх, будто перед ней простиралась древняя шахта, где за каждым углом поджидала притаившаяся нечисть. Но она быстро взяла себя в руки. Прекрасно понимала - пугаться ну никак нельзя. Иначе осаду не пережить.

   Подсобница тем временем отыскала пару изгрызенных мышами колчанов, клубок толстой нити и горсть шерстяных кусочков, оставшихся после пошива зимней куртки. Один кусочек вручила помощнице с наставлением:

   - Бери стрелу и чисти древко. Хорошенько три, чтоб ни пылинки ни заусенчика. Стрел-то у нас много, а запасной тетивы почти не осталось - не дай Свет у кого лопнет. А наконечники не чисти. Можешь даже нарочито в грязь окунать, вот врагам потеха будет.

   Арина криво улыбнулась и подмигнула, но Вера ее веселье не разделила.

   - Как полный колчан наберется, обмотай пучок ниткой и берись за следующий. Надо успеть навязать побольше стрел - чует сердце, у ребят на стенах они очень быстро кончатся. Хотя... кто их знает. На моем веку обитель еще не брали приступом.

   Девушка сосредоточилась на работе и замолчала, но ненадолго. От чрезмерного волнения и пережитой потери ее тянуло поболтать, иначе руки начинали дрожать, а слезы туманили взор.

   - Знаешь, Нестор мне как отец, но все же неправ... был, - подсобница шмыгнула и утерла нос рукавом. - Нельзя так с детьми поступать... Да и вообще ни с кем нельзя. Разве только с каким-нибудь лиходеем и подлецом. Может быть, проклятая ведьма и отстала бы от нас, но... уж лучше умереть в бою за правое дело, чем каждую ночь не смыкать глаз. А я бы не сомкнула, веришь? Ведь стала бы соучастницей детоубийства. А это хуже всего... Прости. - Арина отбросила стрелу и спрятала лицо в трясущихся ладонях.

   Вера присела перед подругой на корточки и подобрала стрелу. Настойчиво взяв правую руку Арины, вложила в ладонь шершавое древко и сжала пальцы, после чего пристально посмотрела девушке прямо в глаза.

   - Да, все верно. Продолжаем, не расслабляемся.

   В тиши подпола вновь раздалось быстрое шуршание.

   - Ты очень храбрый ребенок. Надеюсь, следующий день рождения мы отпразднуем как надо.

   Серебряный змей разделился надвое, будто разрубленный невидимым клинком. Хвост остался на месте, половинка с тараном на спине поползла дальше. Андрей вскинул руку, веля лучникам приготовиться, но околдованные дружинники остановились в сотне шагов от крепости. Вперед вышел лишь один седобородый воин и вплотную приблизился к воротам. Задрав увенчанную остроконечным шлемом голову, он крикнул: