Второе дыхание (СИ) - Шабанн Дора

Потёр пальцем запястье с татуировкой, хмыкнул. Почти все его мечты и планы сбылись и исполнились. Работа у него любимая, семья от отсутствия внимания не страдает, перспективы в профессиональном плане вырисовываются поражающие воображение. Жена довольна и счастлива, успевает и работать, и творить. Даже родственники, в целом, в порядке.

Есть, конечно, одно важное дело, что никак не свершится уже год, но он обещал ждать. Потерпит и ещё немного.

«Дай мне только намёк. Только повод, Конфетка!» — с этими воодушевляющими мыслями Артём припарковал машину во дворе и тихонько пробрался в спальню, на ходу снимая футболку.

86. Эпилог. Ульяна. Сентябрь год спустя. Санкт-Петербург — Псков.

Ох, вот бы каждое моё утро… не-не-не, тормози, ты же зарекалась мечтать. Столько активного внимания дорогого супруга можно и не вынести.

Осторожно приоткрыла зажмуренные в ужасе глаза. Всё в порядке. Дома тихо, в спальне я одна, за окном уже очень светло. С кухни тянет чудесными ароматами кофе и поджаренного с картошкой бекона. Значит, можно порадоваться наступившему понедельнику, с удовольствием позавтракать, нарядиться и, прихватив документы, ноут и телефон, ехать скандалить во Псков.

Часа через два осознала себя, наслаждающейся приличной трассой, годной погодой и, вообще, жизнью. Блаженствуя на переднем пассажирском сидении «Тахо», неожиданно получила фото от мамы с их дневной прогулки в парке. Пока не пришло ещё время забирать младших из школы и сада, мама с Шерлоком восхищаются красотами осеннего разноцветья в Парке Городов Героев, рядом с матушкиным домом.

Мопс Шерлок, в итоге, оказался теми самыми туфлями и сумочкой, проще говоря — бонусом за Нину Эдуардовну и её вязальный проект. Мама души в своём высокопородном бобике не чает, балует и любит так, что Сеня, временами, серьёзно ревнует и выступает с обвинениями. Жениться ему, наверное, всё ж таки пора.

Объёмы вязального трафика у нас, конечно, слегка упали за год, потому как иногда мне от договоров и смет было просто головы не поднять, какие уж тут зайцы и еноты? Моего Азу Леон периодически, естественно, клянчит, но регулярно оказывается посылаем далеко и нецензурным маршрутом. А так, иногда и три корзинки за неделю были моим потолком, ну, или шесть подставок под чашки. Здесь уж, «сколько смог», как говорится. Другое дело, что деньги это занятие по-прежнему приносит несколько нереальные, в моём понимании. Но это «про хорошее», так что я согласна в таких условиях не понимать и дальше.

Рассматривая недавние фото, порадовалась, глядя на серию с прошлой пятницы. Дед Роман, бодрый и деятельный, изрядно похудевший, хотя и совершенно седой, выгуливал внучек в Парке Победы. Люба с тремя воздушными шарами в руках; Надя и Вера, пускающие с мостика над озером, мыльные пузыри; дед, сидящий на лавочке в окружении внучек, раздающий им из пакета бананы и печенье. Всё же родителям раздельное проживание пошло явно на пользу. И папа, и мама мои стали выглядеть и чувствовать себя, лучше. У каждого появились какие-то свои увлечения, ритуалы, занятия.

Я радуюсь, что смогла отпустить свою семейную паранойю и поверить в способность моих взрослых родителей прожить и без моего постоянного неусыпного надзора.

Столько свободного времени у меня появилось. И сил.

Я даже иногда стала в магазины выбираться одна. И даже покупать себе что-то кроме рабоче-парадно-статусной униформы.

Недавно летний комбинезон изумрудный купила. Со стразиками. Тёма был в шоке, но, обойдя меня вокруг и хорошо подумав, сказал, что раз мне нравится — то и на здоровье. Понимает. Приятно.

В голове чередой строились мысли, а за окном проносились деревеньки и поля, а также леса, бесконечные остановки и придорожные кафешки.

Внезапно, за всеми моими ленивыми размышлениями на около-семейные темы, чуть не пропустила момент, когда мы зарулили на заправку. Пока дражайший супруг кормил своего динозавра на колёсах высокооктановым топливом, я была послана за кофе и френч-догами. Ну, и в туалет. Потом Тёма заскочит по личным делам и оплатить бензин, да купить сигарет. А я спокойно поем в тишине всякую вредную, но привлекательную гадость.

Тыкая пальцами в кофемашину, придерживая в руках пару сосисок в тесте с кучей специй и приправ, меньше всего я рассчитывала оказаться в жёстких чужих объятьях. Паника нахлынула, ибо Тёму я ощущала подсознательно, а это был точно не он. Судорожно вздохнув, резко развернулась, чтобы попасть под знакомый взгляд карих глаз. Кожаный прикид, красная бандана, рыжая борода, которой позавидуют гномы. И нестерпимо яркий аромат «Тархуна». Отзвуки ревущего КАДа, звенящая пронзительная и тревожная нота не случившегося.

— Здравствуй, Слава.

— Уля, детка, — он не просто обнимает, он, будто бы прячет меня внутрь себя.

Боги, я чувствую себя, как со Львёнком год назад в «Моджо» при нашем серьёзном объяснении.

— Как ты, детка? Не видел твоей машины. Всё в порядке?

— Слав, ты мой ангел-хранитель, не иначе. Всё время тебя исключительно добрым словом вспоминаю. Спасибо! Ты, реально, меня спас! — я должна была ему это сказать.

Тогда, при знакомстве, Слава произнёс фразу, что звучит в моей голове весь прошедший год в моменты, когда я собираюсь творить дичь, опасную в первую очередь для меня самой.

Я благодарна, правда.

Поднимаю голову, провожу ладонью по затянутому в чёрную кожу плечу. Хмыкаю про себя, вспоминая Леона и его, ушедшие в прошлое, понты.

— Глупости, детка. Ты сама себе голова. Рад, что всё в порядке. Жизнь заиграла новыми красками, да? Ты умница, ты справишься, — Слава целует меня в макушку, ибо, при его росте, это самое логичное и близкое.

— Спасибо! Пусть дорога и ветер всегда будут к тебе благосклонны, — это уже чистый экспромт, потому как чую, что муж где-то близко.

Слава громогласно хохочет. Встряхивает меня, хлопает по плечу, прижимает к груди.

— Будь счастлива, детка! Ты этого достойна.

Ещё раз обнимаемся и я, с держателем для кофе в одной руке и с едой — в другой, выплываю на улицу. Встряхнувшись, бодро топаю к нашему «Тахо». В душе царит мир. Мне кажется, то, что я вновь встретила Славу — знак.

Прошлое осталось за спиной: в тумане, в воспоминаниях, фотографиях и видео. Сейчас у меня совсем другая жизнь. Мне пора сбросить оковы боли, горечи, памяти и… жить.

Пристроив свою ношу на столик в беседке рядом с парковкой, гуляю вокруг, тянусь и стараюсь размять организм.

Жёсткие, бескомпромиссные, родные объятья возвращают меня в реальность из мира грёз.

— Милая, а что это было? — Тёма, натурально, рычит.

Ну, вполне ожидаемо. Хорошо же.

— Помнишь, я рассказывала тебе, как чуть не убилась, уснув за рулём? Ты ещё Принцессу таёжную тогда обихаживал, — а что вы хотите? Лучшая защита.

— Конфетка, я сильно не в настроении наблюдать, как тебя радостно тискает какой-то левый мужик!

— Это не левый мужик. Это Слава. Он меня спас тогда. Я очень ему благодарна.

Тёма хмурится, сопит, но прижимает меня к себе всё сильнее.

— Уля, милая, прости.

Ух ты. Опять угрызаемся?

— Тёма, мы это пережили. Пережили же, правда?

— Да, Сокровище моё! Мы прожили и осознали наши заблуждения, а теперь счастливы вместе до скончания времён.

— У меня такое чувство, что ты читал любовные романы и «Сильмариллион», милый.

— Эх, Уля, с тобой я читаю и узнаю настолько неожиданные вещи, что слов цензурных просто нет.

Мы постояли, обнявшись минут десять, потом выпили и съели всё, что я добыть успела. Встряхнулись, взбодрились (кто как) и помчали дальше.

Остаток пути ехали, сбросив с себя расслабленность выходных и широкие довольные улыбки, обсуждая первоочередные вопросы проекта. Так как говорить мне вязание не мешает, то, в процессе обсуждения протокола разногласий к договору поставки канализационных труб и колодцев, я крутила очередную простую корзинку из лиловой пряжи. Вероятно, на обратном пути я её добью. Хоть что-то Львёнку смогу передать на субботней семейной тусовке по поводу Тёминого дня рождения.