Человек из стали. Иосиф Джугашвили - Лаврентий Берия
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это всё художники и фотографы виноваты. На них и должен ты жаловаться, – ответил Сталин и все опять развеселились.
В соседней комнате девушка в белом халате накрывала на стол. Сталин лёгкими шагами подошёл к ней и шёпотом отдал какие-то распоряжения. Проверив сервировку, он после минутного колебания поставил в торце стола блюдечко с двумя стручками красного перца. Осмотрел бутылки с вином, две переставил.
Убедившись, что всё в порядке, обернулся к нам и жизнерадостно воскликнул:
– Ну вот, пришло время отведать хлеб-соль. Прошу, друзья.
Он сам разлил вино по бокалам. Оно было подобрано таким образом, чтобы каждому достался напиток той местности, откуда гость был родом. Так, мегрелам было предложено «оджалеши», карталинцу П.Капанадзе – «атенури», мне, гурийцу, – «чхавери».[75]
Сталин непринуждённо хлопнул в ладоши:
– Что ж, приступим.
Перед ним стояла небольшая серебряная рюмка. Перед нами – весьма «пузатые» хрустальные фужеры.
– За нашу встречу! – предложил хозяин дома и все дружно выпили.
Что именно было налито в рюмочку Сталина, я не знал. Как бы мне этого не хотелось, но было неприличным всё время глядеть на него, не отводя взора. Вот я и не заприметил, когда и чем он заполнил рюмку.
Тем временем Сталин делился соображениями, связанными с вином:
– Я полагаю, грузинские вина не нуждаются в количестве, не нуждаются в нумерации. Каждый грузинский виноград неповторим и виноделы должны беречь эту особенность как зеницу ока. Если гнаться за количеством, то переродится лоза, потеряем веками наработанную культуру виноделия. Этого допустить нельзя.
Он словно нацеливал на решение неотложной задачи:
– Грузия в этом деле может соперничать с Францией. Надо прикладывать больше старания, совершенствовать культуру виноградарства, выводить новые сорта путём селекции.[76]
– Благодать грузинской лозы станет твоим оберегом, коль скоро ты при такой занятости находишь время заботиться о ней, – сказал Петре Капанадзе и запел «Мравалжамиер».[77]
Сталин первым, а затем и остальные подхватили мелодию. Получилось незаурядное многоголосие.
– Вот молодцы! – похвалил Сталин. – Вижу, сегодня у нас намечается прекрасное застолье. Ведь песня – венец грузинского стола.
Настал черёд Спартака Багашвили произнести тост. Он начал с обращения к Сталину – «батоно». Сталин, посмеиваясь, прервал его:
– Ну вот, опять ты за своё. Неужели пятьдесят лет мы для того воевали, да и сейчас воюем с господами, чтобы ты величал меня так? (Сталин имел в виду, разумеется, не только годы революции, гражданской и Великой Отечественной войны, но всю дореволюционную и послереволюционную деятельность большевиков, всеобщую философию большевизма. – В.Г.)
Спартак возразил: (Так и напрашивается ироничное: да кто он такой, чтобы возражать Сталину, да как он посмел, нас же всех со школьной скамьи учили, что перечить вождю никто не решался. Кто учил? Такие признанные в цивилизованном мире светочи демократии и свободы, как… Фамилии пусть подставляют желающие. – В.Г.)
– Вы лучше меня знаете, в каком значении грузины употребляют слово «батоно». У нас так обращаются и к крестьянам, и к интеллигенции – в знак уважения. Эта почтительность стала особенностью нашего языка и быта.
Всё это Спартак обосновал вежливым, однако непреклонным тоном, со свойственной ему артистичностью и завершил свою речь красивой здравицей в честь Иосифа Виссарионовича.
После этого мы, гости, исполнили народную песню. А по её окончании Сталин вдруг запел свою любимую – «Гапринди, шаво мерцхало…».[78]
Вся наша компания чинно, вполголоса стала подпевать ему и, надо сказать, отлично справилась со сложной задачей многоголосой композиции.
Застолье набирало обороты. Тосты сменялись песнями, песни – тостами. Внезапно Сталин обратился ко мне:
– Ты же гуриец, вот и спой известную в Гурии песню «Хелхвави».[79]
– С удовольствием, а кто будет подпевать?
Сталин широко улыбнулся:
– Ты начни, за подпевалой дело не станет.
Я повёл мелодию так, как меня тому учил известный лотбари Варлам Симонишвили.[80] (Заслуженный деятель искусств Грузии, талантливый хормейстер. Был одним из главных инициаторов и организаторов самодеятельных певческих коллективов, особенно распространившихся в республике после установления советской власти. – В.Г.)
Но после первого же куплета Сталин меня прервал: «Нет, нет, так неверно. Вот, послушай меня». И он запел. У него был удивительно красивый голос, Он отлично чувствовал мелодию. Завершил он песню приглушённым, бессловесным альтом.
Я сразу понял, кто был автором столь изысканного образца исполнения, и воскликнул:
– Это аранжировка другого лотбари – Чавлеишвили!
Удивлённый, я продолжал:
– Откуда Вы находите время не только хорошо разбираться в народных песнях, но и знать различные варианты их исполнения?
– Это всё тюрьма, мой дорогой гуриец, – весело ответил Сталин. – В девятисотом году сидел я в Кутаисской тюрьме. Сокамерниками были имеретинцы, мегрелы и гурийцы. Свободного времени было предостаточно, так что при желании там не только пению можно было обучиться. (Автора подвела память. Сталин вряд ли мог ошибиться, говоря о своём пребывании в Кутаисской тюрьме, куда он был переведён после своего первого в жизни ареста в Батуме. Это случилось не в 1900-м, а в 1902-м. В Кутаис его отправили весной 1903 г. и продержали там до осени. Такие вехи своей биографии политзаключённые никогда не забывают, а уж Сталин с его уникальной памятью и подавно их помнил. – В.Г.)
Его ответ ошеломил меня.
Вот это память! Вот это абсолютный слух! Вот это любовь к песне! Ведь без любви к песне, её не исполнишь на таком высоком уровне. Несомненно, этот человек, прошедший сквозь огонь, воду и медные трубы, был настоящим феноменом. С гурийской песней «Хелхвави» из-за её сложности не могут справиться многие актёры моего театра, а он мне продемонстрировал её варианты – на выбор. Это было, безусловно, поразительным явлением.
Тем временем тамада предложил выпить за Грузию.[81] Благословил её народ и подчеркнул, что исключительность нашего отечества уже в том, что оно дало человечеству Сталина.
– Постойте, постойте, – запротестовал Иосиф Виссарионович. – Выходит, что страны, не давшие миру Сталина, не достойны тоста в их честь? И потом, с чего это вы среди сыновей Грузии упоминаете только меня? Чем провинился Давид Агмашенебели, почему забыли о других именах?[82] Так что давайте просто выпьем за народ Грузии, за её прошлое и будущее, за её природу, за эту богатую и красивую землю. Она вовсе не лучше и не хуже других земель, однако по-своему хороша и неповторима.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});