Нераскрытые тайны гипноза - Михаил Шойфет

Загадку функционирования разума сомнамбул и их похождения лихо живописали Гейнрих фон Клейст в романах «Маркиза О.», «Кетхен фон Гейльброн», «Принц Гамбургский» и О. Бальзак в «Луи Ламбере». Старались не отстать от романистов композиторы. Беллини написал оперу «Сомнамбула». И в настоящее время феномен сомнамбулизма неизменно вызывает страстный интерес. Так сложилось, что проблематика сомнамбулизма вышла далеко за рамки медицины, оставив несмываемый отпечаток на массовой культуре. В современных произведениях кино и литературы феномен сомнамбулизма гиперболизировали до крайности. В результате возникли фильмы ужасов и бредовые романы, в которых авторы наделили качествами сомнамбулы различных упырей и оборотней, ведомых животным инстинктом и учиняющих форменные безобразия. Так, превращаясь в вампиров и диких животных, они жестоко убивают ни в чем не повинных людей, промышляют воровством — короче, ничем не гнушаются. После пробуждения они не помнят о своих злодеяниях, что, по мнению авторов, говорит об их второй, преступной сути. Авторы считают, что во всем виновата луна — преступница, которая лишь ей одной ведомым способом инспирирует их на криминогенные деяния.

Слово «сомнамбулизм» издавна ассоциируется с таинственным состоянием психики. Старые авторы утверждали, что, находясь в состоянии сомнамбулизма, человек приобретает совершенно необычные, почти сверхъестественные способности. До сих пор обыденному сознанию присуще мнение, что сомнамбулы не только обладают даром ясновидения, но и общаются с потусторонним миром. Они могут летать во сне и наяву, видеть запредельное, перемещаться во времени, общаться с космосом, читать чужие мысли, а также осуществляют спиритическое вызывание духов, телепатические контакты и прочее. От приписываемых сомнамбуле возможностей веет холодком мистики и оккультизма. Эти представления породили огромное количество предубеждений и заблуждений в части преувеличения возможностей сомнамбул. Однако прочитавшего книгу не надо будет убеждать, что возможности сомнамбул грандиозны, стоит ли их еще мифологизировать? Прежде чем будет представлен следующий тип сомнамбулизма — искусственно вызванный, познакомимся с его открывателем.

Пюисегюр

Арман Пюисегюр родился 3 марта 1751 года в родовом поместье своей семьи Бюзанси. Оно располагалось близ французского городка Суассон, в департаменте Арденн. Сюда он часто приезжал отдохнуть от столичной суматохи. Его родителями были крупные землевладельцы, аристократы из древнего рода, восходящего к XII–XIII векам.

В детстве Арман получил превосходное образование. В восемь лет он уже свободно говорил на многих европейских языках, к одиннадцати годам был знаком с греческими и римскими авторами. Он был открыт ко всему новому и легко воспламенялся интересными идеями; увлекался Руссо и французской просветительной философией. Занимали Армана самые разнообразные науки, главным образом философия и математика. Этим наукам он обязан своим последующим успехам. Библиотека отца, состоящая из книг по всем отраслям знаний, уже в ранние годы давала Арману возможность удовлетворять свою любознательность.

Арман Пюисегюр

С неутомимой энергией и какой-то жадностью учился Арман. Результатом всестороннего образования был его неизмеримый энциклопедизм. Поражал не столько охват, сколько качество, ибо это не было мертвое достояние памяти, это была творческая энциклопедичность. Сначала Арман учился в знаменитом колледже Людовика Великого (College de Louis le grand), в самом сердце Латинского квартала Парижа. С ним учились: Станислав Луи Фрерон (1765–1802) — сын писателя Эли Катерина Фрерона, известного своей перебранкой с Вольтером, основателя критического журнала «Année littéraire», продолживший издавать журнал отца и в 1789 году основавший новый «Orateur du peuple», депутат Конвента, префект Сан-Доминго; неукротимый Сюло, который тоже станет издателем газет, но крайне контрреволюционного направления; будущие министры Дюпон дю Тертр, Лебрен и др.

Арман — потомственный военный, сын графа Пьера-Луи де Пюисегюра (1727–1807), военного министра Людовика XVI, который мужественно защищал своего монарха, а после его смерти эмигрировал в Англию, подальше от последовавших репрессий. Брат деда Армана, Жак де Шастене, виконт Пюисепор (1600–1682), участвовал в тридцати сражениях и ни разу не был ранен. Он оставил любопытные мемуары о французской истории. Жак-Франсуа, маркиз де Пюисегюр (1655–1743), сын предыдущего, маршал Франции, написал «Art de la guerre» («Искусство воевать»), Антуан Гиасинд Анк, герцог (1752–1809), внук маршала, адмирал, составил морские карты, служил Англии и Португалии.

Поскольку представители мужской линии рода Пюисегюров традиционно находились на военной службе у королей, в память о своем брате (Жак-Франсуа де Шастене, маркиз де Пюисегюр, служил в чине маршала артиллерии французской армии у Людовика XIV, участвовал во многих сражениях), отец в 1768 году определил семнадцатилетнего Армана в Бриеннское военное училище на артиллерийское отделение. Пришлось юноше безропотно учиться военным наукам в течение долгих пяти лет.

Как рассказывают соученики, Арман обнаружил исключительные способности ко многим наукам. Показал отличные успехи по истории, географии и другим дисциплинам. Особенный интерес он проявил к трудам Вегеция[89], римского военного теоретика и историка, автора трактата о военном деле: боевая подготовка, организация войск, вооружение, боевые порядки, тактика и др. Важной частью учебного курса являлась теория фортификации, в задачу которой входило спланировать инженерные работы так, чтобы не попасть под прямой огонь неприятеля. Обычные вычисления этого задания требовали огромного количества арифметических действий. Свое решение задачи такого типа Пюисегюр провел за один урок и передал старшему офицеру на просмотр. Скептически относясь к тому, что кто-нибудь может решить задачу так быстро, офицер отказался проверить решение: «Я могу поверить в большие упрощения вычислений, но не в чудеса!»

Юный воспитанник училища, проявив рвение к наукам, заслужил лестные отзывы почти всех преподавателей. Сдав успешно экзамены в 1773 году, лейтенант Пюисегюр был направлен в полк, расположенный в Безансоне. Здесь, в артиллерийской части, началась первая гарнизонная служба новоиспеченного лейтенанта.

Безансон — курортное место на реке Ду, славящееся бальнеологическими лечебницами. Университет знаменит своими выпускниками и преподавателями. Это родина Гюго, Ш. Фурье и Прудона. В городе множество архитектурных памятников, прекрасная древняя римская арка, романские и готические храмы, укрепления XVII в., старинное здание, возведенное под руководством Вобана, отданное магистратом под казармы, где квартировали офицеры полка.

Лейтенант Пюисегюр в 1779–1780 годах был переведен в Париж, где познакомился с Месмером, о котором давно был наслышан и за деятельностью которого неотступно следил. Посещая курсы Месмера, он становится его одержимым последователем. Между учителем и учеником немного было общего. Если Месмер — своеобразный метафизик, никогда не горячился, говорил мало, писал еще меньше и так сжато, что надо было глубоко вчитываться, чтобы его понять, то Пюисегюр, восторженный и романтичный, всегда откровенный, был интересным рассказчиком, любил балагурить, при этом много писал, не жалея времени и бумаги.

Прежде чем перейти к увлечению Пюисегюра, необходимо сказать, что магнетические эксперименты развернулись на особенно благоприятной почве, сложившейся в то время во Франции. Появившаяся романтическая чувствительность во Франции позволила месмеровскому магнетическому флюиду получить большое значение, а офицерам пристраститься к магнетизму, пишет историк, врач и писатель Л. Фигье. Во французском обществе магнетизм более всего был распространен среди военных, которые предавались этому занятию с особенным усердием, подчас забывая даже свои прямые обязанности. Почти каждый полк имел несколько офицеров, занимавшихся магнетизированием. Но из этой толпы праздных дилетантов, по мнению Фигье, никто столько не увлекался магнетизмом, никто так не отдавался ему всей душой, как Монтравель и трое братьев Пюисегюров, служивших в разных родах войск на море и на суше. Чтобы не путать Армана с двумя его родными братьями, также успешно экспериментировавшими с магнетизмом, к имени начальника артиллерийских королевских корпусов полковника Пюисегюра добавляют де Бюзанси, по имени его поместья.

Успешно экспериментировали с магнетизмом не только артиллерийские офицеры Пюисегюр и Шарль Ф. де Виллер, но и генералы Лакло[90] и Франсуа-Жозеф Нуазе, ученик аббата Фариа, который впервые для индукции гипноза использовал внушение. Историк Фигье говорил: «Магнетизация со всем своим очарованием, казалось, стала главным занятием в жизни военных — это был золотой век армии» (Фигье, 1860). Мы не станем рассказывать о деятельности этих офицеров, для нас интересен старший из Пюисегюров, имя которого в истории животного магнетизма стоит рядом с именем Месмера.