Нераскрытые тайны гипноза - Михаил Шойфет

Исходя из приведенных случаев, можно сказать, что в сомнамбулизме мы имеем дело не с беспорядочными, несвязными представлениями поверхностного сна, а с ограниченным, логически связанным комплексом представлений, всплывающим в сознании. Внутри этой ограниченной сферы бодрствования психическая деятельность проявляется более интенсивно и с повышенной энергией. Эту форму сомнамбулизма правильнее было бы назвать измененным бодрствованием, или, как ее назвал Оскар Фогт, «частичным систематизированным бодрствованием».

Возьмем за правило давать короткую биографическую справку об ученых, внесших наиболее существенный вклад в науку о гипнозе. Тонкий аналитик Оскар Фогт (Vogt), наполовину датчанин, наполовину немец, не только превосходил других специалистов в технике гипнотизирования, он был и самым упорным в достижении цели. Так, в 1894 году он с 300-го раза вызвал гипноз у одного своего пациента[85]. «На основании моего опыта, — заявил Фогт, — я утверждаю, что искусственный сомнамбулизм может быть вызван у каждого здорового человека, а препятствующие этому в данную минуту моменты при терпении всегда поддаются устранению». Оскар родился 6 апреля 1870 года в г. Гузум, земля Шлезвиг-Гольштейн. Биологию и медицину сначала изучал в Кильском (1888–1890), а затем в Иенском (1890–1893) университетах. В Цюрихе занимался изучением анатомии мозга под руководством О. Фореля (1894), у которого «заразился» интересом к гипнозу. Далее совершенствовался по невропатологии в Париже (1897) под руководством известного психотерапевта Жюля Дежерина, завкафедрой медицинского ф-та Парижского университета.

Первые работы Фогта относятся к области психиатрии, и в частности к вопросам гипноза и гипносуггестивного лечения. В 189,2—1902 годах он издавал специальный журнал по вопросам гипноза «Zeitschrift fur Hypnotismus». В 1896 году Фогт предложил метод для углубления гипнотического транса, называемый фракционным гипнозом. Попутно заметим, что работы фогта оказали существенное влияние на разработку его другом и коллегой И. Г. Шульцем метода аутогенной тренировки. Совместно с немецким морфологом М. Билыповским (1869–1940) в 1898 году Фогт организовал Нейробиологический институт в Берлине, а с 1919 по 1930 год являлся его директором. Нейробиологический институт был реорганизован в 1931 году в Институт по изучению мозга. Фогт оставался директором этого института до 1937 года. После того как Фогт разошелся с нацистами во взглядах, ему пришлось оставить институт. Так сталось, что Фогту пришлось защищать в суде членов семьи крупного магната Крутша, а его жену лечить с помощью гипноза. За помощь семья «пушечного короля», — так называли Круппа, в 1937 году пожертвовала Фогту 1 млн. долларов на организацию в Шварцвальде частного института по исследованию мозга и общей биологии, которым он руководил с женой Сесиль. Позднее Рокфеллер выделил институту еще 1 млн. долларов. В 1942 году Фогту присваивают звание почетного доктора Фрайбургского университета; в 1950 году за научные труды награждают Национальной премией ГДР. Фогт был членом Академии наук СССР и неоднократно посещал Советский Союз, участвовал в исследовании мозга Ленина, а также принимал участие в организации Института мозга в Москве.

Оскар Фогт

Оскар Фогт ожесточенно оппонировал Фрейду. Между 1899 и 1903 годами он опубликовал серию работ, утверждающих превосходство своего «причинного анализа» над психоаналитическим методом. Интеллектуальное самонаблюдение, по его мнению, является вполне достаточным без пробуждения каких-либо аффективных факторов: «Фрейд является просто ограниченным фанатиком, если использует подобные средства». В сентябре 1911 года Фогт был избран президентом Международного конгресса медицинской психологии в Мюнхене. С 1955 года Фогт редактировал журнал «Hypnotismus» («Гипнотизм»), Спустя четыре года 31 июля он умер в возрасте 89 лет в Фрейбурге, Бресгау.

Выдающийся русский психиатр В. X. Кандинский, человек трагической судьбы, в своей известной книге («О псевдогаллюцинациях», 1890) сообщает случай из практики французского психиатра Леграна дю Солля[86] В одном католическом монастыре одержимому сомнамбулизмом монаху приснилось, что настоятель монастыря убил его мать и ее кровавая тень явилась к нему, требуя возмездия. Сновидение привело его в такой гнев, что, вооружившись большим ножом, он устремился к келье обидчика. Войдя в келью, он с ходу поразил ножом постель, не заметив, хотя глаза его были открыты, что приор сидит за столом под лампой и изучает документы. Сделав дело, монах вернулся к себе и лег спать. Проснувшись, он вспомнил свой сон, но был в полной уверенности, что события происходили именно во сне (Кандинский, 1876, с. 147). Из этой зловещей истории напрашивается риторический вопрос: бодрствуем ли мы или нам только кажется, что мы бодрствуем, а на самом деле нам это снится во сне?

Приведенный Кандинским случай показывает, что, хотя глаза сомнамбул открыты, их чувства полностью подчинены сновидению. Они могут видеть то, чего нет, и, наоборот, не видеть того, что существует. Шекспир в «Леди Макбет» великолепно отобразил эту избирательность психики. В начале пятого акта придворная дама рассказывает врачу, что леди Макбет по ночам встает с постели, накидывает ночное платье, отпирает письменный стол, достает бумагу, что-то пишет на ней, перечитывает написанное, запечатывает и снова ложится в постель. При этих словах входит леди Макбет со свечой. Доктор, который видел, как леди Макбет встала и начала производить сомнамбулические действия, сказал придворной даме: «Посмотрите, у нее открыты глаза!»

Придворная дама: «Да, но они ничего не видят».

Доктор: «Что это она делает? Как беспокойно трет она свои руки!»

Придворная дама: «Это ее привычка. Ей кажется, будто она их моет. Иногда это продолжается четверть часа».

Доктор: «Ее недуг не по моей части. Но я знал лунатиков, ни в чем не повинных, которые спокойно умирали в своих постелях».

Шекспир говорит о состоянии леди Макбет: «Какая пертурбация в человеческом организме! Наслаждаться сном и в то же время совершить то, что делаешь в бодрствовании». Пройдет время, и те же слова скажет знаменитый немецкий врач Иоганн Петер Франк, особенно тщательно изучавший сомнамбулизм: «Сомнамбулизм есть пертурбация в человеческом организме, когда субъект, по-видимому, спит, хотя он в то же время совершает то, что он делает в бодрствовании». Это совпадение наблюдений говорит о том, что Шекспир был весьма наблюдательным и это помогало ему проникать в глубь души человеческой.

Сомнамбулизм — творческое состояние

Все те же самые мысли и понятия, которыми мы живем бодрствуя, могут приходить к нам и во сне.

Историк Генрих фон Геер описывает молодого человека, упражнявшегося в стихосложении, которому не удавалась одна рифма. Встав ночью, он открыл сундук, взял свое сочинение и стал лихорадочно писать и декламировать написанное вслух. От радости, что рифма найдена и стих сложился удачно, он рассмеялся. После праведных трудов лег в постель. Утром он достал спрятанные записи и с мыслью, что пора бы окончить вчерашние стихи, заглянул в них. Ничего не помня о ночном приключении и обнаружив законченные стихи, он чрезвычайно удивился.

Достоверно известно о том, что философ-просветитель Кондильяк[88] во время составления своего «Cours d'etudes» часто в состоянии сомнамбулизма заканчивал отрывки своих сочинений, начатые наяву. Далее мы покажем, что он был не единственным, у кого это хорошо получалось. Ибо в сомнамбулизме все условия для творчества: полная сосредоточенность, углубленность в себя. В этот период сигналы внешнего мира почти не достигают и не отвлекают сознание от работы. На это еще обратили внимание первые авторы. В 1681 году в «Mifcellaneis curiofis Academie Naturae curioforum» приводится история, которую наблюдал Клавдер. Учитель дал задание ученику приготовить упражнение по грамматике латинского языка. Он его выполнил «во сне», а утром не мог понять, когда это успел сделать.

Георг-Фридрих Мейер рассказывает, что Е. Ниренбергиус в книге «Pfilosophia curiofa» сообщает об иезуите, который во сне затеял проповедь. Говорил он бодро, как будто стоял на кафедре. Иногда упражнялся в светских науках, пересказывая целые книги древних поэтов. В таком творческом состоянии он пребывал от 3 до 4 часов за ночь, сочиняя множество стихотворений. Многие проводили с ним ночи, чтобы почерпнуть знания от его «ночной мудрости». Можно пожелать всем проповедникам, говорит Мейер, чтобы они были лунатиками (Мейер, 1764, с. 9).

В Энциклопедии 1776 года, изданной в Женеве Дидро и Даламбером, в статье о сомнамбулизме приведен один из первых описанных в литературе случаев. Молодой священник вставал всякую ночь, брал бумагу, сочинял и записывал проповеди. Написав страницу, он перечитывал ее вслух от начала до конца. Если ему какое-либо место не нравилось, он вычеркивал его и сверху делал поправку всегда в необходимых местах. Желая убедиться, пользуется ли он зрением, к его лицу поднесли лист картона так, чтобы он закрывал лист бумаги. Тем не менее он продолжал писать, не замечая картона. Интереснее всего, отмечает автор статьи, наблюдать за тем, как он сочиняет песню и записывает ее нотами. Тросточка заменяла ему линейку, с ее помощью на одинаковом расстоянии друг от друга он начертил пять линий, расставив в нужных местах ключ, бемоли, диезы. Затем писал ноты, которые сначала делал белыми, и зачернял те, которые должны были быть черными. Слова он подписывал внизу. Однажды он написал их слишком крупными буквами, так что слова не помещались под соответствующими нотами. Почувствовав это, вымарал рукой все, что написал, и переписал вторично эту строку, расставляя слова с почти идеальной точностью.