Время жестоких чудес - Артем Лунин

Шедший первым Макс споткнулся, когда перед ним в серых тенях деревьев вспыхнул неяркий огонек. Остальные столпились у него за спиной, ощетинившись копьями и стрелами, смотрели, как облако света приблизилось и превратилось в человеческий силуэт.

– Алек, ты? – осторожно спросил Макшем, пытаясь дотронуться до фигуры древком копья. Призрак уплыл в сторону, не издав ни звука, но человек почувствовал отрицание, смешанное с досадой…

– Это не он. Не видишь – девушка! – Едва ли не впервые с зимних праздников Кати обратилась к нему напрямую.

– Что тебе нужно, дух? – вступил Влад, Макс воспрял духом, как и многие, он разделял поверье, что кузнецы знаются с нечистой силой. Солнце выглянуло из-за туч, призрак потерял четкость, но пропадать и не думал.

– Что тебе нужно от живых? – Кати стояла прямо за спиной, это придавало смелости. – Если ты с добром, то говори, если ты от Проводника, ступай в Ночь!

– Если тебе нужны похороны, скажи, где лежат твои мощи, – добавила Самилла.

Мощи мои лежат на сеновале, подумала Лина, но хоронить их пока рано. Если вы не хотите по-хорошему…

Она подплыла к Джо, которого знала лучше остальных, и попыталась взять его за нос. Парень с проклятием отскочил, споткнулся о корень дерева и упал в сугроб. Макс вскинул копье, Кати и Сэм натянули луки, войи одинаковым движением потянулись за мечами… Лина не знала, грозит ли это ей чем-нибудь, но предпочла не проверять.

Призрак растаял без следа. Подростки недоуменно переглядывались. Влад нагнулся, взял Джо за шиворот и одним движением вздернул на ноги.

– Ну что, пошли дальше? – спросил тот, исчерпав свой запас ругательств.

– Ты и после этого хочешь еще куда-то идти? – удивился Макс.

– Конечно!.. Уж не думаешь ли ты, что я брошу друга, каким бы дураком тот ни был, из-за какого-то призрака, тем более девчонки?

– А это-то тут при чем? – засопели одновременно Кати, Алия и Сэм. Друзья посмотрели на девушек, потом друг на друга… и сорвались в дикий хохот.

Лина перелетела Мету и оказалась почти на месте. Земли, на которых стоят деревни белых, были ей совершенно незнакомы, бродить же мыслью по незнакомым местам очень опасно. Здесь могут стоять защитные злые мысли, наговоры и проклятия от чужого глаза, здесь можно заблудиться… Если же она останется тут надолго, ее могут почувствовать, и тогда только Проводник скажет, что может случиться.

Она спустилась пониже, Алек должен быть где-то тут.

Ей становилось все труднее сохранять сосредоточение. Алек прятался мастерски, какое-то время она пыталась увидеть след мысли… Ничего не получалось, драгоценные минуты уходили. Отчаявшись, Лина нарисовала себе его лицо и почувствовала… увидела…

Берег речки, ветви ивы во льду, подснежники под снегом, человеческая фигура… почувствовал взгляд, поднял голову, девушка отшатнулась. Не он!.. Облик был знакомый, но от сути веяло холодной мощью, совсем не похожей на Алека. Мгновение он смотрел прямо на нее, потом поднял руку и сделал пальцами движение, словно брызгал в ее сторону водой…

Лину ударила и смяла могучая чужая воля, понесла в темноту и безмолвие.

Она очнулась с мыслью, что этого удара Алеку не простит. Какой бы он ни был распрекрасный.

Попыталась подняться, охнула. Все тело болело, словно Алек ударил ее физически. Во рту было сухо, как в пустыне Базес, язык распух, глаза слезились.

Ого!..

Солнце уже клонилось к вечеру. Оказывается, она провалялась весь день, повезло, что никто не застукал…

Морщась и постанывая от боли в затекших мышцах, Лина стала спускаться с сеновала. От обычных лихих прыжков придется отказаться по крайней мере до тех пор, пока она не восстановит прыгучесть.

Слишком поздно девушка почувствовала чье-то присутствие. Суматошно оглянулась и сразу забыла все свои горести, поняв, что они были только преддверием настоящих неприятностей.

На скамейке сидел дядя Майнус. Сидел себе, подставив лицо закатному солнцу, почесывал Самсона за ушами.

Ой…

До Ред-Рока он дошел легко. Слепой Майнус учил молодых войев видеть во тьме, и юноша хорошо усвоил науку. Александр шел всю ночь, а под утро забрался в сугроб и проспал до вечера, проснувшись только для того, чтобы пугнуть какого-то приблудившегося духа. С этими существами он раньше не встречался, но справился, призрак исчез, словно унесенный порывом ветра.

Когда солнце стало клониться к закату, юноша вылез из сугроба и стал уверенно спускаться к деревне. Как заведено, поклонился охранному кругу и вступил в деревню с таким видом, словно все вокруг принадлежит ему.

– Светлого дня, охотник, – поздоровался с ним первый же прохожий, толстоватый мужчина с окладистой бородой.

– Вечер уже, – низким голосом ответствовал Алек. – Здравствуй, добрый человек.

Он мысленно похвалил себя за то, что на зиму перестал бриться. В мешковатой парке, скрадывающей фигуру, и с наросшим на чахлой бородке и усах инеем Алек выглядел на десяток лет взрослее.

– С охоты?

– Нет. – Алек поправил охотничий пояс с птицами, которых загодя настрелял. – Смотрел охотничьи места. А это так, по пути добыл.

– По пути? – Толстяк одобрительно покивал. – А разрешение испросил ли?

Алек удивленно поднял заиндевевшие брови.

– С каких это пор вольному, – это слово он выговорил с особым удовольствием, – вольному поселянину требуется спрашивать чьего-то разрешения на охоту или прогулку по лесу? Долю я плачу, десятинную тоже, налог на железо весь отдал, так теперь еще и за тетиву?

– Да ты, парень, видимо, давненько в деревне не был… – Глаза толстяка масляно заблестели. Алек с притворным равнодушием пожал плечами.

– Да, по пути к куму в Луки заглянул. А что, что-то случилось?

Едва не привизгивая от восторга, собеседник вежливо взял его за рукав и отвел с дороги.

– Эти, как их… Конары тебе не родственники?

– Которые на окраине живут? Нет, не родственники.

– Так вот, четвертой ночи…

Четвертой ночи глава семейства Конаров проснулся от странных звуков и вышел с луком на изготовку, думая подстрелить то ли лису, то ли соседа. Кто-то из них таскал у Конаров кур, и крутой на расправу Курт не собирался и дальше за свой счет кормить любителя дармовщинки.

Что было дальше, глазевшие из окон домочадцы не поняли. Хлопнула спущенная тетива, раздался дикий крик, словно Конар подстрелил самого Суитхи Водяного Змея. Ночь взвыла тысячью голосами, в которых утонул отчаянный вопль незадачливого стрелка. Соседи, дрожа, заваливали двери изнутри лавками и сундуками, никто и не подумал прийти на призыв о помощи…

Потом вмешались подоспевшие пастыри, чудовища были повержены и бежали. Курта нашли с разорванной глоткой и сплошной раной на месте лица, недалеко от него лежал огромный поросший волосами человечище со стрелой в глазнице…